Есть что скрывать - Элизабет Джордж

Джубили. Ее фотография должна была появиться в двух местах: в буклете для Министерства образования и в большом фотоальбоме, который, как она надеялась, станет ее следующим проектом. Саймон сидел внизу, в своем кабинете, с коллегой из новой независимой криминалистической лаборатории, рассчитывающей на контракт со столичной полицией. Ее отец был в комнате рядом с кухней, приспосабливая недавно купленную игрушку – впечатляющую гладильную машину – для глажки свежевыстиранных простыней, наволочек, салфеток и скатерти. Это было его новым любимым занятием. Дай ему волю, он погладил бы и ковры.

Симисола ткнула указательным пальцем в один из портретов.

– Вот этот. Она тут такая хорошенькая…

– Думаю, ты нашла самый лучший, – согласилась Дебора. – Теперь она вернулась к родителям, и, мне кажется, они обрадуются, если я подарю им копию. – Она посмотрела на Сими, задумчиво дергавшую свои растрепанные волосы. – Джубили тринадцать лет – она чуть старше тебя, Сими. Как она вернулась к родителям? Ты тоже вернешься, когда все уладится. Ты ведь это знаешь, правда? В этом смысле тебе нечего бояться.

Сими посмотрела на нее широко раскрытыми черными глазами.

– За мной придет мама?

– Вот в этом я не уверена. Думаю, нам нужно подождать новостей. Никто не хочет, чтобы ты оказалась там, где тебе грозит опасность.

Вдруг снизу послышался какой-то шум. Лай собаки, шаги в прихожей, звук закрывающейся двери, голоса, опять лай таксы. Деборе этот шум не понравился; она помогла Сими слезть со стула и отвела ее в темную комнату. Здесь стоял большой шкаф, где раньше хранились химикаты, а теперь он был пустым и прекрасно подходил для восьмилетней девочки. Дебора сказала Сими, чтобы та спряталась в шкафу и сидела тихо.

– Скорее всего, беспокоиться не о чем, – прошептала она девочке. – Но лучше перестраховаться.

Дебора уже успела дойти до площадки третьего этажа, когда узнала голос Нариссы Кэмерон. Она поспешила вниз и увидела, что Саймон с коллегой выходят из кабинета. Вероятно, дверь открыл отец Деборы. Результатом стало настоящее столпотворение, потому что кроме Нариссы там были Завади и Тани. А вот кого там не было, так это матери, которую он собирался забрать из дома.

– Что случилось? – спросила она. – Тани, что с твоей матерью?

– Кто позволил ему уйти? – возмущенно воскликнула Завади.

– Не могла же она привязать его к стулу, – возразила Нарисса.

– Она ушла, – ответил Тани на вопрос Деборы. – Соседка сказала мне, что ее увез коп. Тот самый, который приходил к ней после того, как ее арестовали. То есть ее опять арестовали, и я не знаю, куда ее увезли и где ее искать.

– Оставь это нам, – подал голос Саймон. – Если она с полицейским, мы быстро всё выясним.

– У Саймона много знакомых в полиции, Тани, – успокоила мальчика Дебора. – Он им позвонит. Мы ее найдем, и, мне кажется, довольно быстро. Ты должен нам верить.

Завади закатила глаза, но предпочла промолчать.

– Как вам удалось увести с собой Тани? – спросила Дебора, обращаясь к Завади и Нариссе.

Саймон ушел в свой кабинет, и Дебора услышала обрывок его фразы: «…знакомые Деборы», а затем переключила свое внимание на Нариссу. Та сказала, что вместе с Завади поехала на север Лондона, чтобы нанести официальный визит родителям девочки – в данном случае Симисолы, – которая получила убежище в «Доме орхидей».

– Я поехала с ней, потому что не оказалось свободного социального работника, а одну я ее не хотела отпускать, после того как вчера Тани пришел в «Дом орхидей» с…

– Подождите! – Дебора вдруг вспомнила, что Симисола все еще прячется в темной комнате. – Сими тоже захочет все услышать, – сказала она и побежала вверх по лестнице.

Через минуту брат с сестрой снова были вместе – Симисола вихрем скатилась по лестнице и обняла Тани.

– Он тебя опять ударил, Тани? Папа сделал тебе больно? – всхлипнула она.

– Скорее наоборот, девочка, – усмехнулась Завади.

Нарисса кивнула.

– Мы с трудом оторвали его от отца. – Она обращалась к Деборе. – Больше не позволяйте ему туда возвращаться.

– Он забрал паспорта? – спросила Дебора, потом повернулась к Тани. – Ты нашел паспорта?

Он покачал головой.

– А мама? Где мама, Тани? – вскрикнула Симисола, а когда он сказал, что не знает, заплакала, уткнувшись лицом ему в живот.

– Я ее найду, Пискля, – пообещал Тани и погладил сестру по голове.

– Ты, – сказала ему Завади, – держись как можно дальше от обоих родителей. После того, что произошло сегодня. – Выражение ее лица стало понятным Деборе только когда она продолжила: – Наш следующий шаг – охранный ордер. Я об этом позабочусь. И можете мне поверить: это меня совсем не радует. А пока ты не выходишь из этого дома, Тани. Симисола тоже.

– Но Па ни за что не подчинится охранному ордеру, – мрачно сказал Тани. – Раньше я думал иначе, даже уговорил Софи. Но он не будет исполнять предписания.

– Послушай меня, – сказала ему Завади. – Ордер принесет ему коп, и этот человек – я имею в виду копа – не уйдет из квартиры без паспортов. Ты меня понимаешь? Твой отец не увезет Симисолу из страны и не сможет причинить ей вред здесь. Мы об этом позаботимся. А ты должен пообещать мне – дать слово прямо сейчас, – что не будешь туда возвращаться. Ни при каких условиях.

– А Софи? – спросил Тани. – Отец знает, кто она. Знает, где она живет. Я не понимаю как, но он узнал. И он обязательно придет к ним домой. Что тогда?

– Во-первых, ты ей позвонишь и расскажешь, что произошло. Если твой отец появится, она сразу же вызовет полицию. Если, конечно, у нее есть мозги, а судя по нашей первой встрече, они у нее есть.

– А моя мама? – спросил Тани.

– Мы ее найдем, – пообещала Дебора. Она очень на это надеялась.

Нэрроу-уэй Хакни Северо-восток Лондона

Марк решил взять отгул. Он знал, что его команда прекрасно справится и без него. У него было назначено совещание с ними на вечер, и поэтому он позвонил сержанту Хопвуд, поручил провести совещание и сказал, что придет завтра утром. Она лишь спросила, не нужно ли ему что-либо.

«Только отдых, – ответил он. – Летняя простуда и больное горло».

«Пейте больше жидкости», – посоветовала она.

Кроме того, он решил заняться Пит – кажущимся противоречием между тем, что она делала и что говорила. Нужно в этом разобраться. В противном случае это неприятное ощущение с каждым днем будет становиться все сильнее.

Начал он со спальни, и это не заняло много времени. Она никогда не питала пристрастия к косметике. Из всего набора макияжа пользовалась только губной помадой. Не носила украшений, только обручальное кольцо и сережки с жемчугом. Ее одежда оставалась неизменной: белое сверху, синие джинсы снизу. Но всегда есть шанс найти что-то, о чем он не знает, и поэтому Марк аккуратно проверил все полки, карманы джинсов и курток, висевших среди другой ее одежды, а