Последнее испытание - Скотт Туроу
– Иннис Макви сказала своим друзьям, Неукриссам, что с лекарством есть проблемы, что произошло несколько внезапных смертей пациентов, принимавших «Джи-Ливиа» уже второй год. Неукриссы связались с врачами и установили, о каких именно пациентах идет речь, чтобы от имени их родственников подать иски против «ПТ». В какой-то момент, чтобы скрыть роль, которую сыграла в этой истории Иннис Макви, они рассказали о смертях пациентов репортеру «Уолл-стрит Джорнэл». Они рассчитывали, что благодаря этому все будут думать, что историю раскопала Джила Хартунг, хотя на самом деле именно Иннис Макви слила им информацию, которая в итоге вывела их на будущих клиентов. Но вы слышали, как все было, непосредственно от Иннис Макви – вы ведь видели, как ее уличили во лжи с помощью данных телефонного биллинга. Тех самых, которые, по ее мнению, якобы больше не существовали. Да, конечно, мы не услышали всю эту историю до конца, потому что доктор Макви перестала отвечать на вопросы. Но она знала, что на втором году применения «Джи-Ливиа» возникает риск внезапной смерти пациента – потому что именно это Неукриссы сообщили Джиле Хартунг после их разговора с доктором Макви. И доктор Макви намеренно не отрицала этого, когда находилась прямо перед вами, на свидетельской кафедре, хотя перед тем, как взойти на нее, она, подняв руку, поклялась перед Богом говорить только правду. Вот что она сказала вам (Стерн подносит к глазам листок с выдержкой из стенограммы и читает): «Я ничего не знала о том, что «Джи-Ливиа» может вызывать скоропостижную смерть, до моего разговора с доктором Пафко, который состоялся 7 августа 2018 года». Но, когда ее загнали в угол, обнародовав ее звонки и СМС-сообщения в офис юридической фирмы Неукриссов, вы услышали нечто совсем другое. Она пришла сюда, чтобы солгать и добиться осуждения Кирила Пафко. Вы это видели. Даже уже находясь на свидетельской кафедре, она пыталась вносить изменения в те заявления, которые приписывала Кирилу. Она делала это, чтобы его слова, с самого начала выдуманные ею, еще больше уличали доктора Пафко. Десятки раз до начала этого процесса она рассказывала о беседе, которая якобы состоялась в офисе Кирила в сентябре 2016 года, той самой, в ходе которой он якобы сказал ей, что «проблема решена». Но и этого ей показалось мало. Уже во время этого судебного разбирательства эта фраза Кирила, скорректированная ею, стала звучать так: «Я кое-что предпринял, чтобы проблема была решена».
Стерн снова на какое-то время умолкает, чтобы собраться с силами.
– Когда мистер Эпплтон поднимется сюда, чтобы выступить со своим заключительным словом, слушайте внимательно. Интересно, скажет ли он вам, что Иннис Макви правдивый свидетель. Он достойный человек, и я предполагаю, что он не станет этого делать. Он предложит вам прослушать запись телефонного разговора, которую она сделала. Можно подумать, что Иннис Макви была всего лишь роботом с вмонтированным диктофоном. Как будто вся та ложь, которую она громоздила до и после этого записанного разговора, все ее интриги и махинации с участием Неукриссов не имеют значения. Но мы теперь знаем, что каждым своим словом она расставляла ловушки для Кирила в надежде, что обвинители ухватятся за любую двусмысленность и неопределенность, чтобы истолковать ее против него.
Правда состоит в том, что прокурору и его людям ужасно не хочется признавать: без нее их обвинение в мошенничестве разваливается. Его просто нет. Из-за лжи, которую нагромоздила Иннис Макви, они не могут рассказать вам, что на самом деле случилось в компании «ПТ» в сентябре 2016 года. В своем вранье Иннис, будучи человеком беспринципным, не останавливалась ни перед чем. Но вот то, что произошло в офисе «Пафко Терапьютикс» в конце 2016 года, – это черная дыра в позиции обвинения. Это единственное – единственное, – что так и осталось, что называется, за кадром. Как Иннис узнала, каким именно образом ей надлежит действовать? Этого прокурор и его команда нам не сказали. Что сделала Иннис, которая отчаянно хотела уйти из компании, когда она узнала, что с «Джи-Ливиа» существует некая проблема? Какую стратегию она взяла на вооружение, чтобы продолжать, так сказать, «пробираться к выходу»? Сколько еще лжи она распространила про Кирила и когда она начала этим заниматься? Мы можем обо всем это только догадываться – ни сами обвинители, ни доказательства, которые они представили, ничего не сообщили нам об этом. И все же у нас, несомненно, есть все основания для того, чтобы спросить, связано ли ее решение покинуть «Пафко Терапьютикс» и продать принадлежащий ей пакет акций компании с тем, что она – и только она – узнала о «Джи-Ливиа». В ходе процесса вы не раз слышали о так называемом плане 10б5-1, в котором оговорены сроки, в течение которых сотрудники компании и другие инсайдеры, в частности члены совета директоров, заранее обязуются осуществить продажу своих акций. Они должны придерживаться этого заранее согласованного и утвержденного графика, чтобы минимизировать возможные вопросы и претензии по поводу инсайдерской торговли. Как вы слышали от Яна Вейлла, новый план 10б5-1 был принят в «ПТ» в конце 2016 года, после того как УКПМ сделала несколько публичных заявлений, свидетельствующих о том, что «Джи-Ливиа» вскоре будет допущен на рынок США. Этот план в письменном виде будет у вас в совещательной комнате. Здесь же вы можете видеть его на мониторе, он представлен в качестве вещественного доказательства защиты «МедИнвест-3». Я призываю вас обратить самое пристальное внимание на обозначенные в нем намерения двух из перечисленных в документе лиц, которые могли обладать инсайдерской информацией. Как объяснил Ян Вейлл, большинство из сотрудников и руководителей, такие как Леп, или сам Ян Вейлл, или доктор Танакава, в общем, подавляющее большинство, согласились с графиком и обязались продавать свои акции частями – но не весь пакет сразу – с регулярными промежутками в 2017 и 2018 годах. Это, можно сказать, осторожная стратегия – и вполне обычная, ничем не примечательная. Но двое из списка стоят особняком. – Документ по-прежнему остается на мониторе, и Стерн решает воспользоваться лазерной указкой, которую ему вручает Пинки. – Первый – это Кирил Пафко. Прошу вас еще раз обратить внимание, что Кирил единственный из инсайдеров, кто не планировал продажу в обозначенный период даже части акций, принадлежавших лично ему. Теперь, я надеюсь, вам сможет объяснить кое-что мистер Эпплтон, потому что мне и Марте нет никакого смысла это делать. Я имею в виду
