Кит Хартман - Сыщик, ведьма и виртуальный покойник
- Плохо. Полагаю, что и по части финансовых операций мы тоже ничего путного не получили?
- Пока ничего. И думаю, что не получим. Я проверила его банковский счет. В прошлую пятницу Халэрант перевел 400000 долларов на свой счет на Каймановых островах.
- Вот это да. А мы ещё говорим о несчастных, умирающих от голода художниках.
- Именно. С того времени он исчез словно призрак. Кредитной карточкой не пользовался. В банк не обращался. Сотовым телефоном не пользовался. В Интернет не влезал. Одним словом, превратился в невидимку.
- Никто не может долго оставаться невидимым, - заявила я, глубоко сожалея, что ничем не могу подтвердить данное утверждение.
Я села на свое место и еще раз ознакомилась с психологическим портретом Халэранта, полученным нами от тюремного психолога. От этой бумажки не было никакого проку. Она пестрела такими словами как "умный", "восприимчивый", "коммуникабельный". А в одном месте ученый муж даже употребил такой, с позволения сказать, научный термин как "очаровательный". Психолог рекомендовал комиссии освободить художника досрочно, поскольку тот был образцовым заключенным и глубоко сожалел о содеянном. Преступление было совершено в состоянии аффекта, и рецидива ожидать не следует. Вывод медика был однозначным и он гласил: "По моему мнению, мистер Халэрант угрозы обществу не представляет".
Не представляет, значит? Скажи мне, Боже, как удалось художнику так запудрить мозги этому парню?
Я прочитала все материалы о жизни Халэранта с момента убийства жены. Это, в основном, были статьи из различных художественных журналов. Халэрант продолжал писать картины, как в тюрьме, так и после освобождения. Я просмотрела образчики живописи художника в надежде глубже проникнуть в его душу и мозг. Ранние работы представляли некоторый интерес, чего нельзя было сказать о последних полотнах. Одного изображения Фрейда, препарирующего тело Девы Марии, должно было убедить комиссию по помилованию в том, что она имеет дело с нездоровым человеком.
К тому времени, когда я закончила чтение, вернулся Тони.
- Что нового? - спросил он.
- Ничего, - ответила я и добавила. - Может быть, нам стоит зайти с другого конца. Коль скоро мы не можем найти Халэранта, почему бы нам не попробовать вычислить его очередную жертву?
- И кто же, по-твоему, это может быть?
- А ты сам не догадываешься?
- Стоунуолл, скорее всего.
- Да. Напрашивается именно этот вариант. Если мотивом преступлений является месть, то художник рано или поздно должен взяться за парня, который спал с его женой, что, в конечном итоге, и привело к убийству женщины.
- Если адюльтер вообще был, - резонно заметил Тони. - Пока у нас нет никаких данных, подтверждающих твою теорию. Но попытаться, тем не менее, стоит. Хочешь, я направлю пару человек понаблюдать за Стоунуоллом?
Я глубоко задумалась. Тому, кто ценит свою работу, очень не просто вот так, между прочим, приказать начать слежку за сенатором Соединенных Штатов. Но ситуация складывалась таким образом, что все карьерный соображения отступали на второй план. Я глубоко вздохнула и сказала:
- Да, действуй. Но пусть это будет сделано незаметно. Я не хочу пугать Халэранта до того, как мы его прихватим. Ты случайно не знаешь, оборудован ли автомобиль Стоунуолла сигнализацией на случай угона?
Тони произнес несколько слов в микрофон и, выслушав сообщение, ответил:
- Да. На его имя зарегистрированы две машины. Кроме того, он постоянно пользуется одним автомобилем, зарегистрированным на медиа-холдинг Свободной прессы. Все три машины оборудованы сигнализацией.
- Отлично. Значит мы имеем возможность следить за его перемещением. Посади людей на хвост всем трем машинам, и пусть они постоянно держат их в поле зрения. Сенатор наиболее уязвим в то время, когда находится в пути. Если Халэрант предпримет против него какие-нибудь действия, неподалеку от Стунуолла должны находиться наши люди.
- Будет сделано. Но как быть, если Стоунуолл вдруг решит воспользоваться своим вертолётом.
- Ах, да! Еще и вертолёт, - я немного подумала и продолжила: Пусть это тебя не волнует, чтобы добраться до вертушки сенатора, Халэранту придется воспользоваться по меньшей мере ракетой земля-воздух. Вряд ли мерзавец заранее приготовил противовоздушные средства. Не думаю, что в его планы входило уничтожение геликоптера. Если наши предположения верны, то Халэрант жаждет... как бы это поточнее выразить... жаждет личной встречи с сенатором, поскольку хочет получить максимум удовольствия.
- Полагаю, что ты права.
Тони начал названивать, вызывая подмогу для слежки за Стоунуоллом. Мы практически исчерпали свои людские ресурсы, но я не сомневалась, что, учитывая обстоятельства, начальство выделит мне еще три машины и шесть парней в штатском.
Пока Тони звонил, я отметила на карте местонахождение машин сенатора. Это было совсем не сложно. Однако я не знала, какой из машин пользуется Стоунуолл в данный момент, что серьезно затрудняло поиск. Одна машина оставалась у его дома в округе Мариетта, вторая находилась в гараже Башни Свободной прессы, а третья... Третья была запаркована всего в нескольких кварталах от нас.
- Кайон, взгляни-ка сюда, - я увеличила изображение кварталов, где стояла третья машина. - Как ты думаешь, что он может делать в нашей части города в столь поздний час.
- Хмм... - Кайон потянулась через стол, чтобы лучше видеть карту. Давай взглянем, что здесь находится. - Она произнесла несколько слов в микрофон головного коммуникатора, и через несколько мгновений на рабочем столе возник какой-то список. - Хмм... Театр "Альянс". Наш друг может наслаждаться там спектаклем. Чуть южнее находится открытая допоздна закусочная - сенатор мог проголодаться... Затем пара жилых домов... Местное отделение Публичной библиотеки... Музей высокого искусства... Стоматологическая клиника... Макдональдс...
- Постой. Музей высокого искусства?
- Да. Примерно через три дома от его машины.
Итак, художественный музей. А Халэранту, как известно, присуща тяга к театральщине.
- Какие специальные выставки открыты сейчас в Музее?
- Сейчас, как ты понимаешь, там всё закрыто. Однако днем действует выставка современных мастеров. Вандермеер. Карлов. Аль-Абсин...и Алисия Сен-Клод!
Кайон подняла глаза, наши взгляды встретились. Я так часто утверждала, что не верю в совпадения, что вас, наверное, тошнит уже от каждого очередного повторения.
- Организуй переброску сил к Музею, - сказала я ей. - Но это должно быть сделано скрытно. Ни сирен, ни маяков. И пусть никто не входит в здание без моего прямого приказа.
Кайон молча кивнула и принялась за дело.
- Пошли, - бросила я, хватая Тони за рукав.
- Пошли куда? Я как раз занимаюсь организацией наружного наблюдения, о котором ты...
- Забудь об этом. Мы его нашли.
Глава пятьдесят девятая: Художник.
Четверг двенадцатого. 11 час. 50 мин. вечера.
Часы на стене громко тикали, отбивая немногие, оставшиеся до полуночи секунды, и это был единственный предмет, не имевший отношения к скульптуре. Почти всё помещение занимала одна из гигантских инсталляций Вандермеера. На мониторах, установленных им вдоль стены непрерывно прокручивались сцены со стрельбой из старинных голливудских вестернов, а в центре зала, в трех стеклянных колоннах плавали в формалине подлинные трупы жертв реальной стрельбы. Я никогда не мог понять, как их родственники согласились на это. Возможно, он сказал им, что его шедевр, являясь протестом против демонстрации сцен насилия в средствах массовой пропаганды, поможет спасти множество жизней.
Идея творения была навязчиво очевидна, но некоторые части инсталляции мне нравились. В одной из колонн находилась маленькая девочка лет пяти. В её крошечной грудке виднелась дырочка от пули, а на тельце были ясно видны следы вскрытия. Светлые, длинные волосы свободно плавали в формальдегиде. Это могло бы выглядеть весьма трогательно, если бы Вандермееру слегка не изменил вкус. Вместе с ребенком скульптор посадил в колонну и плюшевого медвежонка, превратив тем самым подлинный ужас в дешевку. Большой художник обязательно должен знать чувство меры.
Несмотря на то, что вся инсталляция была образчиком сентиментальной пошлости, она все же принесла мне существенную пользу. Я перепрограммировал мониторы так, что они показывали новости, передаваемые различными каналами. В данный момент на одном из них полиция разгоняла толпу при помощи рвотного газа. На другом - какой-то черный юноша, сраженной резиновой полицейской пулей, катался по мостовой. На третьем мониторе боец христианской милиции стрелял из автомата, укрывшись за баррикадой. А на четвертом полиция где-то в центре города разгоняла людей, поливая их противопожарной пеной. Картинка из взорванного кафе тоже производила впечатление. Одним словом, это была прекрасная коллекция крови, смертей и боли.
