Колин Харрисон - Кубинский зал

Мы вместе вышли в большой зал. Салли сидела за одним из компьютеров и что-то печатала. Заметив, что мы уходим, она встала. У нее были такие же, как у Джея, широкие плечи, темные глаза и длинные ноги, но Коулз, к счастью, этого не заметил.

— До свидания, — вежливо сказала она.

— До свиданья.

Потом дверь офиса закрылась за мной, и я никогда больше не видел ни Дэвида, ни Салли. Но я их слышал, потому что задержался на пороге и прислушался.

— Папа!..

— Что?

— Мне скучно.

— Хочешь, поедем домой?

— Ты обещал купить мне новую клюшку для хоккея!

— Хорошо, лапа, купим. Дай мне только убрать на место бумаги. Это недолго.

— Ах, папа! — капризно воскликнула Салли. — Мне та-ак скучно!..

Это было именно то, что я надеялся услышать, поэтому я не стал больше задерживаться. Спустившись вниз, я покинул здание. Погода была теплой, и я почти час бродил по улицам, чувствуя странную пустоту внутри. Джей, говорил я себе снова и снова, я сделал это, чтобы защитить ее. Салли незачем знать, кто был ее родной отец, потому что это может разрушить ее отношения с человеком, которого она считает отцом, к тому же настоящий отец теперь все равно для нее потерян. Была ли это истина в обертке из лжи, или наоборот, — этого я не знал, и все же мне казалось, что я поступил правильно. Во всяком случае, эта проблема перестала меня тяготить. Пусть я солгал, но солгал во имя добра, и хотя моя ложь не могла вернуть Уилсона Доуна-младшего, мне казалось, что я хотя бы частично искупил свой грех.

Неожиданно я обнаружил, что иду по Тридцать третьей улице мимо стейкхауса, но внутрь заходить я не стал. Разбитый керамический горшок с декоративной туей был заменен новым, но он не совсем подходил по цвету и к тому же выглядел вызывающе новым. И все же однажды, когда вечера стали совсем теплыми, я толкнул тяжелую дверь с золотыми буквами на стекле и вошел в ресторан. Здесь все было по-прежнему: панели красного дерева, цветные олеографии на стенах. Все как всегда, словно ничего не случилось. До начала вечернего наплыва посетителей оставался примерно час, и в дальнем углу главного зала орудовал пылесосом уборщик, а метрдотель проверял список зарегистрированных на сегодня столиков. Я сразу заметил, что дверь к Кубинский зал была открыта настежь, и, прежде чем кто-то успел меня остановить, я шагнул к ней и спустился вниз по крутой мраморной лестнице, ожидая снова увидеть обнаженную красотку над баром, пыльные книжные полки, древнего бармена, протирающего тряпкой стойку, и тусклые светильники на стенах.

Но подвальная комната оказалась выкрашена в неправдоподобно яркий желтый цвет — приветливый и солнечный, словно в детской спальне. Картины, книги — все исчезло. Кафельный пол был застелен новеньким ковровым покрытием, кабинки — снесены, мужской туалет с разобранной стеной сделался продолжением комнаты. Вместо бара я увидел два длинных банкетных стола, накрытых льняными скатертями. На каждом из них красовалась табличка: «Женщины ведут диалог: ежемесячный ужин со знаменитостью». Мгновение спустя я услышал голоса и, повернувшись ко входу, оказался лицом к лицу с группой из полутора десятков профессиональных женщин, которые спешили занять места за столами.

— Будьте добры, поставьте на каждый стол еще по три бутылки газированной воды, — бросила мне на ходу одна из них.

Я не стал объяснять, что она ошиблась. Кивнув, я повернулся и поднялся по лестнице в главный обеденный зал. Впрочем, и там я не стал задерживаться, а прошел прямо в кухню, надеясь увидеть Элисон.

Мне попадалось много знакомых — официанток, раздатчиков, поваров, уборщиков посуды, но ее нигде не было.

— Чем я могу вам помочь, сэр? — спросила меня одна из официанток.

— Я ищу Элисон Спаркс.

— О, она только что была здесь.

— Может быть, она в своем кабинете?

— Нет, скорее она сейчас внизу, в одной из кладовок.

— Вы не проводите меня к ней?

— Простите, сэр, это…

— Да, это срочно. И очень важно.

Мы спустились вниз и долго шли по длинному, обрамленному трубами коридору, пока не добрались до мясохранилища. Дверь хранилища была открыта.

— Элисон?! — позвала официантка.

— Я здесь.

Официантка кивнула мне и упорхнула.

— Ну, что там еще? — снова послышался раздраженный голос Элисон.

Я вошел в хранилище. Как и в прошлый раз, на крюках висело около пятидесяти говяжьих туш со штампами поставщиков и чернильными датами на заиндевевших розовых мускулах. Элисон стояла среди них спиной ко мне и внимательно разглядывала пачку накладных. Услышав мои шаги, она обернулась:

— Билл?

Я кивнул.

— Я собиралась тебе звонить.

— Ты перекрасила Кубинский зал, — сказал я.

— Я бы сказала иначе.

— Как?

— Я уничтожила его, Билл.

— Стерла в порошок.

— Почти. Мне не нравится, как он теперь выглядит — правда не нравится, но…

Последовала неловкая пауза.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Что, например?

— Например, ты могла бы рассказать, как все было на самом деле.

Элисон покачала головой:

— Право, не знаю… Я ведь тебе рассказывала! Ха позвонил каким-то своим друзьям, они приехали и…

— И вывезли мусор. Да, это я знаю. Я хотел спросить, что случилось с Джеем.

Элисон бросила на меня быстрый взгляд, и в ее глазах мелькнула какая-то тень.

— Я хочу знать, как он умер. Ты сказала, что он просто «взял и ушел», но это ложь. Он не забрал свой джип и не вернулся к себе на квартиру. И он умер в той же одежде, в какой был в тот вечер.

— Но я действительно не знаю, что с ним случилось, Билл.

— Он съел суси с рыбой?

— Я не знаю.

— Ты видела, как он ее ел?

— Нет.

— Ты видела, как он упал?

— Нет.

— Ты видела его после того, как он упал?

— Да.

— А видела ты его после того как он умер?

Элисон не ответила.

— Значит, видела.

— Да.

— И ты видела, как «друзья» Ха его увозят?

Молчание.

— Ты видела, как увозят его и меня?

Снова ничего.

Ей явно не хотелось думать о том, что меня можно было спасти, и я мог бы ненавидеть ее за это. Но в конце концов я все-таки выжил. И, как и остальные, я был по-своему виноват. Мы все были повязаны предательством, порожденным нашими же эгоистическими желаниями.

— Скажи мне, Элисон, как умер Джей на самом деле.

— Я не знаю.

— Элисон, вспомни! Ха приготовил восемь лепешек-суси. Дэнни и Гейб съели по две каждый. Еще две съел Г. Д. Две лепешки осталось. Одну съел я. Когда я отключился, последняя порция лежала на тарелке перед Джеем. Так съел он ее или нет?

— Нет.

— И он нормально себя чувствовал, когда «уходил»?

— Он немного нетвердо держался на ногах, но в целом… в целом все было в порядке.

— Что значит — «нетвердо держался на ногах»? Ведь он не пил!

— И тем не менее его шатало, словно он очень устал. Я знаю, с ним это иногда бывает.

Я ничего не сказал — только молча смотрел на нее. Элисон нервно облизнула губы.

— Я поднялась наверх, чтобы, как всегда, открыть ресторан. Повара, официанты, подсобные рабочие — все уже были на месте. Ха тоже был со мной, но…

— Он думал, что убил меня?

— Да. Случайно. Он сказал, что дал тебе слишком много рыбы. Ха убедил меня, что твой мозг необратимо разрушен и что ты умрешь в… в фургоне. — Она так и не решилась произнести слово «мусоровоз».

— Похоже, Ха все рассчитал, — сказал я. — Кстати, где он сейчас?

— Я же сказала тебе — я не знаю!

— Он удрал?

— Да, Ха уехал практически сразу. Той же ночью.

— Ты не собираешься его искать?

Элисон покачала головой, как мне показалось — печально.

— Почему нет?

— Я понятия не имею, где он может быть, — вот почему.

— Как его звали? Я имею в виду полное имя… Если знать имя и фамилию, можно попытаться найти через…

— Я не знаю.

— Не знаешь?! Скажи хотя бы, Ха — это имя или фамилия?

— Понятия не имею.

— Но ведь ты взяла его к себе на работу и должна была…

— Я платила ему наличными, в конверте. Мы не подписывали никаких документов.

Я задумался:

— Ха — это его настоящее имя?

Мои слова заставили ее улыбнуться.

— Откуда мне знать?

— Гхм… Значит, с китайской экзотикой покончено?

— Значит, покончено.

— Ну, хорошо… — Я решил вернуться к интересовавшему меня предмету. — Где был Джей, когда вы с Ха поднялись наверх, чтобы открыть ресторан?

— Сидел за столом. У него в руке была сигара.

— И он… закурил ее? Ты видела?!

— Нет.

— То есть это был последний раз, когда ты его видела?… Я имею в виду — живым?

Глаза Элисон затуманились, и она несколько раз моргнула.

— Говори же!..

Она кивнула:

— Да. Когда минут десять назад мы вернулись, он был уже мертв. Он лежал на полу и… не дышал. Совсем.