С Задонский - Гонец из прошлого (Посыльный серой стаи - 1)
- Позвольте, я сам продолжу, Владимир Николаевич. Вы все угадали совершенно верно. Дело на нашего "Врача" оказалось в личном архиве "Провидца" и, кроме того, по досадному стечению обстоятельств - в партии документов, отправленных нами в надежное убежище. В папке "Врача" находились указания на то, что, возможно, повторяю, возможно, он был радистом. Следовательно, он имел доступ к шифрам резидентуры и личную связь с резидентом.
Но мы слишком поздно обратили на него внимание - "Врач" уже был в преклонном возрасте и вышел на пенсию. Мы подослали к нему Дениса Пересветова - Сергей знаком с этим парнем. Случайно оказалось, что "Врач" жил в одном доме с семьей адвоката, временами грабившего свою жену. Жена адвоката - Мария была подругой сестры Дениса - Марины, поэтому было вполне естественно, что Денис, выдававший себя за жениха Марины, беспокоился о здоровье своей будущей "жены" и обратился к опытному врачу за консультацией. Через несколько недель мы имели в своем распоряжении фотокопии его архива в части, касающейся шифрованных записей.
Заполучив их, один наш товарищ, Вилли, обратил внимание на то, что, работая в службе радиоперехвата КГБ в сороковых-пятидесятых годах, он уже встречал подобный шифр. Через наших людей в управлении дешифрования ФСБ мы отыскали методики вскрытия этого шифра и смогли прочитать почти все документы "Врача".
Это дало нам возможность добраться до некоторых высокопоставленных особ. Правда, все они оказались в связи с политическими изменениями в стране не у дел, но влияние на новое руководство государства имели превеликое. От них потянулась цепочка к демократам, те в свою очередь с перепугу стали рассказывать о всей демократической кухне снизу доверху.
Мы использовали эту ситуацию в своих интересах - смогли устроить наших людей во все структуры президентской власти. Кому, как не вам, Владимир Николаевич и Саша, знать, во что оценивается воинский труд?
- Конечно, знаем! - усмехнувшись, сказал Саша. - Машинистка президентской администрации получает столько же, сколько командир танкового полка - труд вполне соизмеримый, так что удивляться не приходится.
- Вот-вот, - рассмеялся Игорь Вячеславович. - Но если бы эти различия были только в зарплате, а то... - он махнул рукой в сторону. - Но я продолжу.
Как только демократия в нашей стране победила, нам стало известно, что "Куница" получил указания из своего разведывательного центра активизировать свои действия, чтобы развалить федеральную службу безопасности, агентство правительственной связи и информации и службу внешней разведки. Нам стоило большого труда, а в некоторых случаях и денег, чтобы заставить фээсбэшников взяться за некоторые личности, состоящие в штате этих ведомств. Естественно, расследовать эти дела они ох как не хотели и были вынуждены "сбагрить" их в низовые звенья. А там сидят совсем другие ребята: общечеловеческие ценности, понятия "преданность Родине", "офицерская честь" для них не пустые слова. Поэтому они и стали копать под "царскую" ложу.
Но и "Куница" не спал: через своего человека, высокопоставленного чиновника Министерства иностранных дел он решил "подставить" иностранной контрразведке в одном из зарубежных государств всех оперативных сотрудников, работающих там под "крышевыми" прикрытиями в посольстве Российской Федерации и других наших представительствах.
Прибывший чиновник МИДа тут же, в аэропорту, заявил нашему послу, что он хочет встретиться с сотрудниками посольства и иностранными журналистами, аккредитованными в столице этой страны. "Но чтобы на этой встрече не было никого, кто имел бы отношение к специальным службам!" - заявил чиновник.
Каково же было его удивление, когда на встрече в пресс-центре местного МИДа он не увидел ни одного дипломатического работника, включая самого посла.
Все присутствующие рассмеялись, а Саша Богуславский захлопал в ладоши. Когда все утихли, Голубев спросил:
- Я понимаю, что посол в той стране, о которой вы, Игорь Вячеславович, рассказывали, к спецслужбам не имел никакого отношения, но все же радует его радение за российские интересы. Я хочу спросить, почему вас заинтересовала старая немецкая подводная лодка, которую шторм вы-бросил на берег у Трабзона?
Трофимов поднялся, подошел к одному из шкафов и достал оттуда небольшую папку.
- Вот здесь, - постучал он ладонью по папке, - некоторые данные по модернизации немецких подводных лодок в самом конце войны. В целом это отчет о проделанной немцами работе с января по март тысяча девятьсот сорок пятого года. Вот что в нем говорится:
"...итого к концу тысяча девятьсот сорок четвертого года на шестнадцати подводных лодках проведены регламентные работы, позволившие довести до класса "S" и перевести их в отряд "0" ("ноль").
В январе тысяча девятьсот сорок пятого года подобные работы проведены на двадцать одной субмарине, в феврале - на четырнадцати, в марте - на трех".
А от руки против этих цифр указано, что официально, приказами по рейхсмаринэ из боевого состава подводного флота в январе выведены пятнадцать подобных субмарин, в феврале - четырнадцать и в марте оставшиеся десять. Здесь же указаны номера приказов по боевым потерям имперских военно-морских сил и даты их издания.
По другим, официальным, источникам в конце войны у немцев таких потерь не было. Следовательно, они были за-крыты от учета. Тогда становится уместным вопрос: чем занимались эти субмарины после своей официальной "гибели"? И где они базировались?
Глава 115
Суздальский устроился поудобнее в кресле и начал свой рассказ.
- Почти сразу же после окончания второй мировой войны многие вернувшиеся из соединений оккупационных войск Красной Армии в Германии стали задумываться над, как сейчас говорят, демократическими ценностями. Это было неспроста. Они видели, как жили люди в Германии, Австрии, Болгарии, Чехословакии и других странах Западной Европы. Не только жили, но и работали и, естественно, получали за свой труд. И если простые солдаты и младшие офицеры старались быстро забыть увиденное, то старшие офицеры и генералы, наоборот, подтверждали свое повествование о западном житье-бытье поездками домочадцев в места дислокации штабов крупных красноармейских объединений. Семьи этих начальников не только смотрели на все широко раскрытыми глазами, но и "приобщались" ко всему западному, покупая всевозможные иностранные товары, хотя по особому указу советского правительства нормы "трофеев" были строго регламентированы в зависимости от званий и должностей. Но нищему всегда мало, и эту особенность использовали иностранные разведки для вербовки новых агентов.
Не гнушались таким способом и мы. Но в отличие от иностранцев, которые месяцами и годами ждали подобного случая, мы работали целенаправленно.
Через наших людей в правоохранительных органах мы узнали, что группа молодежи из семей верхних слоев общества по вечерам собирается у кого-то из них дома, слушает западную музыку, читает модные европейские журналы довольно вольного содержания, распивает не известные простым людям напитки: виски, бренди, аперитивы и прочее, явно не советского производства - в общем вполне демократически отдыхает.
Однажды молодежь засиделась допоздна, общественный транспорт уже не работал, и они решили прогуляться по ночной столице и проводить девушек домой. Некоторые девушки были не из их круга, а подосланные нами девицы легкого поведения - почти все зараженные венерическими заболеваниями, о чем юноши из этой компании и не догадывались.
По дороге к ним пристала группа блатных ребят, накачанных отечественной бормотухой и самогоном. Как всегда в этих случаях, попросили прикурить. Слово за слово, началась драка, и к всеобщему удивлению трое блатных парней оказались лежащими на мостовой с финками в сердце. Другие блатные были сильно исполосованы ножами, а представители нашей "золотой" молодежи были все перепачканы кровью погибших и раненых, но зато абсолютно целыми и невредимыми.
Тут откуда ни возьмись выскочила дворничиха и начала свистеть в свисток. Молодые люди бросились врассыпную.
Хочу сказать, что место драки нами было соответственно подготовлено, а к нему эту группу подвела одна из внедренных девиц - якобы она жила неподалеку. Поэтому фотоснимки и кинопленка происшествия получились очень впечатляющими.
После соответствующих подходов к родителям наших "героев" некоторые согласились на нас работать. В результате мы получали довольно качественную информацию.
С другими поступили иначе. Намного позже, когда эти отпрыски советской и партийной элиты стали у руля государства, мы напомнили им о злополучной ночке и представили доказательства, что именно он или она в пьяном угаре убили одного из трех молодых парней, которые были единственными сыновьями у родителей, хорошими общественниками и подавали большие надежды в будущем.
