Фридрих Глаузер - Современный швейцарский детектив
Гуэр!
Я утопил курчавого толстяка из базельской прокуратуры, который допрашивал меня в кабинете Феша.
Я убил его!
Неожиданно меня затрясло так, что зубы громко заклацали.
Голова у меня раскалывалась — скорее всего, от первого удара Гуэра.
Зачем он приехал сюда? Как он меня разыскал?
И почему он, представитель государственных правоохранительных органов, решил убрать меня?
Тысячи предположений, самых несообразных и фантастических, крутились у меня в голове, пока я выбирался от сваи к свае на берег.
Я неуклюже вылез на цементный фундамент причала. Потом я лежал на бетонных плитах, покрытых мхом и водорослями, и пялился в ночное небо, по которому тянулись обрывки белых облаков. Шум пенящегося озера больно отдавался в моем черепе, в том месте, где меня оглушил Гуэр.
Я выпрямился, но оскользнулся, ударился о бетонную ступеньку и прикусил себе язык. Эта боль подействовала на меня отрезвляюще. Я почувствовал, до чего замерз.
Еще раз обернувшись, я мельком глянул на озеро, где на волнах покачивался мертвый Гуэр, потом на карачках полез по тропинке к дому. Там наверху, откуда струился желтый свет, меня ждало тепло.
Наверно, удар Гуэра повредил мне мозги, ибо у меня явно начались галлюцинации.
В плетеном кресле перед камином мне померещился Виктор.
Весь промокший насквозь, я прислонился к дверному косяку и закрыл глаза.
Когда я их открыл, человек все еще оставался сидеть в кресле.
Я хотел закричать, но из моей глотки вырвался только тихий хрип. На этот звук человек обернулся и с удивлением поглядел на меня. Это был Виктор! Мой начальник, мой шеф!
— Боже мой, Мартин, ну и вид у тебя!
Он поднялся; одет он был не так, как обычно ходил на службу, а в поношенные голубые джинсы и просторный свитер. Его глаза за толстыми стеклами очков глядели на меня вопросительно и озабоченно.
Когда я съехал по косяку на пол, он бросился ко мне и подхватил под мышки.
— Что случилось? Ты что, купаться надумал?
Его валлисский выговор показался мне на удивление приятным.
Я зарыдал.
Ничего не мог с собой поделать. Хоть я и стыдился, но громко всхлипывал и не сдерживал слез. Виктор, слегка придерживая, усадил меня на пол, потом закрыл дверь на террасу. Затем он опустился передо мной на колени. Довольно долго он молчал, не трогая меня, и только смотрел. Сквозь пелену слез он был похож на преданного пса, который хотя и чувствует горе хозяина, но не может его понять.
— Тебе надо переодеться, Мартин, — сказал он наконец, — иначе ты простудишься.
Я принял ванну, но не такую горячую, как хотелось бы, потому что бойлер еще не разработался как следует, потом я растерся полотенцем, которое висело тут же и, казалось, хранило запах прежних владельцев. Головная боль не утихла, тем не менее мне уже легче было собраться с мыслями. Виктор принес мне электрофен, но я решил им не пользоваться, так как мокрые волосы бодрили меня.
Как же, черт возьми, Виктор разыскал меня в этом затерянном доме? И зачем? Гуэр наверняка преследовал меня от самого Цюриха. Но Виктор? Какие цели кроются за этим визитом? Знает ли он что-нибудь о схватке на берегу озера? Докрасна растирая спину, я попытался нащупать ниточку этого запутанного клубка. Однако ничего толкового у меня не вышло. У меня перед глазами все время плавал труп.
Виктор все еще сидел перед камином, глядя на решетку, на которой лежало уже обуглившееся мясо. Когда он увидел меня в слишком широких и длинных тренировочных штанах, найденных в одной из верхних спален, его мрачное лицо прояснилось, он даже усмехнулся.
— Мартин, ты похож на привидение из старого замка.
Мне было не до смеха. Встав перед своим начальником, я зло взглянул на него:
— Зачем ты здесь?
Пожалуй, из-за спадающих штанов вид у меня был довольно нелепым.
Виктор никогда не ходил вокруг да около, не упорствовал и в ошибочных решениях, что шло ему на пользу и создавало репутацию молодого, энергичного руководителя, однако сейчас он медлил, не зная, с чего начать.
— Мясо твое можно выкинуть, — заметил он, показав глазами на обуглившуюся свиную шейку. — Есть хочешь?
— Нет, не хочу, — солгал я, хотя после запоздалого завтрака с Рени у меня во рту не было ни крошки.
— Зато я хочу, — сухо сказал Виктор, поднялся с кресла и широкой мягкой походкой горца направился к кухне.
Молча открыл сначала холодильник, потом осмотрел один за другим сосновые ящички. Результатом его поисков стали коробка спагетти, банка шампиньонов и банка соуса к спагетти.
— Где консервный нож? Поставь-ка кастрюлю с водой на огонь!
Я неподвижно стоял в дверях. Виктор и здесь взял руководство в свои руки, он говорил вежливо, но твердо.
— Хватит командовать. Мы не на службе.
Виктор задвинул ящик, в котором нашел консервный нож, и посмотрел на меня серьезно, даже как-то просительно. В своих очках с толстыми стеклами он и впрямь походил на лягушку.
— Зачем ты здесь? — повторил я.
Больше я не позволю Виктору провести себя, а уж тем более запугать. Теперь этому конец! Гуэр пытался меня устранить и вот плавает мертвый в озере. Пусть Виктор спортивен и хорошо тренирован, но и ему меня не одолеть.
Коротким, резким ударом он вогнал в банку старомодный консервный нож. Открывая банку энергичными, точными движениями руки, Виктор медленно заговорил; при этом слова он подбирал очень тщательно.
— Я понимаю, ты удивляешься, что я здесь тебя нашел. Конечно, это связано… с происшествиями у нас на работе. Кое-кто в концерне начал сомневаться в твоей лояльности… Слушай, а лука у тебя нет?
Виктор достал из шкафчика кастрюлю, плеснул туда оливкового масла и поставил на плиту. При этом он всячески избегал глядеть на меня.
— Разумеется, официальное коммюнике не дало полной информации, в нем не сообщено о некоторых подробностях аварии на объекте номер 71. Я и сам это понимаю. Ведь я знал пострадавшего, даже очень хорошо знал. Мы с Джаном жили вместе в зарненском интернате. Он мне еще несколько недель тому назад сказал, что в его экспериментах есть довольно щекотливые моменты. — Виктор опустил в кастрюлю деревянную ложку, чтобы проверить, разогрелось ли масло. — И вот теперь ты начинаешь распространять слухи, чернить наш концерн, передаешь документы этим политическим бандитам… Нет, Мартин, такого я от тебя не ожидал.
Он высыпал шампиньоны в сразу же закипевшее масло.
Неожиданно Виктор показался мне каким-то совсем чужим.
Он сросся с фирмой, достиг в ней некоторых высот и теперь надеялся на дальнейшее продвижение по служебной лестнице. Ох уж эти карьеристы! Всю жизнь лезут вверх, обдирают себе в кровь руки и колени, карабкаются по почти отвесной стене на те высоты, куда члены административного совета высаживаются из вертолета. А когда кто-нибудь из этих скалолазов выбивается из сил или совершает какую-нибудь оплошность или необдуманный шаг вроде моего, его соперник перерезает веревку, и неудачник летит в пропасть, и жалкий труп его валяется на ее дне, как лежал скорчившийся Кавизель на грязном полу туалета…
Разогревающийся кетчуп наполнил кухню кисловатым запахом, от которого я вновь раскашлялся. Тысячи коготков раздирали мне горло, я жадно глотал ртом воздух.
— Вот видишь, ты все-таки простудился, — сказал Виктор по-отечески заботливо.
Я разъяренно глянул на него сквозь слезы.
— Простудился? Не болтай ерунды. Ты прекрасно знаешь, чего я наглотался на объекте номер 71. И твой друг Джан погиб от этого же, от ДБФ, а не от того, что ему проломило череп. Скажи же мне наконец, зачем ты сюда пожаловал? Ведь не только же затем, чтобы сварить спагетти?
Но Виктор не собирался выходить из себя.
— Я хочу тебе помочь, — спокойно ответил он.
— Ах, как это мило. И поэтому ты едешь сюда, готовишь мне ужин? За все четыре, нет, пять лет нашего знакомства ты еще ни разу не проявлял такой трогательной заботы обо мне.
Опершись о плиту, Виктор задумчиво и почти грустно посмотрел на меня.
— Мартин, почему ты все так усложняешь?
— Потому что козыри у меня на руках, вот почему. А ну, выкладывай: ведь тебя послал Феш. Верно?
Опустив разливательную ложку, он прислонился к мойке.
От пара у него заслезились глаза, к тому же он вспотел. Его темные, уже редеющие впереди волосы слиплись на лбу. Ах, с каким удовольствием я проломил бы чугунной сковородкой его валлисский череп.
Медленно и уже не так самоуверенно он начал:
— Да… он попросил меня съездить сюда. Ты ведь принялся все разнюхивать, и даже то, что тебе не положено. К тому же, в конце концов, я твой начальник…
— Это отговорки. Откуда ты узнал про этот дом? Буки проболтался?
— Буки?
Удивление Виктора показалось мне не наигранным. Промелькнувшее в моей голове подозрение, что Рени покаялась моему школьному другу в своей, пусть несерьезной, измене, а Буки отомстил тем, что выдал мое прибежище, не подтвердилось. Откуда же Виктор узнал о нем?