Артур Дойл - Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив

Баран ударил в мешок со звуком, с которым поражает цель пушечное ядро. В верхнюю часть мешка, туда, где находилась голова и шея моего несчастного дяди.

Удар был страшен. Он раздробил череп, сломал шею, оборвал веревку и не просто вмял мешок вместе с телом в землю, но буквально расплескал его, как грязь.

От сотрясения остановились все часы во всех городках и поселках между Лон-Хэнд и Датч-Дэн. А высокоученый профессор Дэвидсон, который случайно оказался в наших краях, убедительно объяснил, что волна колебаний грунта шла севера на юг и была вызвана не землетрясением, но, скорее всего, падением метеорита; поэтому… Впрочем, что поэтому, уже неважно…

Короче говоря, леди и джентльмены, я имею основания полагать, что убийство моего дядюшки Уильяма является эталоном злодейства. И превзойти его удастся не скоро. Если вообще когда-нибудь удастся.

ИЗ ЦИКЛА «ВОЗМОЖНО ЛИ ТАКОЕ?»

СЛЕДЫ ЧАРЛЗА АШМОРА

Семья Кристиана Ашмора состояла из его жены, матери, двух взрослых дочерей и сына 16 лет. Они жили в Трое, штат Нью-Йорк, были состоятельными и респектабельными людьми. У них было много друзей, некоторые из потомков которых, читая эти строки, возможно, впервые узнают о необычайной судьбе молодого человека. В 1871 или 1872 году семья Ашморов переехала из Трои в Ричмонд, штат Индиана, а год или два спустя — в окрестности Квинси, штат Иллинойс, где мистер Ашмор купил ферму. Почти рядом с их домом протекал ручей с чистой холодной водой, откуда семья брала ее для домашнего пользования в любое время года.

Вечером 9 ноября 1878 года около 9 часов молодой Чарлз Ашмор покинул свое место возле камина, взял жестяное ведро и отправился к ручью. Поскольку он все не возвращался, семья начала беспокоиться. Подойдя к двери, через которую он вышел, отец позвал его, но ответа не услышал. Тогда он зажег фонарь и со старшей дочерью, Мартой, которая настояла на том, чтобы пойти с ним, двинулся на поиски. Выпал легкий снежок, которым замело тропинку и сделало следы молодого человека очень заметными: каждый отпечаток был отчетливо виден. Пройдя немного больше половины пути, около 75 ярдов, отец, который шел впереди, вдруг остановился, поднял фонарь и стал всматриваться в темноту.

— Что случилось, отец? — спросила девушка. А случилось следующее: след Чарлза внезапно обрывался, дальше шел гладкий, нетронутый снег. Последние следы были такими же отчетливыми, как и все предшествующие, — видны были даже отпечатки гвоздей на подошве. Мистер Ашмор взглянул наверх. Мерцали звезды, на небе не было ни облачка, все это не поддавалось объяснению, которое само собой напрашивалось, такое же неправдоподобное, как и новый снегопад с отчетливо видимой границей. Подальше обойдя последние следы, чтобы оставить их нетронутыми для дальнейшего исследования, мужчина проследовал к ручью, за ним пошла вмиг ослабевшая и напуганная его дочь. Оба не обменялись ни словом о том, что увидели. Ручей был затянут льдом уже несколько часов.

Возвращаясь домой, они заметили, что по обеим сторонам следа по всей его длине насыпало снега. От него не шло других следов.

Утренний свет не выявил чего-либо нового. Гладкий, чистый, нетронутый первый снег лежал повсюду.

Четыре дня спустя убитая горем мать пошла на ручей за водой. Когда она вернулась, то рассказала, что, проходя мимо того места, где кончался след, она услышала голос сына и сразу же начала звать его. Как ей казалось, голос доносился то с одной, то из другой стороны. Когда ее спросили, что говорил голос, она не смогла ответить, однако утверждала, что слова были слышны вполне отчетливо. Через считаные минуты вся семья была на месте, но ничего не было слышно, а про голос подумали, что это могла быть галлюцинация, вызванная тревогой матери и ее расстроенными нервами. Но после этого, через неравные промежутки времени, голос слышали и другие члены семьи. Все утверждали, что это был, несомненно, голос Чарлза Ашмора. Все сходились на том, что он исходил с большого расстояния, был еле слышим, однако с отчетливой артикуляцией. Однако никто не смог определить направление, откуда он слышался, или повторить то, что он говорил. Промежутки тишины становились все длиннее и длиннее, голос доносился каждый раз все слабее и был как бы отдаленней, а с середины лета его больше не слышали.

Если кто и знает судьбу Чарлза Ашмора, то это, наверное, его мать. Она уже умерла.

НЕ ДОБЕЖАВШИЙ ДО ФИНИША

Джеймс Берн Уорсон был сапожником и жил в Лимингтоне, графство Уорвикшир (Англия). У него был маленький магазинчик на одном из ответвлений дороги в Уорвик. В своем скромном кругу он считался порядочным человеком, хотя, как и многие люди его сословия в английских городах, любил выпить. Под действием ликера он делал глупые ставки. Вот однажды он похвастался своей ловкостью пешехода и спортсмена и в результате решил помериться силами с природой. Поспорив на один соверен, он решил пробежать всю дорогу в Ковентри и обратно — дистанцию длиной более 40 миль. Это было 3 сентября 1873 года. Он начал забег в компании человека, с которым поспорил и имя которого осталось неизвестным, а также Бархама Уайза, торговца льном, и Хамерсона Бэрнса, фотографа, которые следовали за ним в легкой коляске.

Несколько миль Уорсон пробежал на славу, без видимой усталости, ибо имел необыкновенную выносливость и не был настолько пьян, чтобы сойти с дистанции. Три человека в карете ехали сзади неподалеку, дружески подбадривая его время от времени, благо настроение у всех было хорошее. Внезапно на самой середине пути, менее чем в 10 ярдах от них и полностью в их поле зрения, человек споткнулся, полетел головой вперед, издал ужасающий крик и исчез! Он не упал на землю, нет, он исчез прежде, чем коснулся ее! От него не нашли и следа.

После бесцельного шатания на месте исчезновения трое мужчин вернулись в Лимингтон и поведали свою потрясающую историю, за что были взяты под арест. Но у них была добрая репутация, их всегда считали людьми честными, тем более они были трезвы во время происшествия, и ничего порочащего их данный под присягой отчет о необычном приключении, насчет которого мнение общественности разделилось по всей Англии, не обнаружили. Если у них и имелся злой умысел, то его экстравагантное осуществление, безусловно, поразило бы любого здравомыслящего человека.

Амброз Бирс делал все возможное, чтобы его рассказы выглядели достоверно — приводил фамилии, даты, точное указание места, ссылки на научные авторитеты, — поэтому ничего удивительного, что их порой принимали за отчеты о подлинных происшествиях. Более того, и до сих пор принимают. На эти истории прямо или косвенно ссылается ряд современных авторов, чьи книги посвящены «таинственным исчезновениям»…

По нелепой иронии судьбы Амброз Бирс и сам в каком-то смысле повторил судьбу своих персонажей. В 1913 году он бесследно исчез, отправившись военным корреспондентом в охваченную революцией Мексику. Хотя в тех условиях тотальной неразберихи и самоуправства революционных вождей подобное исчезновение практически наверняка означало незарегистрированную гибель, «тайна Амброза Бирса» до сих пор привлекает внимание любителей всяческих загадок…

Редьярд Киплинг

ОКОПНАЯ МАДОННА

Что бы ни вздумал люд простой

О тех, кто выше поставлен судьбой,

Являли в веках они вновь и вновь

Величье души и без меры любовь.

О милая, счастье души моей!

Пусть нас разлучило течение дней,

Исчезла навечно ты, скрылась из глаз —

Но боги не сделают так еще раз!

После завершения войны ряды нашей «Ложи Инструкторов» (филиал ложи «Вера и Труд», исполнительный комитет № 5837), сильно поредевшие, начали пополняться в основном за счет бывших солдат. Чуда тут никакого не было: сейчас ведь, собственно, значительная часть человечества из таких солдат и состояла… А вот получись у новопринятых, каждый из которых продолжал нести в своей душе груз фронтовых воспоминаний, легко и просто наладить сотрудничество с остальными собратьями по ложе — это точно стало бы чудом. Но наш Доктор — он же Первый страж, он же просто брат Кид, энергичный крепыш с острой бородкой, вечно устремленной вперед, словно торпеда, — всегда был готов разобраться со всем, хоть мало-мальски имеющем отношение к нервному срыву. Так что я мог со спокойной совестью проверять кандидатов только на верность принципам ложи, а если мне что-то казалось сомнительным с медицинской точки зрения, то отправлял новичков к нему. А Кид не зря оттрубил два года военным врачом Южно-Лондонского батальона.[76] Разумеется, по этим самым причинам среди попадавших к нему на консультацию братьев по ложе часто оказывались фронтовые друзья и знакомые, но отзывы Доктора во всех случаях были беспристрастны.