Вся твоя ложь - Гарриет Тайс
Пришло сообщение от Николь, отправленное около шести утра: «Робин тоскует по дому. Вчера на один вечер приезжала Джулия, сегодня утром она поедет обратно и заберет с собой Робин. Она довезет ее до дома. Надеюсь, что все в порядке». Я немедленно звоню Николь, которая берет трубку почти что сразу.
– Что случилось? – взволнованно спрашиваю я.
Я пока еще не сильно встревожена, но уже весьма насторожена.
– Ой, бедняжка Робин. Ей приснился ужасный кошмар, она проснулась, крича и плача, и долго не могла успокоиться. Она просто хотела быть рядом с тобой. Мы кое-как ее успокоили, дали ей попить воды, потом она снова заснула. Джулия сказала, что отвезет ее в Лондон сегодня утром.
– В котором часу они уехали?
Я стараюсь сохранять спокойствие, но чувствую, как учащается мой пульс. Меня все еще преследуют воспоминания о том, как Робин пропала тогда в Нью-Йорке, как я сходила с ума несколько кошмарных часов, не зная, где она.
– Они отъехали около семи утра, – говорит Николь. – Значит, она уже скоро должна быть дома.
– Я не знала, что Джулия собирается навестить вас. Она не упоминала об этом вчера.
– Ах да, она говорила, что виделась с тобой. Ну, ты же понимаешь, в каком она сейчас состоянии. Она вернулась в свой дом и просто не смогла там находиться одна, без Дейзи. А возможности поехать в больницу и увидеться с ней у нее тоже не было. Поэтому она решила, что, может, ей стоит приехать сюда, повидаться с нами, полюбоваться морем. Я пыталась отговорить ее от этой затеи, но она настояла.
– Жаль, что ты не спросила меня, прежде чем отправить с ней Робин, – сетую я.
– Я писала тебе сообщение. Но Робин была так взволнована и так хотела поскорее вернуться домой…
Я чувствую упрек в этих словах Николь – мол, Робин всех нас так встревожила, она не в состоянии провести вдали от матери даже одну ночь…
– Извини, – говорю я. – Я думала, что ей понравится. Наверное, для нее все это и вправду было чересчур.
– Ну, хорошо, что Джулия приехала сюда.
– Спасибо, что пригласила ее, – говорю я, и на этом наш разговор заканчивается.
После разговора с Николь я сразу же звоню на мобильный Джулии. Ответа нет. Я пробую еще раз, но она все равно не берет трубку. Впрочем, не стоит беспокоиться, рассуждаю я. Джулия за рулем. Может быть, она не поставила телефон на громкую связь и он лежит у нее где-то в сумке. С ней в машине чужой ребенок, она должна вести машину предельно внимательно. Вдвойне осторожнее, чем обычно. Она не будет отвлекаться на звонки. Сейчас еще даже нет восьми часов.
Я снова падаю в кровать, и мои глаза быстро наливаются свинцом. Я засыпаю с телефоном в руке, пока очередной кошмар не вырывает меня из сна в половине десятого. Ужас нависает надо мной, окутывая пеленой панического страха, как в кокон…
От Джулии пока что нет никаких вестей. Ни звонка, ни сообщения, ни их самих… Где же они, черт возьми? Я откладываю телефон в сторону, завариваю кофе, иду в ванную и принимаю душ. Когда я спускаю воду в туалете, ручка от сливного бочка отваливается и остается у меня в руке. Похоже, что дряхлая сантехника начинает разваливаться на части. Расстроенная и сердитая, я с силой отшвыриваю ее от себя прочь, и она отлетает к противоположной стене, ударяясь о зеркало над раковиной с такой силой, что я слышу звон разбитого стекла и вижу трещину, расползающуюся по нему огромной паутиной.
Я не суеверна, но смотрю на разбитое зеркало со все более нарастающим страхом, стальные щупальца которого сжимают мои внутренности в ледяной ком. Я знаю, что веду себя глупо. Здесь не о чем беспокоиться. Всему должно быть логичное объяснение. Мне нужно отвлечься и перестать впадать в панику. Это просто у меня нервы шалят из-за стресса. Слишком много всего навалилось в последнее время.
Движимая внезапным порывом, я спускаюсь вниз и беру на кухне рулон мусорных мешков. Я собираюсь очистить свою детскую спальню, полностью стереть все следы злобы и ярости Лидии, убрать оттуда весь мусор и начать все сначала. Теперь это дом Робин, и я сделаю все возможное, чтобы он стал идеальным. Пора перестать прятаться от своих страхов и откладывать уборку там «на потом».
Сделав глубокий вдох, я снова поднимаюсь наверх и вхожу в свою бывшую детскую комнату, снова очутившись лицом к лицу с хаосом. Я открываю первый пакет для мусора и сгребаю в него порванные обрывки бумаги и порезанные клочки ткани – все эти руины моего детства. Время от времени я нахожу страницу, которая избежала уничтожения, или абзац из когда-то любимой мною книги. Но я не задерживаюсь над этим, наполняя один пакет за другим.
Я в бешенстве. Я злюсь на Джереми, на Эндрю, беспокоюсь о Робин… И над всем этим вишенкой на торте возвышается – барабанная дробь – ярость на мою собственную мать.
– Хрен тебе, хрен тебе, хрен тебе!
Я сгребаю и выбрасываю, сгребаю и выбрасываю…
Я не такая, как ты, я люблю свою
