Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
А потом перед ней возник сад, удивительный голубовато-прозрачный стеклянный сад из ее прежних видений. Она шла по полупрозрачному саду, среди голубых цветов и деревьев, а внутри нее звучали загадочные слова: «Газгольдер… Вальпараисо… девятьсот семьдесят два… тритон… ожидание…»
И вдруг сквозь этот властный, гипнотический голос пробился какой-то странный, посторонний звук.
Маша вздрогнула – и очнулась, пришла в себя и прислушалась. Голос Василия Андреевича всё еще звучал под потолком комнаты, но из коридора доносились быстрые, торопливые шаги нескольких человек, приглушенные голоса. Кто-то вскрикнул, упало что-то тяжелое, но потом снова наступила тишина.
Маша сбросила остаток сна, поднялась, подкралась к двери, осторожно нажала на дверную ручку. Дверь бесшумно открылась, и она выглянула в слабо освещённый коридор.
В дальнем конце коридора промелькнула фигура в черной униформе, остановилась возле очередной двери и скрылась за ней. Что это? Ей показалось, или правда, в этом пустынном месте появились какие-то люди? Но почему ночью?
Маша вышла из комнаты и крадучись двинулась по коридору. Ноги сами принесли ее к той двери, за которой только что исчез человек в черном. Маша остановилась перед этой дверью, замерла и прислушалась.
Из-за двери доносились два голоса. Один из них был ей знаком – это был голос Василия Андреевича, тот же самый голос, который только что раздавался в ее комнате, произносил непонятные, бессмысленные слова. Но сейчас он не казался ни властным, ни гипнотическим – он звучал растерянно, словно оправдываясь. Второй голос был резкий, с сухим металлическим призвуком. Голос человека, привыкшего командовать. Человека, привыкшего, что его приказы немедленно исполняются.
Мужчины разговаривали негромко, но в ночном здании царила глубокая, напряженная тишина, а Машины чувства были до предела обострены, поэтому она различала каждое слово.
– Тебе ведь однозначно сказали, что эксперимент нужно немедленно прекратить! – говорил незнакомец, обладатель резкого металлического голоса. – Это был приказ! А приказы, как известно, не обсуждаются, их выполняют!
– Как это можно прекратить! Мне осталось совсем немного! Я уже, собственно, добился результата! Ты прекрасно понимаешь, как это важно! Ты прекрасно понимаешь, какие перед нами откроются возможности! Мы потратили на эксперимент столько времени, столько сил, столько денег, в конце концов! Я должен довести его до конца!
– Ты, кажется, меня не слушаешь! Всё нужно немедленно прекратить!
– Нет, это ты меня не слушаешь! Я уже многого добился, группа подобралась хорошая, особенно один человек… Я обязательно должен довести дело до конца! Дай мне еще один день!
– Только не сейчас! Комитет принял решение – и оно непременно будет исполнено. Если это не сделаю я, завтра пришлют другого человека. Он не будет с тобой разговаривать. И я это делаю только ради нашего давнего знакомства. Василий, ну опомнись же ты наконец! Да, я согласен, твои исследования очень важны, эксперимент, возможно, и уникален, но безумно опасен!
– Но мне практически всё удалось! Работа зашла слишком далеко! Сейчас как раз заканчивается последняя фаза! – Василий Андреевич почти кричал, в голосе его появились умоляющие нотки.
– Подопытные в состоянии глубокого сна? – отрывисто спросил его собеседник.
– Да, вечером я провел первую фазу, потом, за ужином, им дали принять препарат, предельную дозу, и сейчас им внушается вся связка… К утру они будут готовы к первому испытанию.
– Какое, к черту, испытание? – На этот раз слышно было, что обладатель металлического голоса вышел из себя. – Не будет никаких испытаний, ты понял? Они спят, тем легче будет от них избавиться.
– Что ты имеешь в виду? – Голос Василия Андреевича сорвался, он просто пустил петуха.
– Ты прекрасно знаешь что. Мы не можем допустить, чтобы просочились хоть какие-то сведения об эксперименте! Ни в коем случае не можем! – Теперь у его собеседника фразы были рубленые, он ничуть не волновался.
– Ты собираешься… – В голосе Василия Андреевича прозвучал явный ужас. – Ты хочешь устранить всех… всех участников моего эксперимента?
– Чего я хочу, не имеет никакого значения. Важно только то, что я, точнее, что мы должны сделать. Еще раз напоминаю тебе – никто не должен узнать об эксперименте! Так что устранить придется всех – не только подопытных, но и обслуживающий персонал.
– Весь?!
– Кроме самых необходимых. Эльвиру можешь оставить, а все остальные…
В голосе незнакомца прозвучала такая холодная, бездушная жестокость, что Маше показалось, будто ее сердце сдавила ледяная рука. Ей стало тяжело дышать. Но тут же она поняла, что нельзя терять ни минуты, нужно действовать, действовать как можно быстрее! Действовать, если она хочет остаться в живых! Она не стала сомневаться и раздумывать, отчего-то она сразу поняла, что незнакомец с металлическим голосом говорит серьезно. Эксперимент… Черт его знает какой, но однозначно незаконный. Но тогда понятно, отчего их пригласили в такое убогое место, и народу тут мало. Очень осторожно Маша отошла от двери и сделала несколько шагов назад, боясь повернуться и спастись бегством. Под ногу попало что-то острое, так что она едва не вскрикнула. Услышав шаги в коридоре, когда проснулась, она не стала надевать туфли, а побежала босиком. Попробуйте-ка ступать бесшумно на каблуках! Так что теперь она наступила босой ногой на щепку или на кусок проволоки. Ну да, так и есть – какой-то гвоздь. Хорошо, что не поцарапалась до крови.
Однако боль Машу несколько отрезвила. А что, если это всё так и было задумано? Мистификация, обманка. Ну, слышала она, как разговаривают двое, мало ли что наговорят. А что, если это – тоже своего рода тест? Не будем уточнять, за каким чертом им всё это нужно, но этот Василий Андреевич какой-то странный…
Вдруг ее ушей достиг необычный звук – как будто кто-то всхрапнул или всхлипнул, потом захлебнулся и затих.
Она бросилась по коридору назад – туда, откуда совсем недавно привела их Эльвира. Однако не прошла и десяти шагов, как увидела на полу какую-то темную, бесформенную груду. Подойдя к ней, она присмотрелась и попятилась, едва сдержав крик: на полу лежало ничком безжизненное человеческое тело. Преодолев страх, она снова подошла к телу и осторожно дотронулась до него.
От этого прикосновения человек перекатился на спину, и она узнала Павла, мужчину, который проводил с ней тест. Глаза его были широко открыты, но в них не было признаков жизни. Маша дотронулась до его шеи, чтобы нащупать пульс, но ничего не почувствовала. Зато она увидела на горле Павла узкую красную полосу и поняла, что он задушен.
Человек с металлическим
