Маршрут случайных пассажиров - Галина Владимировна Романова
– Мы идем с вами в другое место.
Маша вывела его, заперла кабинет и повела в допросную. Мужчина сразу насторожился, втянул голову в плечи и, усевшись на жесткий пластиковый стул, принялся смотреть на зеркальную стену. И тут же, опережая ее, затараторил:
– Я все рассказал. Все, что знаю. Я не виноват в аварии. Вам же гаишники все должны были рассказать. Я не виноват.
– Я вас не виню, – успокоила она его. – У меня вопросы о ваших пассажирах. Вы сказали, что их на момент ДТП было пятнадцать человек. Так?
– Да. Я это точно знаю. По оплаченному проезду. Я веду подсчет. Наблюдаю всегда, кто вошел, кто вышел. Это уже профессиональное.
– Пассажиров в лицо тоже наверняка помните?
– Не всех, конечно. Но постоянных помню. – Он заметно успокоился, начав рассказывать. – Блондиночка высокая, симпатичная такая, ездит каждое утро на работу. На остановке напротив риелторской конторы выходит. Потом темненькая, в шортах была в тот день, раньше тоже ездила. После перестала. А в то утро опять вошла на своей остановке.
– Одна была?
– Да. – Он вдруг задумался. Поднял на нее бегающий взгляд. – А потом к ней парень присоединился. Прямо за остановку до аварии.
– Что за парень? Ее парень?
– Кажется, да. Он раньше с ней ездил. Высокий, темноволосый, на нее чем-то похож. Я чего его запомнил… Он все время в спецовке ездил. В чистой, но спецовке. И что характерно, в то утро он вошел на остановке, где раньше всегда выходил, – замотал пальцем водитель маршрутки.
– Это где?
– Вот раньше они вместе входили утром на одной остановке, да… Потом он выходил на своей, а она вместе с блондинкой. И не в шортах раньше была. А все время в пиджачке, юбочке. В то утро она села одна, а он к ней присоединился на той остановке, на которой раньше выходил.
– Что за остановка?
– Переулок Строителей. Там мойка большая. Мне все время казалось, что он там работает. А где еще? Больше в спецовке там негде работать. Два супермаркета, две аптеки и жилые дома. Только мойка. Но это я так… – Он смущенно улыбнулся, глядя на Машу. – Фантазирую, бывает. Истории своим постоянным пассажирам придумываю.
– А женщина… – Маша достала из папки фотографию с паспорта Фаины Сушилиной. – Она постоянный ваш пассажир, нет?
– А, балерина! – Взгляд его сделался мечтательным.
– Балерина? Почему балерина? Ваш маршрут от Большого театра далеко пролегает. И…
– Простите, ради бога. – Водитель приложил ладонь к груди. – Это я ее так для себя называл. Больно она похожа на балерину. Высокая, худенькая, походка необычная. Даже деньги передавала, оплачивая проезд, по-особенному. Как в балете «Лебединое озеро». Я раз смотрел по телевизору. И там балерина партнеру руку так же вот подавала.
– Так она постоянно ездила вашим маршрутом?
– Да. Садилась вместе с блондиночкой. Выходила на конечной.
– А что у нас на конечной? – Маша открыла карту в телефоне. – А на конечной у нас больница, так?
– Да, та самая больница, в которую потом повезли всех пострадавших.
– Всех, да не всех.
Маша сверилась с телефоном. Звонка от диспетчера экстренной службы она ждала уже полчаса. Либо о ней забыли, либо… о ней забыли!
– Была вторая машина «Скорой помощи». Возможно, она и увезла двух других пассажиров, которые сильно пострадали. Кто вызывал «неотложку»? Вы?
– Я. И приехала одна карета «Скорой». А вторая еще до моего звонка оказала помощь на месте.
– То есть?
– Вторая машина просто все время ехала за моей маршруткой. От самой автомойки до момента аварии ехала. А когда все случилось… – Он сильно сморщил лицо, того гляди заплачет. – Это был такой кошмар! Крик, плач, стоны! Я начал помогать людям выходить. А потом меня потеснили санитары той «Скорой», которая все время за нами плелась. Они вошли…
Он вдруг крепко задумался, постукивая себя по губам указательным пальцем.
– Два парня в белых халатах, шапочках. Меня потеснили. Вошли в салон. А потом…
– Кого-то вынесли на носилках? – поторопила его с ответом Маша.
– Нет. Не было носилок. Они мужчину какого-то под руки волокли. Он невысокий, голова опущена, ноги еле до земли достают.
– Он был ранен?
– Видимо, да. Черная кофта на груди мокрая. А потом я кровь нашел в салоне. Много крови. Лужа просто. Ну это уже потом, когда первый шок прошел. И гайцы приехали. И это… Балерина была вся в крови. Сидела на траве на улице. Я подходил к ней, спросил, нужна ли ей помощь. Она головой помотала: нет, не нужна. Потом приехала вторая машина «Скорой». И четверо человек на ней уехали. Остальным помощь не понадобилась. Все разошлись или на такси укатили, кто-то на автобусную остановку пошел. Ну это когда уже их всех опросили.
– Первая машина «Скорой» уехала до прибытия второй машины? – уточнила Маша, записывая его показания.
– Да. Они почти сразу уехали. Мужчина был сильно ранен, видимо.
– Как выглядели санитары?
– Как санитары, – подумав, ответил водитель маршрутки. – Белые халаты, белые шапочки, белые штаны, бахилы на обуви. Перчатки на руках, маски на лицах. Так же почти, как и медперсонал со второй машины. На тех только бахил не было. А так все точь-в-точь.
– Так, понятно… – Маша прочитала записанные показания. – Остается невыясненной судьба еще одного пассажира. Куда он подевался, вы не знаете?
– Даже не знаю, кто это. Там такая суматоха была! И я в шоке! Машина моя сильно пострадала. Тут еще люди… Полиция… Конечно, у меня будут страховые выплаты, все компенсируется, но… Сразу было очень страшно. У меня лица перед глазами мелькали, как кадры в кино.
Маша задала ему еще несколько вопросов, но ответов не получила. Водитель растерянно смотрел и разводил руками. Что-то или кого-то не заметил. Потом отвечал на вопросы полиции, вообще ни до чего было.
– Номера машины «Скорой», на которой увезли сильно раненного мужчину, не запомнили?
– Нет, конечно. Но… Но, думаю, смогу вам помочь. Регистратор у меня и спереди и сзади на маршрутке установлен. Так вот я подстраховался. И если записи сохранились, номера я вам точно скажу. Машина от автомойки за нами ехала. Видимо, вызовов не было. Они и не спешили.
Проводив водителя маршрутки на выход, Маша тут же снова позвонила диспетчеру службы спасения. Конечно же, попала на другую девушку. И объясняла суть вопроса минуты четыре.
– Только не кладите трубку, девушка! – взмолилась Маша, когда диспетчер обещала ей перезвонить. – Мне важно получить информацию именно сейчас! Ну не ехать же мне к вам через весь город!
Хотя она понятия не имела, где располагается диспетчерский центр службы спасения, ей казалось, что это где-то очень далеко, почти недосягаемое место.
– Хорошо, оставайтесь на линии, – ровным голосом ответила девушка, и в трубке заиграла музыка.
Маша выслушала три повтора записанной мелодии, когда тот же голос спросил:
– Мария, вы здесь?
– Так точно, – машинально ответила она.
– На указанную вами дату и адрес был зафиксирован только один выезд машины «Скорой помощи», – объяснила девушка-диспетчер.
Да знает она, знает! Вторая машина, или, скорее, первая, ехала за маршруткой. И просто оказалась в нужном месте в нужное время. И оказала помощь, как и положено, при наступлении экстренного случая.
– И мне просто надо знать, куда эта машина отвезла пострадавшего.
– Мария, я вас поняла с первого раза. Повторяю: не было второй машины, которая бы на данную дату доставила пострадавшего с аварии по данному адресу.
– Как не было?!
– Ни в одной из больниц Москвы и области не был зафиксирован случай поступления пострадавшего с этой аварии. С этой аварии поступило четверо пострадавших в больницу на бульваре Цветочный. На этом все. Спасибо за ожидание.
Другими словами, санитары на машине «Скорой помощи» отвезли раненого мужчину в неизвестном направлении? Или по халатности не обозначили место, где пострадавший получил травмы?
– Или эти санитары были ряжеными, – меланхолично отреагировал Денис Игнатов, когда Маша рассказала ему все.
– Что ты имеешь в виду? – строго глянула она на капитана, медленно жующего пирожки.
Оказывается, он их не выбросил. И не съел. Он приберег их для нее, в своем столе спрятал. Но она
