Бокал кардинала Ришелье - Наталья Николаевна Александрова
– Вита, – машинально представилась я.
– Какое необычное имя! Так вот, Вита, видите ли, я много лет дружил с вашей… с Жанной Николаевной. С вашей бабушкой… – Он сделал небольшую паузу и улыбнулся: – Извините, мне трудно называть ее бабушкой. Я воспринимал ее… воспринимал ее иначе. Но это не важно. Когда она умерла, я был очень расстроен. В нашем… в моем возрасте трудно заводить новых друзей, а потеря каждого друга особенно болезненна.
Это он явился с утра пораньше, чтобы вести со мной светскую беседу? Нашел тоже время, мне вообще-то на работу надо!
– Впрочем, – спохватился он, будто прочитал мои мысли, – вам это вряд ли интересно. Но я собственно не об этом. Я иногда брал у Жанны… у вашей бабушки какие-то мелочи в починку. У меня, знаете ли, хорошие руки. Так вот, незадолго до ее смерти я взял у нее такую чайницу… коробочку для чая… – У него в руках вдруг появилась расписная жестяная коробка, на которой была нарисована сценка – пара в нарядах восемнадцатого века пила чай за круглым инкрустированным столиком. Дама в платье с кринолином, кавалер в пудреном парике…
– Это не просто коробочка, – продолжал бабушкин сосед, – это музыкальная шкатулка. Когда открываешь крышку, спрятанный внутри механизм исполняет несложную мелодию. Так вот, музыкальный механизм сломался, перестал работать, и я взял чайницу у Жанны, чтобы починить ее. Но долго не мог найти нужной детали. А потом моя соседка умерла. Но все-таки искал деталь и, наконец, на днях нашел и починил. А потом узнал, что вы наследовали квартиру и что вы здесь…
«От кого, интересно, он это узнал?» – подумала я.
– Да, и решил вернуть вам чайницу. Видите, точнее, слышите, она снова играет…
Он открыл коробочку, и по кухне разлились нежные звуки какой-то знакомой мелодии.
– Но это ведь не мое, – попыталась я откреститься, – это бабушкино…
– Ну да, но ведь вы – ее наследница…
С этими словами он поставил чайницу на стол.
– Не знаю, что и сказать…
– А вы ничего не говорите! – он попятился. – Надеюсь, мы еще не раз увидимся…
С этими словами он ретировался в прихожую, вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.
Я заперла за ним и вернулась на кухню.
Вот что это было?
Зачем этот сосед приходил? Зачем он принес эту… как ее… чайницу?
Ну он сказал, что хотел вернуть бабушкину вещь… но это как-то странно…
Ничего не придумав, я вернулась к тому, чем занималась до появления странного соседа. А именно достала из шкафчика красный бокал, чтобы вытереть его.
Вымытый, он засверкал по-новому, наполнив кухню рубиновыми отблесками.
Я взяла бокал в левую руку, а указательным пальцем правой осторожно провела по ободку.
Бокал издал тонкий щемящий звук, что-то среднее между звоном серебряного колокольчика и пением морской раковины.
Рубиновые отсветы, наполнявшие кухню, пришли в движение.
И вдруг я ощутила странную тревогу.
Я подняла бокал чуть выше, так что увидела сквозь него оставленную соседом чайницу…
И тут тревога многократно усилилась.
Я почувствовала, что от этой нарядной, безобидной на вид безделушки исходит опасность…
Я поняла, что ее нельзя оставлять в доме… что вместе с ней в дом проникнет что-то недоброе…
Да что за странные идеи?
Похоже, что у меня развивается паранойя… Определенно, в этой квартире происходит со мной что-то странное…
Какая опасность может исходить от этой жестяной коробочки?
Милая, нарядная безделушка…
Но странное чувство разрасталось в моей душе, я была по-настоящему напугана.
Нужно вернуть эту чайницу, отдать ее соседу… как его, кстати, зовут?
Тут я вспомнила, что сосед так и не представился. Мое имя спросил, а свое не назвал. Что очень странно и нехарактерно для такого воспитанного человека, каким он показался на первый взгляд.
Я решила непременно отдать ему чайницу. Скажу, чтобы он взял ее себе на память о бабушке, раз так с ней дружил.
Тут я взглянула на часы – и увидела, что мне давно уже пора на работу. Этак и кофе не успею выпить…
У нас в фирме не зациклены на трудовой дисциплине, все приходят в офис поздно, но все же нужно и совесть знать…
Я быстро собралась, чайницу сунула в пакет, чтобы занести ее соседу по дороге, и покинула квартиру. Бокал пока решила не брать, чтобы не таскать хрупкую вещь. Засунула его в альбом и ушла.
Спустившись на этаж, подошла к двери той квартиры, что была под бабушкиной, и позвонила в дверь.
Какое-то время ничего не происходило, и я уже хотела позвонить еще раз, но тут за дверью послышались приближающиеся шаги и тоненькое тявканье.
– Иду, Липа, иду! – пропел за дверью низкий женский голос, замок щелкнул, и дверь открылась.
На пороге стояла женщина глубоко пенсионного возраста, в ярком шелковом халате, с ярко-рыжими волосами и с крошечной собачкой на руках.
Женщина удивленно воззрилась на меня и проговорила нараспев:
– Ты не Ли-ипа!
– Да, конечно, я не она…
– А тогда чего тебе надо? Я ничего не покупаю, и ничего не подписываю…
– А я ничего и не продаю. Извините, что побеспокоила вас, но я только хотела вернуть чайницу.
– Ка-акую ча-ай-ницу?
– Вот эту… ее принес мне ваш… не знаю, кем он вам приходится… в общем, мужчина из этой квартиры, он брал ее у моей бабушки и теперь решил вернуть…
Уже произнеся эту фразу, я поняла, что здесь что-то не то.
Ну никак тот лощеный господин не сочетался с этой теткой в расписном халате!
– Мужчи-ина? – изумленно и испуганно протянула женщина. – В этой квартире нет никаких мужчин! И никогда не будет! Правильно, Дэзи? – она взглянула на свою собачку, ожидая от нее поддержки, и та послушно тявкнула.
– Но он сказал, что он из этой квартиры…
– Мало ли что он сказал! – отрезала женщина, и голос ее утратил былую певучесть.
Она двинула в мою сторону мощным бюстом, и я торопливо отступила, а женщина захлопнула за мной дверь.
Я на всякий случай проверила номер на двери квартиры.
Может быть, тот мужчина не из этой, а из соседней квартиры? Она тоже может считаться нижней.
Однако на двери квартиры рыжеволосой тетки стоял номер семнадцать…
Но я отчетливо помнила, что тот странный мужчина сказал: я из семнадцатой квартиры.
Не мог он перепутать номер собственной квартиры! Никак не мог! Такого не бывает!
Но тогда… тогда как это объяснить?
Он был одет по-домашнему, и на ногах тапочки… значит, он из этого подъезда?
Или ничего не
