Дом обнаженных страстей - Владимир Григорьевич Колычев
Если тело сбросили с обрыва, то его сразу же подхватило и унесло бешеное течение и затянуло в воронку. И все же Тимофей глянул по сторонам в поисках трупа.
– Хорошо поднялось! – Паша озадаченно скреб затылок, глядя на реку.
– Думаешь, выйдет из краев? – спросил Женя.
– Да нет, это уже край, больше не сможет. С той стороны берег ровный, даже на метр не поднимется… Наверное.
– Дождь вроде прекратился.
– Вот и я думаю, на убыль вода пойдет… Что ты там высматриваешь? – глядя на Тимофея, спросил Паша.
– Тело кто-то тащил, видишь, борозды на камнях от ноги.
– Не вижу. Нет ничего, что ты выдумываешь?
– Да вроде есть немного… – сказал Женя, глядя, куда показывал Тимофей. – Или нет?.. Дождь хлестал, непонятно…
– Не сам же он ушел?
– Родик? А вдруг сам!
– Ну да, брассом, на спине.
– Почему брассом?
– А потому что в реку!
– Спрыгнул?
– Скинули!
– Кто скинул?
– А кто там у тебя в бане прятался? – спросил Тимофей.
– В бане?.. А пойдем глянем!
Баня, как положено, находилась у самой реки, но в пределах огороженного участка, в самом конце огорода. От калитки к бревенчатому пятистенку вела гравийно-песчаная тропинка, в начале пути идти пришлось чуть ли не по колено в воде, потом начался резкий подъем. К бане Тимофей подходил посуху. Дверь не закрыта, в предбаннике ничего необычного, если не считать следов от мокрых ног. Кто-то совсем недавно ходил по полу в промокшей обуви. Также было мокро и от воды, которая стекала с одежды неизвестного.
– Кто у нас в бане сегодня был? – спросил Тимофей, рассматривая следы.
– Кто-то был, – кивнул Паша.
– Совсем недавно, час назад, может, чуть позже, – предположил Тимофей.
Больше часа – это он, похоже, загнул. Минут сорок, не больше. Впрочем, сыро сейчас, холодно, следы от мокрых ног сохнут долго. И с одежды щедро капало, натекло немало, сохнуть и сохнуть.
– Да все за столом были, никто никуда не выходил, – в раздумье проговорил Паша.
– Не все за столом были, Лера в своей комнате находилась, – сказал Женя. – Могла спуститься, выйти из дома.
– И в баню? – усмехнулся Тимофей, осматривая следы. – У нее максимум тридцать восьмой, а тут лапоть сорок третьего – сорок четвертого размера.
– И что этот лапоть здесь делал? – спросил Паша.
– От дождя прятался. Ты же баню на ключ не запираешь? – осматривая предбанник, спросил Тимофей.
Баня немаленькая, из толстых бревен, на ленточном фундаменте, но простая. Предбанник и парилка просторные, но больше никаких других помещений. Даже кладовка, и та в предбаннике – дрова в ней, веники на проволоке развешаны. Здесь же и раздевалка, и трапезная – стол стоит, самовар на нем, миска с крошками на дне, кружка, ложки, сахарница.
Тимофей потрогал самовар – холодный, но это неудивительно. Его ведь растапливать надо, дым будет, из дома могут увидеть. Он открыл крышку – пустой самовар, воды не попьешь. И кружка сухая как снаружи, так и изнутри. Но чутье подсказывало, что за столом кто-то сидел. И даже что-то ел. Крошки не только в миске, но и на столе.
– Что тут у вас в миске было? – обращаясь к Паше, спросил Тимофей.
– Сухари.
– Самовар, миска, кружка… – в раздумье перечислил Тимофей.
– Две кружки! – мотнул головой Паша.
– Одна.
– Две было.
Паша взял кружку, понюхал.
– Пивом пахнет… – сказал он. – Это я позавчера выпил, тоска накатила… Две кружки было.
– Вторая чистая?
– Ну как чистая…
– Пиво из нее пили?
– Да нет.
– А вода есть?
– В баке есть вода… Если не слили.
Вода в баню поступала из крана – сначала вверх в бак на крыше, а затем уже самотеком вниз. Паша потянулся к крану над душевой лейкой, но Тимофей его остановил.
– Погоди!
Он осмотрел поддон под душем, мокро в нем, значит, кто-то совсем недавно открывал воду. Что-то попало в кружку, что-то пролилось. А может, и с одежды накапало.
– Похоже, здесь кто-то недавно хозяйничал, – сказал Тимофей.
– Выходит, так, – согласился Паша.
Тимофей подошел к столу, у окна лавка, напротив стул. Если сидеть на стуле и через стол смотреть в окно, можно увидеть человека, направляющегося из дома в баню. А человек, притаившийся в бане, никак не мог исключать вариант, что его застукают. Тем более что он сидел на скамейке, на это указывала вода на ней. В мокрой одежде он сидел, капало с нее и под лавку, вон целая лужа на полу. Но, видно, возможного убийцу это не смущало. Ни вода его не пугала, ни трое мужчин в доме. Может быть, у него имелся какой-то особый против них аргумент. Возможно, пистолет.
– Топор на месте? – спросил Тимофей, глядя на сложенные в поленницу дрова.
– Да был где-то… Нет топора!..
– Кружка пропала, топор… Ну топор понятно, а кружка?.. Топором убил, а из кружки пил. Слюна могла остаться, а это улика.
– А камень? – спросил Женя. – Камень отсюда, из бани?
– Ну, может, и камнем убил… Хотя зачем, если топор имелся?.. Камень мог сам по себе во дворе оказаться.
– Сам по себе не мог, – усмехнулся Паша. – Но я недавно камни перемывал, один мог потерять… Или два… Или три…
– Значит, я все-таки вчера видел кого-то. По двору кто-то ходил, – размышляя вслух, проговорил Тимофей. – Родика искал. И в конце концов нашел.
– И убил.
– Убил, а труп потащил к реке. Но кто-то вспугнул убийцу, и он бросил труп. А потом за ним вернулся.
– Среди бела дня, – кисло усмехнулся Паша.
– Из бани вернулся, – предположил Женя.
– Вот и я думаю, сидел, ждал, нас не боялся… Весь мокрый… Или из одежды что-то пропало? – Тимофей глянул на вешалку.
Старая камуфляжная армейская куртка, затертая, с латками, но относительно чистая, теплая, а главное, сухая. Халат женский, мужская футболка, шарф, кепка…
– Да нет, вроде все на месте, – задумчиво проговорил Паша.
– А обувь?
Под лавкой Тимофей заметил две пары резиновых шлепок, стоптанные ботинки и, главное, резиновые сапоги, не очень высокие, под камуфляж, но непромокаемые. Как раз то, что ему не хватало.
– Да вроде все на месте, – пожал плечами Паша.
– А ведь я спрашивал про сапоги, – усмехнулся Тимофей.
– И я, – не без обиды напомнил Женя.
– Да как-то упустил, – покосившись на него, сказал Паша.
– Может, и сейчас что-то упускаешь? – Тимофей кивком указал ему на вешалку. – Может, что-то все-таки пропало?
– Сапог одна пара была, – качнул головой Паша.
– Ну
