Остров Обезьян - Сергей Пузырев
Первые несколько секунд самые мучительные. Глаза, отвыкшие от яркого света, спешат вновь погрузиться в приятную, мягкую, плюшевую тьму, поэтому непроизвольно закрываются в надежде, что свет рано или поздно пропадет. Однако он не пропадает, и тогда в игру включается мозг.
Антон открыл глаза и замер. Перед ним стоял человек. Фундамент дома находился выше уровня земли, поэтому первое, что заметил Антон, были ноги. На них были черные спортивные штаны. Взгляд Антона побежал вверх: на руках перчатки, черная спортивная куртка, на голове капюшон, а лицо… Что за жуткая гримаса?! Нет, это маска. Белая маска, олицетворяющая застывший ужас. Свет вновь погас.
Надо что-то делать! Но что?
Ужас охватил Антона. Ему нужно сдвинуться с места. Сделать шаг назад и убежать. Но ноги, предатели, словно вросли в землю.
Свет вновь загорелся. Столовая была пуста. Мгновение и свет снова погас. Что с отражением? За ним кто-то есть! Он оборачивается и видит еще одного человека. Черная фигура уверенно идет по направлению к нему со стороны бассейна.
Ну же, чертовые ноги!
Антону удается взять себя в руки. Он крупнее незнакомца, а значит, есть вероятность как минимум сбить его с ног, а дальше удирать тем же маршрутом – через лес. У этого маска черная. А значит их двое. Нужно спешить пока не пришло подкрепление.
Мужчина рывком бросается на человека в черном, подставляя вперед плечо, как это делают в регби. Однако незнакомец не пугается этой решимости. Он выставляет свою руку вперед. Раздается щелчок.
Острая боль пронзает плечо Антона. Это вводит его в замешательство. В него стреляли?! Он смотрит на плечо. Ощупывает его. Что-то небольшое и серебристое торчит поверх его джинсовой куртки. Это дротик. Похожие применяются против диких животных зашедших в город, когда их нужно на время обезвредить. Он резким движением выдернул его и отбросил в сторону. Незнакомец стоял неподвижно и не предпринимал никаких действий.
Антон не сразу понял почему. Но потом появилась слабость в ногах. На него будто навалилось что-то тяжелое. Что-то, что удержать не так уж и просто. Голова закружилась. К горлу подступила рвота. «Это похоже на морскую болезнь», – подумал он про себя. Около его уха что-то просвистело. Он обернулся со стороны дома к нему шел второй незнакомец. Видимо, он тоже стрелял в него.
Антон бросился бежать. В его глазах все расплывалось, но он старался найти в себе силы. Ему нельзя останавливаться.
«Человек в черном капюшоне, – думал он, – один из них был убийцей Адама…»
Мысли начали путаться. Он не помнит, как перелез через изгородь, как прошел кусты и дерево, за которыми прятался. Каким-то образом он оказался на дороге посреди улицы Тимберглейд Корт, видимо, непроизвольно свернул не туда. Все вокруг расплывалось, становилось с ног на голову. Его стошнило около фонарного столба. Сил стоять не было. Он терял сознание. Удар об асфальт не показался ему болезненным. Он чувствовал, как по его подбородку течет слюна. Это его рассмешило, он открыл глаза. Темные тучи спиралью вились над его головой, пока что-то размытое не закрыло их. Он напряг зрение. Перед ним был кто-то…в черном капюшоне.
Глава 8
Поскольку это субботнее утро уже не заладилось, Федя решила отложить все свои планы (коих было не очень много) и просто остаться дома. После этой истории с путевкой она чувствовала себя подавлено. Ситуация была ей не приятна, но она старалась не показывать это соседке. Сюин оказала на нее давление, чего Федя никогда не любила. Ей нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать, поэтому она отправилась в единственное подходящее для этого место – в свою кровать. Подняв повыше подушки, скатившись при этом как можно ниже, она укуталась в одеяло и уткнулась носом в его край.
Вообще, отдых ей совершенно не помешает. Тем более отдых в теплых краях. На удаленном острове, где берега усыпаны белым песком, а вода в лагунах яркого бирюзового цвета. Имея хорошее воображение, она живо представила себе эту картину, расплылась в идиотской ухмылке, и, кажется, даже пустила слюну. Мысли о пляжном отдыхе унесли ее слишком далеко. Настолько, что потеряла связь с реальностью, и не заметила, как к ней вошла Сюин.
– Федь, – тихо обратилась она к ней, чем легка даже напугала. – Ой, прости, я не думала, что ты спишь.
– Да, не, не сплю, – ответила та, утирая лицо. – Ты что-то хотела?
– Да, – повесив голову, произнесла китаянка. – Я так себя паршиво чувствую. Я поступила нехорошо, не рассказав тебе о путевке. Я очень перед тобой виновата.
– Да брось! – девушка тут же стала утешать раскаявшуюся соседку.
Забавно, но от вида огорченной китаянки теперь неловко и паршиво чувствовала себя Федора.
– Ты знаешь, я вот тут подумала, и решила, что ты потупила правильно! – решительно заявила девушку, чем обрадовала Сюин. – Я бы сама никогда не решилась. Всегда, когда нужно что-то менять, я в страхе отступаю назад! – она привстала и потянулась за рукой китаянки. – Поэтому спасибо тебе огромное! И не переживай!
– Это будет самым лучшим твоим отдыхом! – радостно заявила Сю, пожимая руку соседки. – Я тебе обещаю!
– Ну, вот и славно, – довольная, Федора откинулась назад. – Чем планируешь заниматься сегодня? У вас на кафедре же тоже выходной?
– Да, – Сюин немного смутилась. – На самом деле у меня есть на сегодня планы, – сказала она и вновь опустила глаза, сильно при этом покраснев.
– Так, так, – Феде стало любопытно. – И что это у нас за планы такие? – она рассмеялась. – Не уж то тебе пригласили на….О боже! Свидание!
– Да!
Смущенно китаянка присела на край кровати. Она выглядела счастливой, и это подняло Феде настроение.
– И кто он? Где Вы познакомились? Как его зовут? Я хочу все знать! У меня своей личной жизни нет, так хоть за тебя порадуюсь!
– Имя я пока называть не буду. Считаю это плохой приметой. Он тоже из Китая, учится в медицинском. Мы познакомились недавно в кафе. Мне кажется он очень хороший.
– Ооо, – умиляясь, протянула Федя. – Я за тебя очень рада. И во сколько вы встречаетесь?
– Уже скоро буду выходить. Сегодня он поведет меня в Русский музей. Как будто я сама там не была! – девушка хихикнула. – Но он так мило мне расписывал все свои планы… Кстати, я нашла странную коробку от которой воняет так, словно в ней много лет жил скунс, а потом он в ней же отдал
