Холодное блюдо - Мария Тараканова
– Добрый день, товарищи! – по-военному рявкнул Пал Палыч, видимо, всю жизнь мечтавший командовать морским парадом.
– Здравствуйте, добро пожаловать на борт, – дружно ответил экипаж.
Пал Палыч пожал всем руки, включая Марину.
– Скажи, пусть девка принесёт мне содовую, – капризно протянула Аня своему спутнику, пока Пал Палыч представлял жене команду.
– Анечка, подожди, пожалуйста, – попросил вежливый Александр Николаевич и минутой позже чуть язык не проглотил, когда понял, как мог ошибиться, если бы действовал сразу.
– Вот, Николаич, это Марина, наш капитан, – с гордостью представил от девушку ошарашенному таким поворотом другу.
– Очень приятно, – мужчина растерялся и поцеловал ладошку.
– Фига се! Здрасьте, крутая крошка! Я Аня, – девица протянула довольно крупную ладонь вслед за Александром Николаевичем и сразу отдёрнула.
Марина просто поздоровалась.
Пока загружали вещи гостей и осматривались, Аня крутилась и так, и эдак, делая селфи с разных ракурсов. Шура накрыл в салоне фуршет с закусками, поставил ведро со льдом под шампанское. Юлия Тимофеевна ходила по яхте, восхищалась обстановкой, хвалила команду за расставленные повсюду маленькие корзинки цветов, вазу с фруктами на столе и идеальную чистоту (Шура с Иваном постарались).
Пал Палыч предложил выпить по бокальчику и пойти отмечать в ресторан. И хотя Шура приготовил полноценный ужин, съесть его решено было завтра в обед. Гости выпили бутылку шампанского, закусили красивыми тарталетками и ушли на веранду яхт-клуба.
– Ну, ребята, весёленькая нам предстоит поездочка, скажу я вам, – сказал Шура и покачал головой.
Сам он наводил порядок, не спеша убирая тарелки, Иван угукнул и отправился в машинное отделение проверить уровень масла и что-то там ещё перед дорогой.
Марина отошла, чтобы сделать важный звонок, потом вернулась в каюту, попросив Шуру разбудить её по возвращении гостей. На всякий случай ещё и будильник поставила на одиннадцать, к двенадцати все должны быть на борту.
Шумная пьяная компания вернулась на борт вовремя и осела в салоне, предвкушая представление прохода под всеми мостами. И это стоило ожидания.
Под аккомпанемент изощрённой речи старого лоцмана, который сдабривал каждое предложение порцией отборного мата, «Дача» двинула от Невской губы. Нева неслась навстречу со скоростью 3 узла, поэтому Марина прибавила ход. Под мостами аккуратно следовала за впереди идущим судном, вначале это был танкер Волго-Нефть, с лёгкой руки лоцмана обозванный «Волго-Хренью», далее шли за «Волго-Дрянью», то есть – Волго-Доном, соответственно.
Гости с хозяином вели себя пристойно, тихо переговаривались, обсуждая увиденную красоту. Марине было, к сожалению, не до этого. Ловко лавируя в потоке желающих пересечь Санкт-Петербург по воде, она вела «Дачу» на север.
Лоцман, выпивший пять кружек кофе, попросил высадить его у причальной стенки в пригороде Питера, Отрадном, что они и сделали. Задорно матеря неудобный выход, пожилой моряк взял плату с щедрыми чаевыми и покинул яхту.
В целом все 74 километра пути прошли хорошо. Полюбовавшись фортом Орешек в Шлиссельбурге, Марина ушла спать, на вахте остался Иван, все остальные разошлись по каютам.
Ладогу штормило. Зеленоватые острые волны кололи левый борт, что не добавляло радости с похмелья. По великому озеру им предстояло пройти всего ничего. Марина, ещё засыпая, от души поблагодарила бога за то, что Юлия Тимофеевна передумала знакомить гостей и супруга со знаменитым Валаамским архипелагом.
Глава 7
Лишняя персона
На выходе из Ладоги отдохнувшая Марина сменила Ивана. Воткнув подключенные к аудиосистеме наушники, чтобы никого не потревожить, она включила любимую музыку и направила «Дачу» в фарватер Свири.
Звонил Ник и с восторгом рассказал, как только что встречным курсом мимо них прошёл четырёхмачтовый барк «Крузенштерн», до глубины души поразив своим величием. Девушка засветилась от счастья при разговоре и пожелала Никите удачи.
Несмотря на пережитую качку, морской болезнью (в классическом понимании) никто из гостей не страдал, и в обед, когда они свернули на Свирскую губу и волнение успокоилось, все собрались в салоне.
За столом, пока Пал Палыч рассказывал о своих «заслугах перед отечеством» в привычной для него хвастливой манере, Александр Николаевич костерил себя за то, что, не успев познакомиться с новой подружкой как следует, позвал её с собой. Девица была взбалмошной и шумной.
Вообще мужчина всю свою жизнь любил жену друга, в чём, как ему казалось, не признался бы и под страхом смерти. Он искренне верил, что все его «ужимки и прыжки» вокруг объекта страсти, которым Юлия Тимофеевна была вот уже 30 лет, никто не замечает. Женившись по окончании института на двух подругах, товарищи были в разных положениях: Пал Палыч явно не прогадал, а Александр Николаевич облажался. Ольга, одногрупница мужчин, обладала единственным плюсом, она была подругой студентки мединститута – прекрасной Юлии. Испугавшись, что он не сможет общаться с семейной уже парой без второй половины, Александр Николаевич совершил этот досадный промах. Брак продержался 15 лет только потому, что Ольге было особо некуда уйти. И как только муж заработал первые большие деньги, не желая больше страдать от холодности супруга и скрывать роман с массажистом, Ольга сбежала, не забыв «распилить» всё нажитое, кроме дочери, которую она со злорадством оставила на воспитание мужу. Александр Николаевич был нежадным, и с плохо скрываемой радостью распрощался с супругой, дочь выросла и переехала в Австралию. С тех пор о женитьбе он не помышлял, периодически «вляпываясь» в беспутные и бессмысленные отношения, для того, чтобы быть приглашённым в круг семьи друга, ошибочно полагая, что одному приезжать не удобно.
Расставшись недавно с миловидной дамой из дочернего предприятия своей корпорации (дама хотела семью), он неожиданно получил приглашение от Пал Палыча провести время на новой яхте и, не придумав ничего лучше, нашёл девушку в интернете. Грубо говоря, он её «снял». Ничего не понимая в современных стандартах «красоты» и практически ни черта не замечая из-за плохого зрения и безразличия, которое он почти всегда испытывал к своим спутницам, Александр Николаевич выбрал по фото деву поярче и пригласил с собой. Аня согласилась, хорошенько помотав мужчину по бутикам в Третьяковском переулке и соседнем торговом центре. Два дня они делали вид, что очень интересуются друг другом, переспали по-быстрому в загородном доме Александра Николаевича, о чём он имел смутные воспоминания после бутылки французского коньяка стоимостью в 500 евро, большую часть которой, как ни странно, влила в себя Анна. И вот теперь жгучий стыд заливал его лицо каждый раз, как девушка открывала свой густо накрашенный рот.
«Дача» уже вошла в холодные сапфировые воды Свири, управляемая жующей
