Джон Шеви - Дело Ван Меегерена
В нацистских архивах обнаруживают следы цепочки, которая от Хофера и Ван Страйвесанде, включая Мидля (который скрылся), приводит наконец к Ван Меегерену. Выясняется, что он – последнее известное звено в этой цепочке людей, связанных с продажей картины. И в конце мая 1945 года люди, ведущие расследование, появляются у Ван Меегерена.
Два офицера в форме голландской службы государственной безопасности не питают ни малейшей враждебности к этому известному благодаря своему финансовому положению художнику. Они хотят лишь получить от него конфиденциальные сведения, которые позволили бы им выяснить подлинное происхождение картины «Христос и неверная жена», учитывая и ценность этого произведения, и размер суммы, вырученной им от сделки. Они абсолютно не подозревают Ван Меегерена в какой-либо незаконной деятельности. Он просто передал картину голландскому торговцу, который взял на себя ответственность переправить ее немцам. К тому же личное богатство Ван Меегерена вполне естественно объясняется успешным ведением дел и умелым управлением своим состоянием: недвижимостью и произведениями искусства…
Но Ван Меегерен не хочет, да и не может по вполне понятным причинам, сообщить хотя бы малейшие точные сведения о некой старинной итальянской семье, которая уступила ему «Вермера». Более того, он выходит из себя и грубо выставляет за дверь двух офицеров. Это уже становится подозрительным, тем более что при таких обстоятельствах утверждение об итальянском происхождении шедевра наводит на новые подозрения: уж не работал ли Ван Меегерен «агентом связи» по переправке произведений искусства между фашистской Италией и нацистской Германией через оккупированную Голландию? И если этот человек отказывается дать объяснения, то не потому ли, что он сам лично участвовал просто-напросто в краже шедевра Вермера?
Версия о таинственном владельце картины, желающем сохранить инкогнито по причинам чисто семейного характера, уже неудовлетворительна. За ней вполне может скрываться человек, сотрудничавший с нацистами. И неожиданно Ван Меегерен понимает, что его аргументы, которые вполне годились для рынка живописи, выглядят совершенно необоснованными для государственных чиновников, которым требуются вполне реальные доказательства для расследования дела политического характера.
На прямой вопрос, имел ли он связи с нацистами, Ван Меегерен отвечает высокомерным молчанием. По мнению следователей, такое поведение неприемлемо и дает лишний повод к серьезным подозрениям. 29 мая 1945 г. Хан Ван Меегерена арестовывают по обвинению в сотрудничестве с врагом. Итак, колесо истории повернулось. Фальсификатор оказывается в отчаянном положении.
Как мы видим, события принимают абсурдный оборот. Обвиняется в коллаборационизме и разграблении художественного национального достояния человек, который на деле позволил вернуть в Голландию 200 подлинных художественных произведений… (как мы помним, именно таким образом расплатился Геринг за «Христа и неверную жену»). Но пока весь мир считает картину «подлинным Вермером», Ван Меегерен остается коллаборационистом. История оборачивается фальшью, поскольку истина принадлежит фальсификатору.
А он продолжает молчать, замыкается в тиши своей камеры, отказывается говорить со всеми, кто его допрашивает, и хранит презрительное молчание. Кроме того, отсутствие наркотиков (в частности, морфия), к которым он пристрастился, мешает ему принять определенное решение.
Полтора месяца он пребывает в опасной нерешительности. Затянувшееся молчание становится для обвинителей своего рода доказательством его виновности.
Наконец 12 июля барьер нерешительности рушится и неожиданно прорывается неудержимый поток признаний вперемешку с бранью:
– Дураки! Вы такие же дураки, как и все остальные. Не продавал я никакого национального сокровища! Я сам написал ее!..
Далее последовали другие, столь потрясающие признания, что очень скоро те, кто вел расследование, потеряли голову.
Они подозревали в нем нацистского агента – и вдруг перед ними предстал самозваный фальсификатор. Теперь уже проблема в том, чтобы проверить его утверждение. Все смещается: чтобы решить политический вопрос, теперь требуются исследования в сфере искусства.
Кроме того, масштабы дерзких притязаний Ван Меегерена порождают сомнения относительно нормальности его психики.
Коллаборационист? Фальсификатор? Патологический фантазер? А может, в этом человеке совмещаются все эти три качества? Кто же он, Хан Ван Меегерен?
Начинается проверка утверждений фальсификатора. Рентгенографический анализ «Христа и неверной жены» позволяет убедиться, что исходным полотном для этого религиозного сюжета послужила сцена охоты, как и указывал Ван Меегерен. Данное доказательство вызывает сомнение: Ван Меегерен мог сам узнать это, подвергнув в свое время картину рентгенографии. Тем не менее Вермер не мог бы написать религиозную сцену поверх сцены охоты. Бесспорно также, что картина написана той же рукой, что и другие произведения Вермера, на авторство которых претендует Ван Меегерен. И остается, наконец, подозрительным происхождение всех этих картин.
Несмотря на точные сведения, сообщенные художником, полиция и служба безопасности требуют дополнительных доказательств. Они хотят быть абсолютно уверенными, что Ван Меегерен способен имитировать мастера XVII века. Эти люди предлагают ему сделать копию «Христа в Эммаусе». Совершенно очевидно, что это свидетельствует об их неосведомленности в искусстве: ведь любой опытный художник в состоянии сделать копию с картины. Ван Меегерен сам презрительно указывает им на бессмысленность их затеи и предлагает другое. При условии, что ему будет предоставлена возможность работать в своей мастерской и полицейский будут добывать ему необходимые материалы (а также морфий), он берется создать у них на глазах нового Вермера в том самом религиозном стиле, который он ему приписал.
В конце июля в своем большом доме на Кайзерхрахт под постоянным наблюдением агентов службы государственной безопасности Ван Меегерен начинает писать своего последнего – десятого – Вермера. Это «Молодой Христос, проповедующий во храме», произведение (размером 149?142 см) столь же вермеровское, как и все остальные. Однако два месяца, которые требуются для создания полотна, проходят, мягко выражаясь, в неблагоприятных условиях. Художник окружен атмосферой подозрительности, отсутствует элементарное понимание со стороны полицейских. В мастерской царит давящая обстановка, из которой, однако, маниакальное вдохоновение Ван Меегерена извлекает пользу. Фальсификатор возвращается к своему первоначальному проекту: он открыто демонстрирует свой талант.
Впрочем, вся Голландия присутствует на этом спектакле. С конца июля в печати развернулась шумная кампания. Все обсуждают сенсационное дело Ван Меегерена. Повсюду ведутся споры. Был ли он соучастником Геринга? Нет, он – гений. Является ли он автором «Христа в Эммаусе» и других «Вермеров»? Да, но можно ли считать это творчеством? Он – фальсификатор. Но тогда он мошенник? И если ему удалось надуть Геринга, сумеет ли он убедить агентов службы безопасности?
А тем временем продолжается создание нового «Вермера». Напряженное ожидание не лишено своеобразия. Фальсификатор выступает с открытым забралом. В одной из газет появляется статья, озаглавленная: «Он пишет ради своей жизни».
Для властей самая неприятная сторона этого дела заключается именно в том простом факте, что Ван Меегерен – не крупный и не мелкий коллаборационист, а выдающийся фальсификатор. Теперь дело становится намного сложнее. Юридически трудно доказать его виновность, поскольку он сам раскрыл себя и поскольку покупатели его подделок отнюдь не случайные люди. Кроме того, задето само государство: налогоплательщики узнают, что в разгар войны они финансировали покупку, мягко выражаясь, дорогостоящей подделки. Этим объясняется довольно странное поведение в данном деле некоторых лиц… Министерские сотрудники, эксперты и светила в области искусства, торговцы картинами – все они оказываются в затруднительном положении. Правительства отнюдь не любят скандалов, затрагивающих их. Необходимо выиграть время. В конце сентября 1945 года Ван Меегерен заканчивает работу над «Молодым Христом, проповедующим во храме». Но следователи, проявляя чрезмерное усердие, требуют все новых разъяснений, все новых доказательств… С процессом по делу Ван Меегерена явно не торопятся.
11 июня 1946 г. наконец назначена по приказу министерства юстиции специальная комиссия по расследованию, в которую входят эксперты, историки искусства, химик. Прошло девять месяцев после окончания последнего «Вермера». Тем не менее интерес публики к делу не ослаб, несмотря на то что критика и искусствоведы всячески старались в течение всего этого времени, что называется, «напустить туману». В бесплодных дискуссиях, насыщенных противоречивыми мнениями, опростоволосившиеся достойные граждане пытаются заставить забыть о своей промашке. Так, Декун утверждал (и продолжает, не считаясь ни с чем, утверждать до сих пор), что «Христос в Эммаусе» и «Тайная вечеря» действительно принадлежат кисти Вермера. Другой специалист высказывает противоположное мнение. Но Ван Меегерен не намерен дать им обмануть свои ожидания и сам побуждает комиссию Кореманса (названа по имени ее председателя) активно действовать.
