Гарольд Роббинс - Стилет
- Чезаре! Ты делаешь мне больно! Он нагнул ее лицо к своей голой груди и стал медленно водить ее голову по расширяющемуся кругу, не ослабляя давления на грудь. Услышал, как она тихо застонала, и внутри него начал нарастать стремительный поток. Круг стал шире, теперь она, медленно опустившись на колени, стонала беспрерывно.
Он стиснул ее сильнее, и ,она громко вскрикнула:
- Чезаре! Прекрати, пожалуйста, прекрати! Больно, я больше не могу выносить эту боль!
Сейчас он улыбался. Внутри него бушевала сила. И жизнь. И смерть. Казалось, его голос донесся откуда-то издалека:
- Настало время, чтобы ты узнала, моя дорогая, каким исключительно приятным может быть ощущение боли.
- Не надо, Чезаре, не надо! - Ее тело начало сотрясаться в диких конвульсиях. - Я не могу переносить эту боль! Я умираю!
Он взглянул на нее сверху вниз и вдруг отпустил. Она почти упала, потом обхватила его бедра и повисла на нем, рыдая.
- Чезаре, я люблю тебя! Я люблю тебя!
Глава 8
Майами-Бич - солнечный город, построенный на бесплодной полоске песка вдоль побережья Флориды. Каждый год в результате искусственного оплодотворения капиталом он рождает по одному новому отелю. В нынешнем году им стал "Сен-Тропез".
Расположенный недалеко от "Фонтенбло" и "Иден Рок", выстроенный в архитектурном стиле, отдаленно напоминающем картину Пикассо с изображением дворца в Монте-Карло, "Сен-Тропез" всеми своими одиннадцатью этажами устремлен в безбрежное голубое небо.
Жители Флориды, которые судят о красоте по размерам платы за номер, называют его самым красивым из существующих отелей. Плата за номер составляет здесь восемьдесят долларов в день.
Отель владеет полоской морского берега шириной в десять футов, на которой никогда никого не видели, за исключением туристов в мертвый сезон. При нем имеется бассейн в форме листа клевера - как утверждают, самый крупный из когда-либо построенных. Он полностью окружен четырьмя рядами домиков для переодевания, расположенных так, что они напоминают места на трибуне стадиона и не загораживают друг другу солнце. Каждый домик располагает ванной и телефоном, карточным столиком, креслами и небольшим холодильником.
К трем часам пополудни в каждом домике полным ходом идут азартные игры. Игроки, как правило, сидят в шортах и купальных костюмах, защищенные от солнца, на которое они не желают тратить время. А вокруг бассейна на длинных деревянных шезлонгах располагаются почитатели солнца, их тела блестят от масла и лосьонов, они стараются на всю катушку использовать содержимое своих набитых бумажников.
Сэм Ваникола стоял у окна в своем номере в "Сен-Тропезе", глядя вниз на бассейн. Это был крупный мужчина. Даже будучи неопытным юнцом, выполнявшим поручения Лепке в Бруклине, он выделялся габаритами. Тогда он весил свыше двухсот фунтов, сейчас - двести сорок при росте в пять футов одиннадцать дюймов.
Презрительно фыркнув, он отошел в глубь комнаты, где трое мужчин играли в карты. Посмотрел сверху на них и заявил:
- Чепуха все это!
Специальный агент Стэнли взглянул на него.
- У нас приказ, Сэм, - сказал он добродушно.
- Приказы, приказы! - фыркнул Ваникола. - Послушайте, ничего же не дало, когда они держали Эйба Рили запертым в камере отеля "Хан-Мун" в Бруклине. До него все равно добрались.
Стэнли снова улыбнулся.
- Откуда ты знаешь, Сэм? Он выбросился из окна, и они заявили, что это самоубийство.
- Собачий бред! - прокомментировал Ваникола. - Я хорошо знал его. Этого парня вытолкнули. Сам он никогда бы не выбросился.
- А кроме того, - настаивал Стэнли, - это случилось двадцать лет назад. Сейчас времена изменились.
Ваникола рассмеялся.
- Конечно, изменились, - согласился он иронически. - Динки Адаме получил свое на пути в суд. Джек Обманщик в помещении, где находились сотни людей, - а вы мне говорите, что времена изменились.
Стэнли промолчал. Он обменялся взглядами с другими агентами. Те тоже молчали.
Ваникола вынул из кармана сигару, пересек комнату и сел на кушетку. Откусил конец сигары и выплюнул его на ковер. Закурив, откинулся на спинку кушетки и посмотрел на агентов.
Его голос звучал сейчас не так грубо:
- Послушайте, парни. Я тоже налогоплательщик. Правительство тратит две сотни баксов в день из моих доброкачественных денег, чтобы держать меня в кабаке, вроде этого. Зачем же оно тратит деньги, если никто не имеет от этого никакой выгоды?
Стэнли встал из кресла.
- Ты бы сел с нами в покер, а?
- Не смеши меня, Стэнли. Ты лучше играй, а я готов помолчать. Но утверждаю, что у вас нет никаких шансов уследить за мной.
- Что с тобой, Сэм? - вскричал Стэнли в явном расстройстве. - Что ты имеешь против того, чтобы остаться живым?
- Как я понимаю, я умер в тот день, когда вы меня взяли. Если я не заговорю, то вы пришьете мне убийство; если же заговорю, то это вопрос времени, когда до меня доберутся ребята. Мое время быстро истекает. Так почему бы вам не связаться с вашим боссом и не сказать ему, что все, чего я хочу, это проводить каждый день час или два внизу, в бассейне? Я буду выполнять все ваши распоряжения.
Стэнли подошел к окну и посмотрел вниз. У бассейна он увидел все то же скопление людей. С кушетки раздался голос Ваниколы:
- Никто не сможет там подойти ко мне. Вам легко прикрыть все входы. Их только два.
Стэнли повернулся и прошел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. Ваникола посмотрел на двух агентов за карточным столом - они снова стали играть в джин. А он сидел молча, потягивая сигару.
Через несколько минут вернулся Стэнли. Он пересек комнату и остановился перед Ваниколой.
- О'кей, Сэм, ты получишь то, чего хочешь. Но помни, если ты что-либо увидишь, чего не заметим мы, узнаешь кого-либо, то немедленно дашь нам знать. Мы не хотим, чтобы с тобой случилось непоправимое.
Ваникола поднялся с кресла и подошел к окну. Посмотрел вниз на бассейн.
- Конечно-конечно, - охотно согласился он. - Я совсем не тороплюсь на тот свет.
Стэнли прошел к карточному столику и сел. Ваникола обернулся и улыбнулся вслед ему, хотя его глаза оставались серьезными.
- По крайней мере, в одном я буду уверен, - сказал Ваникола.
Один из агентов поинтересовался:
- Это в чем же, Сэм?
- В том, что смогу как следует загореть, - последовал ответ. - Чтобы никто из тех, кто придет взглянуть на меня, когда они покончат со мной, не смог угадать, где я провел зиму.
Барбара стояла на балконе, глядя на океан, когда услышала, что в комнате зазвонил телефон. Она подошла и сняла трубку.
- Нью-Йорк вызывает графа Кардинале, - сказал оператор. Она прикрыла трубку рукой.
- Чезаре, тебя спрашивают! - крикнула она в ванную.
Он вышел в плавках, уже загоревший за несколько дней, проведенных здесь. Загар особенно выделялся на фоне белых плавок. Чезаре взял трубку.
- Кардинале слушает.
В трубке раздался голос оператора.
- Хорошо, - сказал Чезаре. - Соедините с ней. - Он взглянул на Барбару. Это мой секретарь, мисс Мартин.
Барбара кивнула и снова вышла на балкон. До нее долетали лишь обрывки разговора - о какой-то автомашине, находившейся в Палм-Бич.
Через несколько минут он положил трубку, но на балкон не вышел. Когда она обернулась к нему, он сидел за столом, делая какие-то пометки в блокноте.
Она вернулась в комнату. Он посмотрел на нее и улыбнулся.
- Прости меня, - сказал он. - Дела. Барбара задумчиво кивнула. Это был последний день недели, которую они планировали провести вместе.
- Я хотела бы, чтобы эта неделя только начиналась; - сказала она.
- Я тоже, - согласился он.
- Завтра мы снова будем в Нью-Йорке, и снова будет холодно и уныло, и такого тепла, как сейчас, не будет до самого лета. Как хотелось бы остаться здесь навсегда!
Он снова улыбнулся.
- В том-то и беда. Отдых всегда кончается.
- И наш тоже? - спросила она, имея в виду отнюдь не отпуск. Он понял ее.
- Должен закончиться, - сказал он спокойно. - У меня дела, и мне нужно возвращаться. А тебя тоже ждет работа.
Налет печали омрачил ее лицо. Барбара поняла, что единственным человеком, которого она старалась обмануть, когда согласилась провести подобным образом эту неделю, была она сама. То, что произошло между ними, для него не больше чем развлечение.
- Чезаре, тебя по-настоящему знает кто-нибудь?
В его взгляде отразилось удивление.
- Смешной вопрос, - ответил он.
- Совсем не смешной, - возразила она. - Большинство людей считает, что ты плейбой. А я знаю, что ты не такой.
Чезаре, обойдя стол, подошел к ней.
- Мне очень повезло. Моему бизнесу приносит пользу то, что я делаю с удовольствием.
Она взглянула ему в глаза.
- Разве это поймут такие девушки, как я? Создавать свою репутацию на гоночных машинах? Потому что это благотворно влияет на твой бизнес?
Он взял ее за руку.
- Никакая девушка не может сравниться с тобой.
