Марина Серова - Испанский сапожок на шпильке

Я объехала несколько цветочных магазинов, но нигде подобными букетами не торговали. Тогда я позвонила в хозяйство цветочно-декоративных культур и, представившись помощником следователя (и на такое иногда приходится пускаться), сделала почти что официальный запрос: в какие магазины, относящиеся к их ведомству, завозили шелковые розовые ленты для букетов. И мне доходчиво объяснили, куда и по какому адресу я должна отправиться. Не вникая в систему распределения сопутствующих товаров, я поехала на улицу Рахова, где и обнаружила несколько десятков подобных букетов. Радости моей просто не было предела. Я купила один и, вдыхая аромат свежих роз, стала пытать хозяйку этого цветочного рая на предмет продажи этих букетиков два дня назад.

— Нет ничего проще. У меня эти цветы скупили оптом. Приехала одна женщина, сказала, что ей нужны все цветы, погрузила их в огромную плетеную корзину, расплатилась и уехала.

— А как выглядела эта женщина?

— Обычно. Я еще тогда подумала, что цветы она покупает не для себя. Может, на торжество какое, свадьбу, например.

Она и сама не представляла, что попала в самую точку. Только вот что это за свадьба такая, после которой невесту пристреливают, как бешеную собаку?..

— И все-таки, это очень важно… Постарайтесь вспомнить, во что она была одета.

— На ней было обыкновенное шелковое платье, желтое с синим, плохая «химия» на голове, волосы почти мертвые… Руки все в цыпках. Или в веснушках. А может, и в том, и в другом. Неухоженная такая, на уборщицу похожа. Колхоз «Сто лет без урожая» — вот какая она.

Не в бровь, а в нос. Даже не в глаз. Надо же, как точно можно охарактеризовать человека.

— Но она не только розы покупала, — вдруг сказала продавщица, молоденькая девушка с претензией на стильность и современность, о чем свидетельствовали темно-синие ногти и нежного цыплячьего оттенка брюки. — Она еще раз приезжала с каким-то парнем, которого я совершенно не запомнила. Сначала спросили, не могу ли я дать им НАПРОКАТ пальмы, вон те, короче, все тропические растения, которые стоят от трехсот тысяч до миллиона. Я чуть было пальцем у виска не покрутила: вы что, мол, сбрендили? И тогда они купили их, но с условием, что вернут на следующий день…

— Это что за покупка такая странная?

— Вот и я тоже так подумала. Но потом решила на свой страх и риск накрутить по десять процентов на каждое растение, ценников-то все равно нет… Вернут в целости и сохранности — я им возвращу деньги с вычетом этих процентов, вроде как за аренду… Я понятно объясняю?

— Куда понятнее.

— И, представьте, вернули. Принесли, аккуратно поставили на то место, откуда взяли, я им отдала деньги и поимела с этого довольно-таки кругленькую сумму.

— А на какой машине они приезжали, не помните? — Я обратила внимание, что из окна магазина отлично просматривается вся улица.

— Помню. Это была новенькая серая «Газель».

— А номер?

— Вам еще и номера подавай? Нет, номеров никаких не запомнила.

Я поблагодарила словоохотливую продавщицу за очень ценную для меня информацию и вернулась в машину. В моих руках все еще был букет, совершенно такой же, как был у мертвой Сони. В голове моей набралась целая коллекция вопросов: 1. Зачем женщина с веснушками на руках и обесцвеченными волосами на голове «покупала» в магазине тропические растения и такое большое количество розовых букетов? 2. Почему Соня была одета в свадебное платье? И насколько тесно связана она с этими людьми из серой «Газели»? Может, она сама зашла и купила себе этот букетик. А что, если она собиралась выйти замуж, да что-то там у нее расстроилось… Черт! Как же я раньше не сообразила показать продавщице ее фотографию? Я снова вошла в магазин и подошла к продавщице, которая выбирала темно-красные, почти черные бархатистые розы для солидного мужчины в светлом костюме.

— Вы извините, но я хотела бы вас спросить… Взгляните на эту фотографию. Эта девушка покупала у вас цветы?

— ЭТА? Нет. Я ее не видела. Сами понимаете, у нее такая внешность, что ее трудно не запомнить. А с ней что-нибудь случилось?

— Случилось.

— Если хотите, я вам могу позвонить, когда увижу этих людей, которые приезжали на «Газели».

— Да, конечно. Но почему вы так говорите? Вы думаете, что они могут заявиться сюда еще раз?

— Из их разговора — пока они носили эти горшки — я поняла, что им могут понадобиться орхидеи, но в нашем магазине их не было… Они же привозные, а у нас все местное. И тогда женщина сказала, что вместо орхидей можно купить ирисы. И вот, когда я услышала об ирисах, я сказала, что они будут в субботу. И мне показалось, что женщина кивнула головой, словно соглашаясь…

Пока я ее слушала, мой взгляд остановился на кадке с пальмой. Кажется, совсем недавно я ее уже где-то видела. Понятное дело, пальмы, они и в Африке пальмы, но что-то в этой пальме было знакомое. Может, стильный напольный горшок цвета кофе с молоком? И вот эти растения с большими плотными, мясистыми листьями в желтоватых пятнах — их я тоже видела. И именно вот в таком сочетании.

— Послушайте, я сейчас уйду, но все же спрошу еще вот о чем… У вас много по городу таких магазинов, в которых продавали бы тропические растения? Они привозные, как я понимаю?

— Что касается именно таких, которым много лет, дорогих, это только у нас. Если растения молодые, их можно и на базаре купить.

— А вы не помните случайно, когда у вас последний раз покупали такую вот пальму?

— Никогда. Она у нас первый раз. Да и вообще, как раз эти растения у меня и брали напрокат те самые люди, о которых я вам рассказывала. Не каждый может позволить себе такую дорогую вещь.

Вот теперь мне все стало ясно. Я вспомнила, где видела эту пальму и прочие фикусы-крокусы. Чтобы убедиться в том, что не ошибаюсь, я поехала в «Экран». На этот раз там не было и уборщицы. Первая входная стеклянная дверь была открыта, остальное пространство было скрыто от глаз металлическими жалюзи. С массивным замком внизу на скобах. Я оглянулась — через стекло просматривалась практически вся набережная. Воздух дрожал от зноя. Вокруг не было ни единой души. Только несколько романтично настроенных пар пили прохладительные напитки в расположенном чуть повыше, над самым берегом, кафе. Но им не был виден вход в кинотеатр. Я достала ключи и начала подбирать их к замку. Мне повезло на пятом ключе. Замок щелкнул и открылся, я, придерживая петлю, вынула его и положила рядом, после чего, отпустив ускользающие вверх жалюзи, замерла, следя за их движением… Передо мной открылся весь первый этаж. Дело в том, что сам кинотеатр располагался как бы в двух плоскостях, таким образом, что вход в него был на уровне второго этажа, а первый совпадал с уровнем пристани, находящейся много ниже центральной набережной. Так вот, роскошные растения и весь антураж, который еще вчера создавал интерьер ночного увеселительного заведения: столики, дорогостоящие люстры, какие-то подсветки, ковры — все это отсутствовало сегодня напрочь. Словно мне все это приснилось. Была только обычная стойка, какие можно увидеть в барах средней руки, несколько высоких стульев и, конечно, бассейн. Только сейчас без воды, сухой. И чистый.

Я вернулась в машину. Взглянула на часы. Восьмой час. А ведь мне надо было успеть на «свидание» с Эдиком. Я посмотрела в зеркало и ужаснулась. Надо было срочно что-то предпринимать. Я подъехала прямо к дверям парикмахерской и, выйдя из машины, столкнулась нос к носу с Алисой, знакомым мастером. Я объяснила ей, что очень спешу, и попросила привести меня в божеский вид. Она все поняла, взяла меня, как маленькую девочку, за руку и повела куда-то в глубь парикмахерской. Я оказалась в душе. Алиса накинула мне на плечи махровый халат и сказала, что у них на втором этаже есть небольшой немецкий бутик, который еще как будто открыт. И я, в халате, с сумкой в руках, в которой у меня было все, начиная с отмычек и кончая пистолетом (плюс еще, конечно, косметика, носовой платок, коробочка с чулками и прочее), поднялась на второй этаж.

— Мне что-нибудь вечернее и тонкое, чтобы я это не ощущала на себе вообще… Вы понимаете меня? — обратилась я к очнувшейся от летней спячки молоденькой продавщице.

Насколько я поняла, за весь день я была первой потенциальной покупательницей.

— Взгляните вот на это… Коллекционный экземпляр, — и она, крутанув кронштейн, показала мне черное длинное платье из полупрозрачной ткани с мерцающими ненавязчиво блестками. — Открытая спина — это как раз то, что вам нужно.

Девочка знала толк в том, как охмурить покупателя. Она понравилась мне не меньше платья. Я никогда не покупаю у старых сонных грымз. Конечно, я собиралась потратить деньги не только для того, чтобы понравиться Эдику Васильеву. Мне и самой уже давно было пора купить что-нибудь приличное, ресторанное. Я сняла в примерочной халат и, вспомнив, что свое нижнее белье оставила в душе, попросила продавщицу принести мне что-нибудь подходящее, черное и нежное. Она, не растерявшись, принесла самый дорогой комплект французского белья. Она действительно была профессионалкой: так точно определить размер моей талии, груди и бедер! Когда я вышла из примерочной в платье, но босиком, откуда ни возьмись появилась коробка с мягкими, натуральной кожи, черными туфельками. Она угадала даже размер ноги! Я вышла из бутика, оставив там весь свой аванс — тысячу долларов. Алиса, проводив меня в салон, усадила в кресло и принялась сушить и укладывать мои волосы феном. Макияж я сделала на скорую руку сама. Все было на уровне. Только ноги дрожали от усталости, голова гудела от впечатлений, а желудок урчал, злясь на меня на то, что я чаще заправляю машину, чем его…