Марина Серова - Пустячок с десятью нулями
— А может, у вас все же есть какие-то общие знакомые с Рыбниковым? — не сдавалась я.
— Надо подумать, — наморщила лоб мадам Герасименко. — Постойте, Кирилл знает, где его найти. Наверняка. Он-то, собственно, Валерия с ним и познакомил.
— А кто такой этот Кирилл? Как мне его найти? — быстро спросила я.
— Он директор хозяйственного магазина. Ну, знаете, там отделочные материалы и прочие товары для дома. В свое время он нам много помогал с переустройством квартиры. Но это не его магазин. Он, если можно так выразиться, лицо вольнонаемное. Я вам сейчас дам его адрес.
Чтобы не терять время, я предложила свой блокнот и авторучку, и Герасименко написала домашний адрес Кирилла.
— А адрес магазина я, к сожалению, не знаю, — добавила она. — Поедете к политехническому институту и там спросите.
— Спасибо, кажется, я знаю этот магазин, — вспомнила я.
Я взяла назад блокнот и перечитала адрес, написанный красивым аккуратным почерком.
— Да, и вот еще что… Голос того человека, что угрожал вашему мужу по телефону, не мог принадлежать этому Саше? Подумайте хорошенько.
— Трудно сказать, — поразмыслив, ответила собеседница. — Я его почти не слышала. Но думаю, что навряд ли. Муж бы наверняка его узнал.
— А как ваш муж его называл при разговоре?
— Никак не называл, — отрицательно покачала головой Вероника.
— Ну что ж, думаю, все, что вы сейчас мне здесь рассказали, очень поможет в поисках убийцы вашего мужа, — деловым тоном заключила я и натянуто улыбнулась.
В сущности, я еще не перешла к главному — тому, из-за чего меня и нанял Стекольников. В разговоре с Вероникой я сделала упор на то, чтобы разыскать убийцу Герасименко, а директор фирмы «Ритм» нанял меня для расследования кражи денег. И чтобы узнать, кто их украл, возможно, и не придется выяснять, кто убил Герасименко. Если, конечно, это не одно и то же лицо. Как же выяснить, известно ли Веронике о пропаже денег из сейфа?
— Скажите, — осторожно начала я. — А больше никаких инцидентов в последнее время не происходило? Может быть, на работе что-то?
Вероника помрачнела.
— Да, был случай, — тихо проговорила она. — Даже не знаю, говорить вам или нет, потому что Валера просил обо всем этом не распространяться… Хотя… — она вдруг внимательно на меня посмотрела. — А вас Володя случаем не по этому поводу нанял?
— По какому по этому? — сделала я непонимающий вид.
— Ну, насчет денег, — понизила голос Герасименко, по-прежнему выжидательно глядя на меня. — Деньги же у них пропали из сейфа. Вы их, наверное, ищете?
— Значит, вы в курсе того, что деньги пропали? — кивнула я.
— А как же! Валера мне рассказал сразу, в тот же день, как это случилось. Мы оба тогда расстроились до смерти. Такая гадость! Столько лет работали вместе, и ничего, а тут… — Вероника горестно махнула рукой.
Потом снова посмотрела на меня с легким подозрением и спросила:
— А что вы так Валерой интересуетесь? Вы уж не думаете ли, что это он украл?
— Нет, — отрицательно покачала я головой. — Просто произошли два печальных события, одно за другим, и все они имеют отношение к фирме «Ритм». Сами понимаете, все это следует проверить.
— Значит, это Володя думает, что Валера вор, — не унималась Герасименко. — Иначе зачем он вас ко мне послал?
— Вероника, — стараясь говорить мягче, принялась объяснять я. — Меня никто никуда не посылал. Владимир Алексеевич нанял меня расследовать кражу денег. А уж куда ехать и с кем говорить, я решаю сама, на то я и частный детектив. Ваш муж погиб, естественно, что я должна поговорить с его женой! Так на моем месте поступил бы любой детектив.
Вероника вздохнула, покривила губы, но вроде бы взяла себя в руки.
— У вас самой нет никаких предположений, кто бы мог на это пойти? — спросила я. — Может быть, Валерий Васильевич с вами откровенничал на эту тему?
— Валера сам ничего не знал, — пожала плечами Вероника. — Правда, на Эльвиру грешил, на секретаршу. Я-то сама ее не знаю, никогда не видела, хотя она не первый год у них работает.
— А почему на Эльвиру? — поинтересовалась я.
— Ну а потому что на кого еще-то? Не Аркадий же украл деньги! Они давно знакомы. И не Володя же! У самого себя! Валера вообще эту Эльвиру недолюбливал.
— Почему?
— Говорил, что работать не умеет, что глупая, молодая еще и все такое. Иногда нужно что-нибудь срочно подготовить, а она и не знает, с какого бока подступиться, сидит, глазами хлопает. Это с Валериных слов.
«Что ж, возможно, господин Герасименко был и недалек от истины», — подумала я, вспомнив круглое кукольное лицо рыжей секретарши, прямо скажем, не обремененное интеллектом, а также ее манеру принимать и провожать визитеров. Вслух же я спросила:
— Зачем же они ее держали?
Вероника умолкла и отвела взгляд в сторону.
— Не знаю я точно. Я же говорю, даже не видела никогда эту Эльвиру. Только…
— Ну, что «только», Вероника? — подтолкнула я ее. — От этого же может многое зависеть!
— Не хочу я сплетничать! — воскликнула Герасименко.
— В деле раскрытия криминала не может быть никаких сплетен, — строго отчеканила я. — Только сведения. Понимаете?
— Одним словом, Валера говорил, будто бы Володя к ней неравнодушен, — нехотя проговорила Вероника. — Но точно я ничего не знаю.
— И что, между ними близкие отношения?
— По-моему, нет. Во всяком случае, Валера такого не утверждал. Он просто говорил, что Володя слишком с ней мягок. Многое прощает. Так что наговаривать я не стану. Да и вообще… У Эльвиры, кажется, парень есть. А Володя женат. Хотя… — Вероника усмехнулась. — Жена же не стенка, так многие мужчины считают.
«Вот поэтому я и не выхожу замуж», — подумала я про себя, вспомнив недавние переживания по поводу собственного одиночества. Мадам Герасименко невольно поддержала мои убеждения.
— А об Аркадии Расстегаеве вы что можете сказать?
— Ну, он нечасто у нас появлялся, он вообще не очень-то общительный человек, — сказала Вероника. — Но вполне приличный, честный. Они все вместе в институте учились — и Валера, и Володя, и Аркадий.
— Он женат?
— Нет, — с улыбкой покачала головой Вероника. — И никогда не был. Он, кажется, убежденный холостяк. Во всяком случае, о женщинах всегда говорит с иронией. Кажется, не воспринимает нас всерьез, — шутливо добавила она.
«Что ж, кажется, я это заметила», — подумала я, вспомнив скептически-насмешливое отношение Расстегаева ко мне.
— Ну, спасибо вам большое, Вероника, мне пора, — я подхватила свою сумочку и направилась к выходу.
Похоже, что в данном конкретном случае было все ясно. Гражданин Рыбников успел побывать на месте преступления. Я сама это видела. И если даже, допустим, убил не он, то зачем тогда уносить ноги, не обращаясь в милицию с сообщением о случившемся? Возможно, конечно, что он попросту побоялся стать первым подозреваемым. А может быть, и в самом деле существовали причины для этих самых подозрений. Так сказать, наличествовал мотив преступления. Словом, следует проверить алиби этого самого Рыбникова — а для этого достаточно просто найти его и расспросить.
— Да, чуть не забыла, — спохватилась я уже в прихожей. — Ответьте мне еще на такой вопрос. После убийства вашего мужа из вашего дома ничего не пропало, я имею в виду из вашей квартиры? Возможно, у вас хранилось что-то ценное или просто большая сумма денег.
— Нет, — коротко ответила Вероника, демонстрируя подчеркнутое безразличие к возможному материальному ущербу. — Меня уже спрашивали об этом в милиции.
«В принципе все это можно понять, — отметила про себя я. — Тут близкого человека не стало. В такой ситуации не до какого-то там несчастного барахла». Я подчеркнуто вежливо попрощалась с Вероникой, заверив ее, что предприму максимум усилий для того, чтобы все выяснить.
Выйдя из подъезда, я решила, что нет причин терять время. И сразу же взяла курс на хозяйственный магазин, где правил вольнонаемный директор Кирилл Андреевич Кульков. Именно так звали знакомого Валерия Герасименко, имя и адрес которого записала Вероника в моем блокноте.
Глава 3
Хозмаг не представлял собой ничего особенного. Он располагался на первом этаже самого что ни на есть заурядного жилого дома и глядел на улицу своими стеклянными окнами во все стены. Можно сказать, что эти окна и были стенами.
Я вошла в стеклянную дверь и обратилась к первому попавшемуся продавцу, разгуливавшему со скучающим видом по почти пустому торговому залу:
— Скажите, а как я могу увидеть Кирилла Андреевича?
— Сейчас, подождите, — услужливо ответил облаченный в футболку и легкие серые брюки молодой человек, окинув меня быстрым оценивающим взглядом.
Он покинул надзираемые владения, оставив их на попечение своих коллег, и, миновав прилавок, скрылся за дверью. Я осталась в обществе весьма немногочисленных покупателей, которых было меньше, чем продавцов и прочего люда, находившегося в данном месте по долгу службы. Кругом стояла всевозможная мебель: стенки, гарнитуры и просто неукомплектованные штучные экземпляры столов, тумбочек, шкафов, образуя некое подобие лабиринта. Вдоль стен выстроились рядами ковровые покрытия всевозможных расцветок, рулоны линолеума, унитазы, раковины, напольные вентиляторы, плинтуса и много чего еще. На прилавках под стеклом расположилась всякая мелочь: дверные замки, розетки, лампочки, всевозможные инструменты, так необходимые человеку в быту. За спинами продавцов поднимались под потолок многоярусные полки, загруженные так, что на них не было видно ни одного пустующего места. Ото всей этой утвари и хозтоварного изобилия зал как бы испытывал недостаток освещения, несмотря на свои стеклянные окна-стены. Обоняние улавливало своеобразное «магазинное» амбре. Нос приятно щекотал некий коктейль, состоящий из аромата, источаемого лакокрасочными материалами, и запахов новой резины, пластмассы и свежего дерева.
