Виктор Леденев - Вьетнамский коктейль
Энди с уважением наблюдал за моим перевоплощением в его соотечественника и даже улыбнулся, когда я продемонстрировал ему пару лучших в мире (так было указано на упаковке) презервативов. В глубине души я надеялся (чисто интуитивно) что Энди все-таки не изменит решения, но вечный червячок сомнения все-таки точил душу.
Когда я изложил ему свою версию его участия в операции, у него отвисла челюсть и только с помощью моего легкого тычка приняла нормальное положение. Он просто отказался поверить в возможность такого варианта, и потому могли знать только мы двое - все равно в это никто бы не поверил.
Я быстро переоделся, посоветовал Энди состряпать маленький костер из моей старой экипировки, навернул глушитель на верного "стечкина" и подвесил его между лопаток в пяти сантиметрах от воротника куртки. Осталось всего два часа до моей встречи с проводником, пройти предстояло немало. Да и на месте следовало быть пораньше (вдруг мой сайгонский друг приведет целую делегацию для моей торжественной встречи. Пожав, друг другу руки (вот уж не думал когда-либо о таком), мы не обмолвились ни одним словом напутствия или прощания.
Все уже было сказано, а произойдет оно или нет, один Христос или там Будда знает.
На этот раз я шел осторожно, обходя наиболее густые заросли - неловко как-то зеленому берету только что из госпиталя шататься по Сайгону в рваной форме, сержанты из военной полиции страсть как этого не любят. На условленное место я пришел примерно за полчаса до срока и облюбовал чудное место в развилке дерева, откуда открывался прекрасный вид на подходы с трех сторон метров на триста, с четвертой стороной дело обстояло хуже, но вполне приемлемо для первого выстрела.
Нужный человек тоже пришел раньше назначенного срока, внимательно обшарил взглядом близлежащие кусты и деревья. Место, как я уже говорил, было чудное - спрятаться неподалеку кому-нибудь из любопытных было бы весьма затруднительно. Мой визави, похоже, тоже остался доволен местом и уселся в расселину среди камней, почти слившись с окружающим ландшафтом. Он расположился почти подо мной, и я с гордостью отметил качество моей маскировки. Еще и еще раз я внимательно изучил каждый дециметр кустов, особенно с той стороны, откуда пришел вьетнамец.
Есть! На крошечную долю секунды в самой гуще зарослей блеснул маленький зайчик. За моим приятелем следили. Не знаю, кто и зачем, было ли это связано с предстоящей операцией - неважно. Важно было то, что место, выбранное мною, оказывалось теперь открытой ареной цирка, где мне вовсе не хотелось выступить в роли рыжего клоуна. Громким шепотом (хотя даже для фокусированного микрофона расстояние от ближайших зарослей далековато) я свирепо произнес по-русски, так как по договоренности должен был прийти вьетнамец с хорошим знанием русского языка: "Сиди и не шевелись. Медленно подними голову и взгляни вверх на большое дерево".
Он все понял, для начала повертел головой в разные стороны, потом лениво задрал ее вверх. Картина ему не понравилась - над его головой, метрах в десяти, правее и выше сидел на большом суку я и в левой руке у меня был пистолет с глушителем и в правой тоже. Он был профессионал, чтобы надолго задержать на мне свой взгляд и равнодушно отвернул голову в другую сторону.
- Ты шел один?
- Нет, меня прикрывали два человека, они должны были повернуть три километра назад и подойти к точке с разных сторон, не обнаруживая себя.
- У твоих приятелей был бинокль?
- Нет. Кроме оружия - ничего.
- Похоже, кто-то еще интересуется нами. Посиди еще полминуты, сделай вид, что встреча не состоялась и медленно возвращайся. Без меня, их будешь интересовать только ты. Но там может быть не один.
- Это правильно, там есть место, где одному не пройти.
- Тогда вперед, за меня не беспокойся, я буду рядом.
Вьетнамец встал и неторопливо отправился в обратную дорогу. Теперь передо мной стала шарада, ребус - как слезть с моего замечательного дерева незамеченным. Я решил ее самым простым путем - спрыгнул с закрытой от кустов стороны. Наверняка наблюдатель переключил свое внимание на вьетнамца (хорошо, если так) и мой маневр оказался незамеченным. Гадать на кофейной гуще было бесполезно, и я попер вправо, к ближайшим зарослям, чтобы первым успеть к началу представления. Изредка, прорываясь сквозь особенно густые заросли, я мысленно хвалил создателей одежды для зеленых беретов - порой она намертво зацеплялась за куст, но ни разу я не услышал подозрительного треска рвущейся ткани.
Весь в поту, царапинах, не говоря уже тысячах колючек, сидевших во всех частях моего тела, я выбрался на еле заметную тропку, по которой, я понял, прошли как минимум двое. Тигра камышовых зарослях услышишь раньше, чем вьетнамца, который не хочет, чтобы его услышали. Я не столько слухом, сколько зрением уловил скользящую тень - это двигался "мой" вьетнамец. Второй шел явно небрежно, более шумно, более нагло, как привыкший к безнаказанности злодей - пусть меня бояться! Выстрел я произвел точно по инструкции - пистолет держал обеими руками, совместил прицел с целью (в данном случае - месте чуть повыше уха) и плавно надавил спуск. Шипящий хлопок спугнул птичку, которая распевала где-то неподалеку. Зато сзади раздался звук, как будто паровоз сошел с рельсов. Я еще успел оглянуться, но только для того, чтобы увидеть, как на меня валится в прыжке здоровенная туша другого весьма солидной комплекции вьетнамца. Я лишь слегка успел дернуться в сторону, и это спасло мне жизнь - здоровенный кинжал вонзился в землю рядом с моей шеей. Начало мне не понравилось, так как второй рукой он успел так смазать мне по морде, что небо показалось мне самой маленькой овчинкой в мире. Я очень крепко выругался, и насколько хватило сил, скорее инстинктивно, чем сознательно, взмахнул все еще зажатым в руке пистолетом.
Длинный глушитель мешал использовать пистолет по прямому назначению, но в качестве увесистой дубинки он сработал отлично - туша свалилась с меня, и мы оба попытались встать на ноги. Я уже почти стоял и приподнимал ствол, как снова раздался шипящий звук выстрела с глушителем. Амбал рухнул без единого звука. "Мой" вьетнамец тоже знал, куда стрелять. Я пошарил в небольшом рюкзачке убитого, там был сильный бинокль, пачек вьетнамских сигарет, армейский полевой рацион и все. Потом мы взялись за второго - у него находка была поважнее - карта охранной зоны Сайгона и пунктиром проложен путь моего проводника. У пояса была рация, помощнее наших. Я включил ее на прием тишина, попробовал переключить на передачу - загорелась контрольная лампочка, сигнализируя о почти полной разрядке аккумуляторов. Стоило призадуматься, когда он успел посадить батареи - передавая на пути промежуточные ориентиры или в конце, когда весь путь был ему уже известен?
Я угостил вьетнамца "Кэмелом", пожал руку. Все его приметы мне были хорошо известны, я их изучил еще сидя на дереве, он же придирчиво всматривался в шрамы на моем лице, в цвет глаз и, чтобы помочь ему, я задрал куртку и показал шрам на левом боку. Он, видимо, и без этих доказательств уже поверил мне, но теперь окончательно успокоился.
- Я - Павел.
- Я - Тханг.
Он был такой же Тханг, как я Паша, но это сейчас не имело никакого значения. Он достал свою уоки-токи и произнес одно коротенькое слово, которое я не сумел бы даже воспроизвести - нечто среднее между мяуканьем голодной сиамской кошки и открываемым шампанским.
- Подождем, - Тханг явно не страдал многословием. Чего-чего, а ждать здесь, во Вьетнаме, я научился, потому полностью переключился на продумывание каждого хода операции. О чем думал Тханг, не смог бы определить лучший психиатр мира - он просто застыл и не двинулся, пока в кустах совсем неподалеку не послышался голос какой-то пташки. Как он их различал по голосам, для меня оставалось загадкой - потревоженные было легкой перестрелкой в лесу, они снова завели свои трели. Чем эта отличалась от остальных - ума не приложу, но Тханг ответил чем-то подобным, и на свет божий из зарослей показались два пугала - вьетнамцы почти с головы до ног закамуфлированные настоящей травой. Мимо такого пройдешь, и даже захочется присесть на такой милый кустик зелененькой травки.
- Они останутся здесь прикрывать вертолет и пилота. Это несколько меняло мои первоначальные планы - надо было самому отвести этих неожиданных телохранителей, а то Энди задумает провести битву при Чаттануге и кто в ней победит, сказать трудно. Чертыхаясь, я снова побрел к вертолету и еще раз с гордостью оценил маскировку - вьетнамцы чуть ни носами воткнулись в могучие заросли лиан, бамбука и еще черт-те чего, названия которому я не знал, а ботанической энциклопедии у меня, как на грех, под рукой не было. Я был польщен, когда вьетнамцы со всех сторон обошли наше произведение искусства и восторженно цокали языками. Дополнительные цоканья у них вызвали два ручных пулемета, несколько автоматов с запасом патронов и парочка гранатометов с ящиком мин. Они даже благоговейно застыли внутри вертолета, увидев все эти несметные сокровища. Я же, как заправский Али-Баба, небрежно кивнул пользуйтесь моей добротой, а на душе скребли кошки - что я здесь увижу, когда вернусь. Если вернусь...
