Евгений Сухов - Мертвец – это только начало
– Ну, это смотря какая баба! – возразил Шевцов. – Иная так может раскрутить, что без штанов останешься.
– Знавал я таких, – неожиданно сладко заулыбался Афоня Карельский, вспоминая о чем-то своем, а потом, добавив в голос жалости, продолжил: – Очень тебя прошу, начальник, уважь.
– Попробую помочь. У нас такие бабенки, как правило, на особом учете. Как она себя называла, не припомнишь?
– Марией назвалась… Фамилию ведь не спрашиваешь перед тем, как трахнуть.
– Это верно, – согласился Шевцов.
– Постой, кажется, ее одна из девиц Росомахой назвала. Я тогда сразу подумал, что очень на кликуху похоже, и сама она была такая, с огромной копной, крепенькая, злющая. Когда я ее насадил на хрящ любви, она меня за плечо цапнула, как зверек какой-то.
Я тогда даже и не понял, с чего это она, со страха или от удовольствия. Так ты поможешь, майор, обещаешь?
– Сказал же! – чуть раздраженно отозвался Шевцов.
– Только не затягивал бы с этим делом, а то ведь закроют!
Шевцов уже поднялся с лавки и, не ответив более на мольбу Афони, заторопился восвояси.
Глава 8
Майор Шевцов не врал, когда сказал, что в Юго-Западной префектуре у него имеется прихват. Этот человек занимал немалый пост и обладал огромными возможностями, одного его слова было достаточно, чтобы застопорить любое дело. Но обращаться к нему следовало только в крайнем случае, когда иные возможности уже исчерпаны. Такой момент еще не настал, а потому нужно попробовать другие пути и действовать надо тонко, чтобы не засветить полезного информатора.
В районном отделе у Шевцова работал приятель, учились на одном курсе, не сказать, что были в особо дружеских отношениях, но пиво после экзамена пили частенько. Поздоровавшись с дежурным, Шевцов уверенно направился в кабинет розыска.
Майор Губаев никак не отреагировал на открывшуюся дверь – что-то быстро писал на листе бумаги, при этом его лицо выглядело настолько суровым, словно он черкал предсмертную записку. От этого занятия он оторвался только тогда, когда Шевцов несколько раз кашлянул в кулак.
Губаев не выразил особого удивления. Он повел себя так, будто они расстались всего пять минут назад, словно не было пропасти длиною в несколько лет. Кивнув головой, он показал на стул и поинтересовался:
– Дело есть или как?
Шевцов слегка смутился. Конечно, он не надеялся, что бывший сокурсник кинется ему на шею, но он вправе был рассчитывать на более радушный прием, все-таки их связывала не только совместная учеба, но и вояжи по женским общежитиям, когда они менялись подружками.
– Я слышал, ты идешь на повышение? – поинтересовался Шевцов, желая проверить свое предположение.
И не ошибся. Губаев засветился весенним солнцем, не в силах скрывать распиравшую его радость.
– Уже и до вас дошло! Однако быстро летят слухи, не ожидал.
– МУР, что поделаешь! И куда ты идешь, если это, конечно, не составляет государственной тайны?
– В аппарат. Только тихо об этом. Наши, похоже, не знают, опасаюсь, что козни начнут чинить. Если прорвусь, можешь не сомневаться, попробую что-нибудь и для тебя придумать.
Губаев надулся мыльным пузырем, и создавалось впечатление, что достаточно дотронуться до него пальцем, как он разлетится на мелкие брызги.
– Я к тебе по делу, Илья. У тебя среди проституток не значится случайно такая Росомаха?
– Томка, что ли? – мгновенно отреагировал Губаев. – Сивкова?
Несмотря на прорезавшуюся спесь, Илья был настоящим профессионалом, этого у него не отнять, и в своей голове, словно в компьютере, держал мельчайшие подробности десятков дел, сотни кличек и еще множество всего, что может пригодиться в оперативной работе.
– Фамилию я не знаю. Известно, что баба очень видная, с большой копной волос.
Губаев махнул рукой.
– Можешь не сомневаться, Сивкова. Только от ее красоты мало что осталось.
– Что так?
Шевцов никак не мог предположить, что Сивкова и Росомаха одно и то же лицо, ведь Томка Сивкова была еще той дамочкой, и в сейфах милиции на нее имелось немало документов.
– А вот сейчас увидишь, она, кстати, здесь, дает показания. Так что ты можешь сам у нее расспросить, что хочешь. Пойдем, я тебя провожу. – Губаев поднялся и, не оборачиваясь, вышел из кабинета. Шевцов послушно заторопился за бывшим приятелем. В самом конце коридора Илья остановился перед дверью без таблички, вместо нее цифра 4.
– Заходи, – распахнул Илья дверь, приглашая Шевцова вовнутрь.
За небольшим столом, расположенным у самого окна, сидел худощавый скуластый парень лет двадцати семи. Он водил заточенным карандашом по серому листу бумаги и что-то спрашивал у женщины в синей шапочке, сидящей спиной к двери.
– Павлик, это наш человек, майор Шевцов, поработаете с ним вдвоем, у него есть кое-какие вопросы к этой барышне.
– Хорошо, Илья Владимирович, – охотно согласился скуластый и улыбнулся Шевцову как старинному знакомому. – Присаживайтесь.
– Если будут проблемы, дай знать, – сказал Илья и, махнув на прощанье рукой, вышел из комнаты.
Вот так все просто. Илья молодец, избавил его от ненужных объяснений и, возможно, заполнения разного рода бумаг.
Шевцов пододвинулся поближе, стараясь рассмотреть женщину, но она, будто нарочно, не глядела в его сторону. И только тут Вадим заметил, что из-под шапочки вылезает краешек бинта – голова у проститутки была перевязана.
– Ну что вы на меня все смотрите? – не выдержав, обернулась женщина. – Ведь затылком чувствую.
Шевцов неожиданно смутился.
– Извините, – произнес он, уткнувшись взглядом в кипу книг, возвышающихся на столе.
Закрывая левую щеку, широкой полосой голову женщины перетягивал бинт. Под самым глазом из-под тампона просачивалась свежая кровь.
– Насмотрелись? Теперь у меня от лица ничего не осталось. – Голос ее был совсем не плаксивый, наоборот, она будто злорадствовала над собой.
– А вы не могли бы рассказать, что произошло? – как можно мягче попросил Шевцов.
– Я возвращалась с работы. – Она сделала небольшую паузу и со значением посмотрела на скуластого парня в штатском. Тот ободряюще кивнул, дескать, продолжай, тут все свои. – И у самого подъезда ко мне подскочили двое. Один зажал рот и приставил к животу нож, а другой просто стоял рядом и улыбался. Мне сначала показалось, что это обыкновенные грабители или насильники. Второй, который с улыбкой, сказал первому: «Пускай она говорит, если будет орать, прирежь». Тот отпустил меня, и я стала умолять, чтобы не убивали, начала давать им деньги. В сумке у меня было немного, тысяча долларов. Но они даже не взглянули на них, а потом второй, с улыбочкой, спросил, все ли я свои грехи помню. Я ему стала говорить, что стараюсь жить не греша. А тут он меня как спросит: «Помнишь ли такую Ольгу Крачковскую?» – Росомаха на мгновение запнулась, а затем продолжала: – Я сказала, что помню, она моя подруга, тогда он вытащил из кармана нож и полоснул им два раза по щеке крестом. А потом сказал: «Это привет тебе от твоей подруги». И еще добавил: если я кому-нибудь скажу, они непременно меня убьют. Вы уж не выдавайте меня, товарищи следователи, – всхлипнула Росомаха. Лицо ее при этом приобрело еще большую выразительность, и выглядела она теперь куда моложе, чем это показалось в самом начале разговора.
– Вы успели их рассмотреть? – очень вежливо спросил Шевцов.
– Тот, что резал, все время стоял в тени. К тому же, сами понимаете, в моем положении было не до запоминания. Но когда он шагнул в сторону подъезда, где меня держал другой, мне показалось его лицо знакомым. Но я все-таки не уверена… Дело в том, что одно время я частенько бывала у гостиницы «Россия»… там работала моя подруга, – быстро поправилась она, – и мне показалось, что именно там я видела этого человека, и, похоже, он там за главного. К нему очень уважительно относился персонал, администраторы. А вел он себя по-хозяйски. Может, он из «крыши»? – робко предположила Тамара, бросив на Шевцова быстрый прицельный взгляд.
Даже сейчас, растеряв половину своей красоты, Росомаха оставалась женщиной эффектной. Густые темно-каштановые волосы тяжелыми прядями спадали на плечи. Нос прямой, тонкий. Глаза темно-коричневые, слегка раскосые, что придавало ее облику восточную загадочность. Наверняка в ее жилах было намешано много кровей, но доминировала одна, доставшаяся ей от далеких предков половцев. Каждый, кто познает такую женщину, непременно чувствует себя бесстрашным завоевателем, ворвавшимся в стан врагов и заполучившим самую желанную добычу – жену побежденного царя.
Неожиданно Шевцова ослепила догадка. Она явилась к нему, подобно вспышке молнии в летний погожий день, когда, казалось бы, ничто не предвещает грозу, но что-то подсказывает – быть непогоде! Скорее всего это была интуиция профессионала, выработанная многими годами напряженной работы. И теперь он понял, что эта встреча была далеко не случайной. Уподобившись опытной ищейке, Шевцов продолжал рыскать по тропе, на которой отчетливо отпечатались следы убегающего врага.
