Эд Фалько - Семья Корлеоне

— Вот и они, — сказал Корк. — Пора шевелиться, ребята.

Схватив пистолет-пулемет за рукоятку и положив палец на спусковую скобу, Сонни покрутил оружие, стараясь прочувствовать его.

— Che cazzo! — пробормотал он, убирая «масленку» в мешок.

Достав из кобуры под мышкой револьвер, он направил его в потолок.

— Отличная мысль, — одобрительно заметил Корк, доставая свой револьвер из кармана куртки и кладя его на сиденье рядом с собой.

— И я тоже, — сказал Нико. Бросив «томпсон» на сиденье, он вытащил из кобуры под мышкой револьвер 38-го калибра и указал на «томми». — Таскать эту штуковину — все равно что носить на руках ребенка.

Сонни строго оглянулся на братьев Ромеро и сказал:

— Не вздумайте! Вы нам нужны с «томпсонами».

— А мне нравится моя «швейная машинка», — заметил Стиви. Высунув дуло пистолет-пулемета в окно, он сделал вид, будто стреляет.

Катера причалили к доку, и из них вышли четверо. Двое типов в костюмах-тройках и фетровых шляпах подошли к ним и обменялись несколькими словами, после чего один из них занял позицию у входа в док. Он проследил за разгрузкой катеров, в то время как второй наблюдал за погрузкой машины. Через двадцать минут грузчики уже закрывали задний борт «Форда», запирая его на крючок и цепь, а катера завели двигатели и с ревом рванули от берега через бухту Джамайка-бей.

— Ну вот, начинается, — сказал Корк.

Сонни прислонился к двери, положив руку на рукоятку. Его сердце выстукивало частую дробь, он обливался по́том, несмотря на промозглый ветер, дующий со стороны воды.

Как только головная легковушка тронулась впереди грузовика и второго «гудзона», Корк завел двигатель.

— Еще через секунду, — сказал ему Сонни. Он обернулся к ребятам: — Помните, быстро и шумно.

Свет фар головной машины упал на воду. Легковушка развернулась в доке, чтобы занять место впереди грузовика. Дальше все произошло так, как постоянно требовал Сонни, — быстро и с обилием шума. Корк с ревом бросил «Нэш» перед грузовиком; в то же мгновение Винни, Анджело и Стиви выскочили из машины, паля из «томпсонов». За какую-то секунду тишина сменилась грохотом праздничного фейерверка в День независимости. Запрыгнув на подножку «Форда», Сонни распахнул дверь и вышвырнул водителя на землю. К тому времени как он уселся за руль, Нико уже сидел рядом с ним, вопя: «Гони, гони, гони!». Если кто-либо и стрелял в ответ, Сонни этого не слышал. Водитель, которого он выбросил из кабины, задал стрекача, словно заяц. Сзади донесся треск выстрелов, и Сонни рассудил, что это работа Малыша Стиви. Краем глаза он увидел, как кто-то прыгнул с причала в воду. Задние шины «Гудзона» впереди были продырявлены пулями, и длинный капот задрался вверх, направляя лучи фар на низкие тучи. Анджело и Винни стояли шагах в двадцати друг от друга, выпуская частые короткие очереди. Каждый раз когда они нажимали на спусковые крючки, пистолет-пулеметы словно оживали, стремясь вырваться у них из рук. «Томпсоны» выплясывали джигу, и близнецы плясали вместе с ними. Почему-то запасное колесо, закрепленное рядом с водительской дверью, сорвалось и запрыгало по мостовой, готовясь к смерти. Водителя не было видно, и Сонни решил, что тот забился под приборную панель. Мысленно представив себе его, распластавшегося на полу, Сонни рассмеялся вслух. Направив грузовик в переулок, он увидел в зеркало заднего обзора Винни и Анджело на подножках «нэша», одной рукой вцепившихся в машину, а другой сжимая автоматы, выпуская очереди высоко над доком, в сторону залива.

Сонни мчался по заранее намеченному пути; всего через несколько минут он уже выехал на Рокэуэй-Парквей и влился в редкий поток машин. Корк неотступно следовал за ним. Дело было сделано. Этап со стрельбой завершился.

— Ты видел, как Стиви залезал в кузов грузовика? — спросил Сонни у Нико.

— Конечно, — ответил тот. — Я видел, как он стрелял по доку.

— Похоже, никто не получил ни царапины.

— Все прошло так, как ты запланировал, — подтвердил Нико.

Сердце Сонни по-прежнему неслось вскачь, однако мыслями он уже переключился на подсчет денег. Длинный кузов грузовика был заставлен высокими штабелями ящиков с канадским виски. Сонни прикинул: товар потянет тысячи на три, плюс-минус. И еще то, что можно будет выручить за сам грузовик.

Словно прочитав его мысли, Нико сказал:

— Как ты думаешь, сколько мы получим?

— Надеюсь, сотен по пять на брата, — сказал Сонни. — Все будет зависеть…

Рассмеявшись, Нико сказал:

— Я до сих пор не истратил свою долю за предыдущее дело. Деньги спрятаны в матраце.

— В чем дело? — удивился Сонни. — Ты не нашел дамочек, на которых их потратить?

— Мне нужна настоящая искательница сокровищ, — сказал Нико. Посмеявшись над своей шуткой, он умолк.

Многие девчонки утверждали, что Нико похож на Тайрона Пауэра.[17] В выпускном классе школы у него был большой роман с Глорией Салливан, но затем ее родители заставили ее порвать с ним, решив, что он итальянец. И даже когда Глория объяснила им, что он грек, это ничего не изменило. Она по-прежнему не могла с ним встречаться. С тех пор Нико больше не интересовался девчонками.

— Давайте завтра все вместе отправимся к Джуку, — предложил Сонни, — и найдем там классных девочек, на которых не жалко потратить бабки.

Нико улыбнулся, но ничего не сказал.

У Сонни мелькнула было мысль сказать Нико, что у него бо́льшая часть его доли за предыдущее дело также все еще лежит в матраце, что было правдой. Налет на кассу принес больше семи «кусков», чуть меньше тысячи двухсот на брата, достаточно, чтобы напугать ребят до смерти и заставить их залечь на дно на несколько месяцев. И в то же время, куда Сонни мог потратить свои деньги, черт побери? Он уже купил себе машину и целый ворох классной одежды, и все равно у него, по его прикидкам, оставалось несколько тысяч наличными. Впрочем, он их не считал. Вид денег не доставлял ему удовольствия. Сонни спрятал бабки в матрац, а когда они ему требовались, просто доставал сколько нужно. Такое крупное дело, как взятие кассы, потребовало нескольких недель тщательного планирования, от которого раскалывалась голова, ну а сама ночь ограбления явилась для Сонни чем-то вроде Рождества, когда он был маленьким, — однако ему совсем не понравился последовавший за нею шум. На следующий день ограбление попало на первые страницы «Нью-Йорк америкен» и «Миррор», и на протяжении нескольких недель все только о нем и говорили. Сонни испытал некоторое облегчение только тогда, когда пошли слухи, будто за этим стоит банда Голландца Шульца. Он старался не думать о том, что будет, если отец прознает, чем он занимается. И все же иногда он отчетливо представлял себе это — и прикидывал, что скажет отцу. «Ну же, пап, мне прекрасно известно, чем занимаешься ты сам». Сонни постоянно репетировал разговор с отцом. Он ему скажет: «Папа, я уже взрослый!» Скажет: «Папа, это я спланировал налет на кассу в Тайдуотере! Ты должен признать, что все было сделано чисто!» Сонни придумывал массу доводов в защиту своей позиции, но ему никак не удавалось определить, что скажет в ответ отец. Он лишь представлял себе его взгляд, каким отец смотрел на него, когда был им недоволен.

— Это было что-то! — сказал Нико. Всю дорогу он молчал, не мешая Сонни вести грузовик по Бронксу. — Ты видел, как тот тип прыгнул в воду с причала? Господи! — Нико рассмеялся. — Он поплыл, как Джонни Вайсмюллер![18]

— Это который? — спросил Сонни. Они уже были на Парк-авеню, в нескольких кварталах от места назначения.

— Тип, что сидел рядом с водителем, — сказал Нико. — Ты не видел? Услышав выстрелы, он подбежал к причалу, потом раз — и сиганул в воду! — От смеха Нико согнулся пополам.

— А ты видел братьев Ромеро? — в свою очередь спросил Сонни. — Казалось, им никак не удавалось удержать «масленки» в руках. Они словно плясали с ними.

Кивнув, Нико перестал смеяться и вздохнул.

— Готов поспорить, от отдачи они все в синяках.

Сонни свернул с Парк-авеню на тихую боковую улочку, притормозил у тротуара перед подъемными воротами склада, и Корк остановился рядом.

— Пусть говорить будет Корк, — сказал Сонни, обращаясь к Нико, после чего выбрался из кабины, сел в «Нэш» Корка и уехал.

Анджело и Винни в ожидании стояли на тротуаре. Встав на подножку грузовика, Корк сказал Нико:

— Рядом с дверью звонок. Нажми кнопку быстро три раза, выжди секунду и дай еще три коротких звонка. После чего возвращайся в кабину.

— Это что, тайный пароль?

— А ну, ради всего свято-ого, Нико, — сказал Корк, по-ирландски растягивая слова, — просто позвони, твою ма-ать. Я устал.

Позвонив в дверь, Нико направился обратно к грузовику, а Корк уселся за руль. Дождь, грозивший начаться на протяжении всей ночи, наконец закапал легкой моросью. Обходя грузовик спереди, Нико поднял воротник куртки. У него за спиной стальные ворота поднялись вверх, выплескивая на улицу свет. Посреди гаража стоял подбоченившись Лука Брази, одетый так, словно собирался отправиться на званый ужин, хотя времени уже был час ночи. Он был высоченного роста, шесть футов три, а то и четыре дюйма, бедра его напоминали телеграфные столбы. Грудь и плечи, казалось, поднимались до самого подбородка, а массивная голова венчалась выступающими бровями, нависшими над глубоко посаженными глазами. В целом он напоминал неандертальца, одетого в полосатый костюм-тройку, с серой фетровой шляпой, залихватски заломленной набекрень. У него за спиной растянулись по гаражу Винни Ваккарелли, Поли Аттарди, Хукс Батталья, Тони Коли и Джоджо Диджорджио. Корк знал Хукса и Джоджо, живших в одном районе с ним, а об остальных был наслышан. Они были уличной шпаной в то время, когда сам он еще не ходил в школу. Всем сейчас должно было быть лет под тридцать, если учесть то, что Корк слышал о них еще с детского сада. Лука Брази был гораздо старше, лет сорока или около того. Все пятеро его подручных также были крепкие и мускулистые. Они стояли, засунув руки в карманы, прислонившись к стене или штабелю ящиков, или держали правую руку в кармане пиджака, или же стояли, скрестив руки на груди. Все были в фетровых шляпах с узкими или широкими полями, за исключением Хукса, который выделялся своим клетчатым «пирожком» с плоской круглой тульей.