Аркадий Карасик - Рулетка судьбы
— Ну, что ж, психологическая проработка операции — ваша задача. Уверен
— справитесь. Теперь о конкретных участниках. О Щедром стоит подумать, но окончательное решение — после консультации с генералом. Виковы — резерв. На сегодня — непосредственные исполнители: Пуля и Доска… Более тщательно проработайте маскировку операции… Когда окончательные переговоры?
— Обещал в конце недели.
— Терпит… После завершения операции… Вам все ясно?
Баянов поколебался. Жесткий взгляд полковника подстегивал его, не оставлял времени для размышления.
— Нулевой вариант, — с трудом удерживаясь от нервной дрожи,
проговорил он.
— Точно… Исполнители?
— Доска… Завершение — Виковы.
Нулевой вариант — физическое устранение. «Завершение» — ликвидация самих киллеров.
— Почему не задействовать Банину? Бытовуха — отличная маскировка!
Баянов представил себе Ксану, стреляющую в голову мужа и внутренне содрогнулся. Не по причине жалости — просто не вписывается Ксана в образ «киллерши».
— Она никогда на это не пойдет! — твердо, слишком твердо, возразил капитан. — Они любят друг друга…
— Хм, значит, любят? — рассмеялся полковник, будто услышал забавный анекдот. — Все же проработайте и эту возможность.
Чурка с дырками для гляделок, про себя ругался Баянов, покинув кабинет Фломина. Любовь, дружба, непризнь, короче, все человеческое для него одни только средства для достижения поставленной цели. Готов все испоганить, облить нечистотами.
Разве, на самом деле, пока не поздно, прихватить с собой сына, выправить загранпаспорт с визами и — адью, дорогие, черт бы вас драл, начальнички! Документы — не проблема, друзья помогут. Выбраться посложеней, но и здесь имеются «окна». Поможет Клименко из украинской Беспеки. Не откажется подставить плечо. Только не надо открываться. Сказать: по заданию руководства. Какого — не имеет значения. Хохлу не интересно.
Сколько уже раз в голове фээсбэшника мелькали подобные мысли и каждый раз он не решался на последний шаг. Кажется, сейчас основательно припекло.
В своей комнате — слава Богу, напарник сейчас в отпуску! — Баянов раздраженно швырнул на подоконник коричневую папку с тисненной надписью «На доклад». Залпом выпил стакан газировки и склонился над столом. Ладонями сжал ноющую голову… Приговоренный к смерти киллер — спаситель сына… В дурном сне не приснится!… Майорские погоны, карьера… Повышенный оклад… Неминуемая ликвидация… Бегство за рубеж…
Короткие фразы выпрыгивали в голове на подобии мишеней в тире. Баянов «сбивал» их прицельными выстрелами. Они упрямо торчали перед ним. Ехидно покачивались.
Судьба Пули предрешена. Ни Бог, ни Сатана ему не помогут. Тем более, бессилен его куратор. Который, наверняка, тоже приговорен… Что еще говорил Грызун? Ах, да, попытаться не просто ликвидировать Пулю — замаскировать ликвидацию «бытовухой».
Машинально снял трубку и набрал знакомый номер.
Банина ответила сразу. Будто сидела рядом с аппаратом, не сводя с него ожидающего взгляда.
— Вас слушают.
Голос — тихий, усталый, в нем — нечеловеческая напряженность. Сейчас на голову женщины свалится еще одна, дай Бог, последняя, неприятость.
— Как здоровье, настроение? — с отеческой заботой осведомился «мененджер».
— Норма.
— Почему не звонишь? Забыла? Я уже беспокоиться начал — вдруг заболела сама либо занемог муженек. Как он?
— Норма.
— Знаю — надоел, но ничего не поделаешь, приходится опекать…
Нет, к откровенному разговору с агентом капитан еще не готов. Не только потому, что — телефонный. Вдруг Ксана возмутится и все расскажет Пуле? У обозленного киллера реакция может быть мгновенной. Выстрелит, потом раскаивается. Вербовщик не услышит убийцу, не успеет остановить его.
Баянов поежился.
Выполняя поручение Фломина, придется говорить с телкой наедине. Осторожно, не торопясь. Будто выуживая пойманную на крючок рыбку. Вполне может сорваться и нырнуть в спасительную глубину.
Баянов скрывал сам от себя, что он просто трусит, боится передать Ксане совет-приказание начальства. Вместо этого ходит вокруг да около, юлит.
— Супруг дома?
— Отдыхает.
— Позови — пообщаемся.
Вообще-то, общаться с агентом по телефону не только не принято — категорически запрещено, но Баянов просто не в силах разговаривать с приговоренным к смерти человеком, глядя ему в глаза. Не дай Бог, сорвется, наговорит лишнее, намекнет на опасность. Тогда — провал, начальство ни за что не простит служебного преступления.
Конечно, встретиться с Пулей все равно придется. В конце недели тот должен либо согласиться стрелять в генерала, либо… Но к тому времени Баянов постарается успокоиться, взять себя в руки.
— Слушаю.
Супруги — как сговорились. Одинаковые, скрипучие голоса. Словно сквозь зубы ругаются по черному.
— Дружище, я — на минутку, — весело прокричал в трубку куратор. — Захотелось поплакаться в жилетку. Беда у меня вышла, уж не знаю, удастся ли исправить. Правда, начальник — понимающий мужик. Щедро пообещал помочь. Вот только лишний раз обращаться не хочется. Поехал на денек в командировку, а у меня украли дипломат с документами. Представляешь? Подозреваю охранника тамошней фирмы. Если подтвердится — удавлю! Положу на горло доску и прыгну обеими ногами…
— Кровожадным стал, интеллигент. Моей помощи не требуется?
— Обойдусь пока. В пятницу встретимся на концерте — поговорим…
Вот и все. К Щедрому чистильщик не сунется — запрещено, согласие на привлечение к операции Доски передано. Пусть раскручивает пружину. Если, конечно, решил… остаться в живых.
А какая, собственно разница — согласится киллер или не согласится? Приговор вынесен. Обжалованию либо отмене не подлежит. Как и для Доски, и Щедрого. Скорее всего, и для куратора.
По дороге домой Баянов мысленно представил себе далекую Америку, себя и Петьку на пляже. Рядом — Александра и Ксану…
Чушь собачья лезет в больную голову. Сейчас заявится домой, надерется до свинского состояния. Авось, тогда мозги станут на место…
Глава 25
Собков поехал на встречу с Виковыми вначале в метро, потом — на переполненном троллейбусе. Его толкали, сжимали, дергали, а он, не обращая внимания на толчки, думал о своем.
Еще на Дальнем Востоке Александр понял: добром жизнь государственного киллера не закончится, рано или поздно его непременно уберут. Найти человека, который выстрелит отработавшему киллеру в спину или в голову, для Службы безопасности труда не составит. Нашли же Летуна.
Откажешься принять участие в покушении на генерала-оппозиционера — ускоришь «процесс», уберут немедленно, может быть, даже по пути в Куликово. Согласишься — тот же конец, только через несколько дней. Если не прямо на позиции.
Как это в русской сказке? Направо пойдешь — смерть найдешь, налево — голову потеряешь, прямо — жизни лишишься. Вот и приходится лавировать, изображать сверхнаивного простачка, тянуть время…
Эх, взять бы «под мышку» Поленьку, схватить за руку Ксану и рвануть на благодатную средиземномоскую виллу!
Наверно, в конце концов, так и придется сделать. Только чуть позже. Дело за малым — документами. Будь он один, плюнул бы на них и просто исчез из Куликово. По английски — не прощаясь. Пусть Баянов вместе с вшивым своим начальством поднимают на ноги все силы безопасности, подключают уголовку, даже министерство обороны. Не достали бы российского терминатора, который уже дважды выскальзывал невредимым из настороженных капканов и раскинутых сетей. А вот вместе с женой и приемной дочкой не выскользнуть, на второй же день заметут. Не успеешь до границы добраться — перекроют дыхание.
Достать ксивы — не проблема. Собков через Мурата засек адреса нескольких умельцев. Не удастся с ними — Мурат сам возьмется. Хитрый старикан за деньги способен сделать все мыслимое и немыслимое. Но Поленька
— гири на ногах, браслеты на руках, для бегства с ней нужны настоящие бумаги, не поддельные. Фальши девочка не признает — одну только правду. При первой же проверке сломается.
Александр мысленно оглядел неожиданную мысль о Мурате, повертел ее, примеряясь с какой стороны ухватить. Вдруг бывший помощник с"умеет раздобыть настоящие ксивы. Стоящая идейка!
Подумал и разочарованно выбросил ее из головы. Будто отправил на помойку.
Мурат вместе со всем своим сопливым воинством не годится. По причине непомерной жадности. Подкинут ему сыскари, с которыми дед, наверянка, якшается, лишние сто баксов — подставляй, чистильщик, лапы под браслеты.
Как не крути, остается один Баянов. Даже с учетом мерзкой его душонки он не может отказать спасителю сына. Заговорит в нем порядочность честного человека или он побоится мести обозленного отказом киллера — какая разница? А вдруг капитан устрашится гнева Божьего?
Именно, устрашится! Пуля во время сравнительно немногочисленных встреч с куратором убедился: капитан верует! То и дело ссылается на волю Господа, постоянно осеняет себя крестом. Правда вера в Бога не мешает грязным насильникам вершить безбожные свои дела, безжалостным убийцам душить жертвы телефонным кабелем. И все же…
