Ксавье Монтепен - Лучше умереть!

Дюшмэн в ярости вскочил.

— Завтра же опять пойду туда караулить, — заявил он.

— Без толку. Завтра воскресенье, и встречаться они не будут. А не съездить ли нам в Буа-ле-Руа?

— Лучше и не придумаешь! Но знаешь, мне ведь теперь ни отдыха, ни покоя не будет, пока не узнаю, где живет наш общий враг!

В ресторане у Бребана, в отдельном кабинете, Поль Арман присоединился к своему сообщнику. Около полуночи они расстались, и каждый пошел в свою сторону. Дижонец хоть и утверждал, что вовсе не боится Аманды, на самом деле прекрасно помнил, какие планы мести она вынашивала, и испытывал смутное беспокойство, убедившись, что она взялась за дело.

«Мне не составит большого труда всякий раз расстраивать ее планы, — размышлял он, — но теперь окончательно ясно, что, решив отсюда уехать, я поступил умно и правильно с любой точки зрения: это просто необходимо хотя бы из предосторожности. В Буэнос-Айресе с пятью сотнями тысяч франков в кармане я буду чувствовать себя прекрасно. И определенно я прав, уходя от дел. Я обеспечу себе счастливую старость…»

Наутро, заглянув в газеты, Овид прочел довольно длинную статью о несчастном случае, имевшем место накануне на улице Жи-ле-Кер.

Автор статьи почему-то утверждал, что, помимо мальчишки, погибла и разносчица хлеба: ее раздавило буквально в лепешку. Овид расплылся в улыбке.

«Братец мой Арман может убедиться, что на сей раз все прошло как по маслу и теперь ему можно спать спокойно! — подумал он. — Определенно эта затея с люлькой была просто гениальной».

Рано утром Рауль Дюшмэн и Аманда отправились в Буа-ле-Руа. Этьен Кастель ехал тем же поездом; выйдя на станции, он неспешно двинулся к «Привалу охотников», нисколько не подозревая о том, что та самая парочка, ради которой он и явился в эти края, шествует впереди него, всего в нескольких шагах.

Он не видел причин слишком уж спешить. Берега реки в окрестностях Буа-ле-Руа просто очаровательны. И художник решил прогуляться; Аманда с Раулем отправились прямо в гостиницу.

Полчаса спустя молодой человек с девушкой уже сидели за столом в отдельном кабинете на втором этаже. Прислуживала им Мадлен. В этот момент Этьен вошел в гостиницу. Хозяйка, узнав его, с улыбкой двинулась навстречу.

— Значит, вы опять решили заглянуть в наши края, сударь?

— Да, и решил у вас пообедать.

— Сию секунду все организуем, и надеюсь, что вы останетесь довольны.

Застилая стол скатертью и расставляя тарелки, хозяйка поинтересовалась:

— Ну как, сударь, удалось вам повидать барона де Рэйсса?

Этьен, спокойно глядя на нее, ответил:

— Конечно. Я очень благодарен вам за то, что вы дали мне его адрес. А вы, сударыня, слышали что-нибудь о Рауле Дюшмэне, с тех пор, как он от вас съехал?

Теперь хозяйка посмотрела на Этьена.

— Значит, вы знакомы и с господином Дюшмэном? — воскликнула она.

— Нет, но мне очень важно повидаться с ним, и, поскольку ваша служанка сказала, что он намеревался как-нибудь в воскресенье опять к вам наведаться, я тоже решил съездить сюда на всякий случай в надежде встретиться с ним.

— Тогда вам очень повезло! Он здесь и обедает сейчас со своей приятельницей.

— Конечно же, с госпожой Амандой?

— Точно; очаровательная барышня!

Этьен радостно улыбнулся.

— Хотите, я сообщу им, что кое-кто очень хотел бы повидаться с господином Дюшмэном?

— Не сейчас: пусть спокойно пообедают. Когда они закончат, тогда — пожалуйста, но не раньше.

Хозяйка согласилась, что так будет лучше; художник заказал обед и с аппетитом принялся за еду. Мадлен, обслуживавшая парочку, за чем-то спустилась вниз; хозяйка спросила у нее:

— Господин Дюшмэн уже пообедал?

— Да, я как раз собираюсь нести им кофе.

— Тогда передайте ему, что здесь, в обеденном зале, сидит человек, который хотел бы с ним поговорить.

Мадлен отправилась исполнить поручение. Рауль и Аманда встревоженно переглянулись, но, заметив любопытный взгляд служанки, девушка быстро приняла решение.

— Попросите этого господина подняться сюда.

Служанка отправилась в обеденный зал.

— Но черт возьми! — воскликнула Аманда, обращаясь к Раулю. — Будь в конце концов мужчиной! Побледнел, будто за тобой сам комиссар полиции с кучей жандармов нагрянул!

В этот момент дверь кабинета отворилась. На пороге, держа в руке шляпу, стоял приведенный Мадлен Этьен Кастель. Служанка удалилась, прикрыв за собой дверь. Аманда и Рауль поспешно встали, приветствуя гостя.

— Надеюсь, сударыня, что вы простите меня за столь бесцеремонное вторжение, — сказал вошедший, — но мне крайне необходимо поговорить с господином Дюшмэном.

— Мне сказали об этом, — промямлил Рауль в растерянности, — и я просил пригласить вас сюда.

Этьен многозначительно посмотрел на Аманду. Рауль, увидев это, поспешно добавил:

— Вы можете говорить при барышне; у меня нет от нее секретов.

Художник поклонился. Затем сел и, заметив, в каком волнении пребывает молодой человек, произнес:

— Похоже, мое появление несколько встревожило вас. Для этого нет никаких причин. Успокойтесь! О чем бы я ни говорил, о чем бы ни спрашивал, не принимайте меня за врага; дело обстоит совсем наоборот: я готов протянуть вам руку помощи, если вдруг вы в таковой нуждаетесь.

Прежде всего давайте познакомимся. Меня зовут Этьен Кастель, я художник и живу на улице Асса. Вам, должно быть, совершенно непонятно, каким образом я отыскал вас, да еще здесь; так вот: в Жуаньи я узнал, что вы пострадали в железнодорожной катастрофе и были на лечении в Буа-ле-Руа.

— А! Значит, вам сказали в Жуаньи…

— Да, милейший; я узнал об этом от секретаря мэра.

Дюшмэн смертельно побледнел.

— И в первый раз я приехал сюда три дня назад в надежде застать вас здесь. Мне сказали, что вы уже уехали, но как-нибудь в воскресенье намеревались опять наведаться. И я сразу же решил, что буду приезжать сюда каждое воскресенье в надежде на встречу с вами. И вы, наверное, понимаете, что подобное решение не могло быть не продиктовано весьма вескими причинами…

— Разумеется!

— Я сейчас объясню, что именно привело меня в мэрию Жуаньи, откуда, похоже, вы просто вынуждены были уволиться. Это так?

— Увы, сударь, действительно так.

— Я приехал, чтобы выяснить, кому был выдан некий документ, в котором идет речь о помещении ребенка в приют.

У Дюшмэна на лбу выступил холодный пот. Художнику невольно стало жаль несчастного парня.

— Я уже просил вас не волноваться. Не пугайтесь же так и извольте выслушать меня. Вы мне не доверяете?

— Нет, что вы, сударь!

— Когда я показал мэру этот документ, он, похоже, очень удивился. Тут же, в моем присутствии, он учинил нечто вроде расследования, в результате чего выяснилось, что документ был попросту украден.

— Значит, я пропал! — не выдержал Дюшмэн.

— Я постараюсь выручить вас, если вы честно ответите на мои вопросы. Этот документ из архива в самом деле изъяли вы?

— Да!

— Вы продали его?

— Нет, не продал, а отдал в обмен на оказанную мне услугу.

— Увы, это одно и то же, ибо услуга, о которой идет речь, была самым непосредственным образом связана с денежными проблемами. Ну ладно, не будем спорить. Поскольку расписка в получении бумаги отсутствует, мы не смогли выяснить, кому же был выдан тот документ. Мне крайне необходимо знать это, и вы мне сейчас все расскажете. Вашим искусителем, похоже, был некий барон де Рэйсс?

— Да!

— И давно вы знакомы с ним?

— Я никогда прежде не видел его. Звучит невероятно, но тем не менее клянусь, что так!

— Значит, вы отдали документ этому человеку, даже не зная, кто он! И вы совершили преступное деяние ради какого-то субъекта, которого и видели-то впервые! Но как же он исхитрился превратить вас в столь послушное орудие?

— Ах, сударь! Он спас меня от суда присяжных.

— Да уж скорее не спас, а подвел вас под него!

— Я не осознавал тогда, насколько преступно то, что я делаю. Впрочем, вот как было дело.

И Дюшмэн подробно рассказал о том, как в Жуаньи он познакомился с бароном де Рэйссом и что тот ему наплел, дабы заполучить злосчастный документ. Этьен выслушал его с глубочайшим волнением.

— Этот человек располагал всеми необходимыми сведениями! — сказал художник. — Откуда же он их знал? Теперь важно отыскать его. Вы случайно не знаете его адреса? — добавил Этьен, обращаясь к Аманде.

— Откуда же мне знать? — с возмущением спросила Аманда.

— Я спрашиваю вас по той причине, что вы весьма близко знакомы с ним: вы целую неделю провели вместе здесь, в приятном уединении.

Аманда, кусая губы, покраснела до корней волос.

— Ну же, не стоит ничего скрывать. Я же сказал, что я вам друг, а мог бы стать и врагом. Мэр Жуаньи написал обо всем прокурору Парижа. Вас будут разыскивать, господин Дюшмэн, и непременно найдут. И подвергнут допросу — вам все равно придется обо всем рассказать. Если же вы сейчас мне поведаете об этом со всей откровенностью, не скрывая ничего, я использую все свое влияние — а оно, смею вас заверить, весьма значительное — для того, чтобы пресечь какие бы то ни было попытки преследования в отношении вас. Если вас уже разыскивают, то розыск немедленно прекратится, даю вам честное слово!