Петербургская баллада - Дмитрий Борисович Леонтьев
– Таких еще не было.
– Привыкай…
– Все равно ведь эти эпизоды докажут, – продолжал увещать я, уже не веря в успех. – Машина, запись на видео – это доказательства. Опера здесь опытные, ухватят за ниточку – раскрутят… Только кассеты разойтись по городу успеют. То, что мне работы прибавится, – не страшно. Не впервой. А вот…
– Слушай, – взмолился он, – отстань ты от мня! Я спать хочу! Устал я! Все равно ничего не скажу, неужели не ясно?!
– Слушай, а правда, что стопка холодной водки похмелье снимает?
– Что? – Он даже опешил от такого вопроса. – Да… Еще активированный уголь с анальгином, но водка – надежней.
– Ты водку будешь?
– Думаешь, за стакан купить? – презрительно скривился он.
– Ничего я не думаю. Голова болит. Тошнит. Ты еще тут… Будешь – так говори, нет, так иди в камеру.
Он пару минут думал, рассеянно глядя на меня.
– Ну… Не откажусь. Вряд ли теперь удастся… Короче – буду.
Я вышел в коридор и попросил ожидавшего там Алексеева:
– Очень обидишься, если я попрошу тебя достать бутылку холодной водки и что-нибудь из закуски?
– А за пивом не сбегать? – нахмурился Алексеев.
– Тогда постереги его еще с полчасика, пожалуйста, я сейчас…
– Ты с ним, что ли, пить собрался? – удивился Алексеев.
Я неопределенно пожал плечами. Алексеев немного подумал, переводя взгляд с меня на дверь кабинета и обратно.
– Хм-м… Хорошо, схожу, – неожиданно согласился он. – Только ты за ним получше присматривай. Ему сейчас терять нечего. Жди. Я быстро.
Я вернулся в кабинет. Капланюк осуждающе покачал головой:
– Работнички… А если б я в окно сиганул?
– Сломал бы ногу, – пожал я плечами. – Или шею.
– А может, мне это и надо?
– Не, ты водку ждать будешь. А уж потом – в окно, или головой о стену… Ты что, в органах раньше служил?
– Нет. В армии краснопогонником был, – нехотя сообщил он. – Конвоировали заключенных. Потом охранником в частных фирмах.
– Понятно, – кивнул я, и мы замолчали. Молчали до тех пор, пока не вернулся Алексеев. Неодобрительно покосившись на меня, поставил на стол бутылку, какие-то консервы, вынул из ящика стола два стакана и, не проронив ни слова, снова вышел за дверь.
– Не одобряет, – посмотрел ему вслед Капланюк.
– Самому противно, – признался я, разливая водку по стаканам.
– Со мной пить?
– Вообще пить. Я ведь и впрямь непьющий. Раз в год только и позволяю себе. Наверное, и этого не надо, но уж больно эти праздники душу травят. Тяжело на трезвую голову… Держи.
Он принял стакан и тут же, одним огромным глотком, выпил. Меня даже передернуло.
– А ты чего ждешь? – посмотрел он на меня. – Или надеешься, что опьянею и язык развяжется?
Я пожал плечами и, собравшись с духом, выпил.
– Бр-р! Мерзость какая! – с трудом выдавил я, переведя дыхание. – И чего? Когда оно… подействует?
– Жди, – развел он руками. – Это же не наркоз, тут время нужно… А что у тебя за проблемы с Новым годом?
– Тебе не понять, – насупился я.
– Вот видишь? Как я и говорил: мне не понять тебя, тебе – меня. Каждый умирает в одиночку.
– Очень интересно? – зло прищурился я.
– Мне, честно говоря, до фонаря. Своих забот хватает.
– А я могу рассказать, – неожиданно для самого себя решил я. – Никому никогда не рассказывал, а вот тебе могу.
– Это почему еще именно мне? – насторожился он.
– А ты – маньяк, – видимо, водка все же ударила мне в голову. – Ты ни смеяться, ни жалеть не станешь. И всякие поганые советы давать не станешь.
– Да-а? А вот теперь интересно… Ну-ну?
И я рассказал ему все. Не комментируя и не оправдываясь. Просто взял и рассказал свою жизнь сидящему напротив насильнику и убийце. А потом налил полстакана водки и выпил. Не знаю, что на меня нашло. Если б эту картину увидел нормальный человек, он бы просто не понял. А присутствуй при этом кто-нибудь из коллег, думаю, больше со мной в отделе никто бы не разговаривал. Но на тот момент мне было почему-то все равно.
– Забавно, – после долгого молчания сказал Капланюк.
– А-а, тебе забавно…
– Нет, забавно то, что я, кажется, ее знаю.
– Это как? – опешил я.
– Ты же сам сказал: блондинка, симпатичная, ветреная, забавная, любит танцевать и ушла от тебя примерно полгода назад. Так?
– Так.
– Значит, знаю.
Мы еще помолчали. Я выжидательно смотрел на него, он долго мялся, потом, на что-то решившись, подвинул ко мне стакан.
– Еще нальешь? Спасибо… Ладно. Черт с тобой. Скажу я тебе. Но только тебе. Без протоколов и не подтверждая в дальнейшем ни словом. Потом поймешь – почему… Идет?
– Идет, – согласился я.
– После армии я женился, – начал он свой рассказ. – Женился на той, которую любил. Как ни странно звучит, но она дождалась меня из армии. Любила меня безумно. Такая, как она, – одна на миллион. А я молодой, опыта и связей нет, да еще перестройка эта чертова… С деньгами туго… Устроился охранником в одну фирму – разорилась. В другую – зарплату по нескольку месяцев задерживали. Нелегко, в общем, было. Халтурил где придется. Потом ребенок появился, вообще едва концы с концами сводил. Да что говорить, всякое было… Одним словом. Когда удалось наконец устроиться в фирму с хорошим графиком и приличным окладом, держался за эту работу, как за спасательный круг. Не все нравилось, но от добра добра не ищут. Директор там был сволочь первостатейная. Люди редко делятся на плохих и хороших. В каждом человеке перемешано все, как в коктейле. По поступкам судят. Для кого-то ты плохой, для кого-то – хороший… А этот исключением из правил был. Родит иногда земля таких уродов… Фирма эта занималась видеопродукцией…
Капланюк замолчал, выдерживая паузу, и многозначительно посмотрел на меня. Я внимательно слушал, и он продолжил:
– Офис я охранял. Сначала по салонам, где кассеты продавались, постоять пришлось, но потом перевели на небольшое повышение. В отличие от большинства охранников я не пил, на работу не опаздывал, и видно было, что местом дорожу. Вот и «выслужился» себе на голову. Поначалу-то все хорошо шло. Народу в офисе мало, ночью запираешься и спишь или фильмы по видику смотришь. Чисто, тепло. Спокойно. Заметно было, что с чем-то они мухлюют, но в какой фирме сейчас без этого? Кто-то налоги утаивает, кто-то «левым» товаром балуется, в общем, ничего особо криминального я не замечал. Почти год проработал. Семь месяцев назад это случилось. Были выходные, я как раз дежурил. Вдруг приезжает директор. Папанин его фамилия, Сергей Петрович. Сказал, что встреча
