Ирвин Уоллес - Семь минут

— А ты, Эйб? Что ты сделал?

— Сначала у нас с Дунканом произошел сердитый спор перед судьей Апшо. Я заявил, что это не имеет отношения к делу, что изнасилование Шери Мур не имеет ничего общего с процессом о непристойности. Дункан ответил, что полицейские свидетели подготавливают почву для появления Джерри Гриффита, что это имеет отношение к делу, потому что он докажет, как грязные отрывки в книге Джадвея заставили Джерри Гриффита совершить изнасилование. Я спорил до посинения, но судья отклонил протест. Правда, если мы потом захотим подать апелляцию, все записано в протокол. Сейчас они хотят попытаться доказать, что книга виновата в изнасиловании, Майк, и мы не можем помешать этому. К тому же имеется еще один враждебный свидетель.

— Мистер Говард Мур, — сказал Лео Кимура, — отец Шери Мур.

— Это имеет отношение к делу? — спросил Барретт.

— Протест отклонен, — ответил Зелкин. — Мур должен был еще раз подтвердить, что изнасилование его дочери имеет отношение к делу. Его дочь — сама мисс Невинность, сама добродетель, девственная весталка, но все это было до того, как чертова книга опосредованно, через Джерри, искалечила ее. Поверь мне, я очень осторожно задавал вопросы. Во-первых, я боялся, что он ударит меня, как тебя в больнице. Во-вторых, он отец девушки, которая до сих пор не пришла в сознание. Я понимал, что присяжные линчуют меня, если я на него наброшусь. Поэтому я проявил к нему участие и постарался отделить страдание его дочери от самой книги, а все это время прокурор обстреливал меня протестами. Через десять минут, поджав хвост, — у дьявола, кажется, тоже был хвост, — я уполз за наш стол. Я очень рад твоему возвращению, Майк. В понедельник тебе опять предстоит превратиться в дьявола. Эй, я только что вспомнил, что обещал своим ждать внутри, у маятника Фуко. Пойдем, Майк. Мы с Лео должны тебе еще кое-что рассказать.

Они вышли из фургона и направились к обсерватории.

— Как это ты разрешил своему парню так поздно засидеться? — поинтересовался Майк Барретт.

— Какого черта! Сегодня пятница, в конце концов. К тому же он у меня помешался на астрономии, и Сара туда же. Они уже бывали здесь с десяток раз. Она жалуется, что редко меня видит, поэтому это хоть дает ей возможность развеяться, а не все время проводить с детьми.

Они вошли в здание и скоро оказались у шахты с медленно вращающимся макетом Земли, над которым качался маятник. С края шахты Барретт, Зелкин и Кимура попытались различить движение Земли под шаром маятника. Загипнотизированный Барретт смотрел вниз до тех пор, пока Зелкин не потянул его за рукав.

— Прежде чем появится фрау с наследником, — сказал он, — я хочу рассказать тебе, о чем мы говорили с Лео во время ужина. Мы точно знаем, что Дункан собирается сделать в понедельник утром. Он хотел бы допросить Дарлин Нельсон, но та сейчас в больнице вместе с Шери Мур. У нее лопнул аппендикс. С ней все в порядке, но, слава богу, сейчас она не может давать показания. Поэтому наш окружной прокурор вызовет доктора Роджера Тримбла, бывшего президента американской ассоциации психиатров. Лео прочитал кое-что из его трудов. Как и доктор Фредерик Вертхэм, он придерживается теории, что книги, комиксы, журналы, кинокартины создают климат насилия и способствуют росту юношеской преступности. Так что занавес Дункану поднимет Тримбл. Он проводит сеансы лечения Джерри Гриффита со дня изнасилования и скажет, что важным фактором в этом изнасиловании является «Семь минут». После этого, и только после этого, поднимется занавес, и на сцену выйдет сам Джерри Гриффит. Дункан вызовет Джерри в понедельник утром для дачи показаний.

— Уверен?

— Уверен. Мы с Лео думали о Джерри. Это, может быть, наш последний шанс спасти дело. Нам крайне необходимо стереть в порошок второго главного свидетеля Дункана. С Леру, к сожалению, не получилось. Мы не можем позволить себе осечку с Джерри. Все будет зависеть от тебя, Майк. Ты должен разобрать его по косточкам и навсегда отделить от «Семи минут».

— Разобрать, но как? — Барретт нахмурился. — У меня ничего нет против него.

— У тебя, может, и нет, зато у нас есть. Пока ты был на Востоке, мы раскопали потрясающие факты, которые ты можешь использовать. Помнишь, мы наняли сыскное агентство навести справки о Гриффитах?

— Я уже и забыл о них. Ты хочешь сказать, что они что-то нашли?

— Они работают медленно, но верно. — Зелкин повернулся и взял конверт у Кимуры, потом протянул Барретту. — Здесь копия отчета сыщика. В основном мелочи, но есть и один потрясающий факт. Как раз то, что нам нужно, Майк. Нам необходимо быть безжалостными. Я повторяю, это наш последний шанс. — Барретт начал вскрывать конверт, но Зелкин остановил его: — Не сейчас, Майк. У тебя будет достаточно времени: сегодняшняя ночь и весь завтрашний день, чтобы прочитать, перечитать и разобраться, как использовать это.

— А что там, Эйб?

— В общем, там всего лишь один, но взрывной факт. За полгода до того, как Джерри прочитал «Семь минут», его тайно возили в Сан-Франциско к доктору. Какому доктору? Психоаналитику. Почему? Потому что он попытался совершить самоубийство. Как это узнало агентство? Они выяснили, что Джерри пропустил много занятий по болезни. По какой болезни? Нервный срыв, сообщил источник, пожелавший остаться неизвестным. После этого срыва Джерри принял слишком большую дозу снотворного, и его отвезли на север к психоаналитику.

— Кто его возил?

— Кузина, твоя неудавшаяся собутыльница, Мэгги Рассел. Ты хочешь сказать, что она ни разу даже не намекнула на это?

— Она не обязана ни на что намекать, Эйб.

— Ты прав. Теперь о наших возможностях. У парня совсем расшатались нервы задолго до того, как он прочитал книгу Джадвея. Значит, должны существовать другие причины, которые заставили его совершить изнасилование.

— Должны.

— Стремление покончить с собой. Правда, хороша находочка!

— Не совсем. — Барретт покачал головой. — Я не знал о первой попытке, но для меня стремление покончить с собой не новость.

— Ты знал? — удивился Зелкин. — Откуда?

— От Мэгги Рассел. Парень постоянно твердит, что наложит на себя руки. Но еще раньше я узнал об этом сам. Я присутствовал при второй попытке Джерри совершить самоубийство. Я даже помог ему спастись. После этого и началась наша дружба с Мэгги.

Зелкин и Кимура лишились дара речи от изумления.

— Он пытался убить себя второй раз? И ты присутствовал при этом? — наконец вымолвил Зелкин. Сейчас в его голосе слышались сердитые нотки. — Что все это значит?

Барретт быстро рассказал об эпизоде, который произошел в «Андерграунд рэйлроуд» и на стоянке.

Закончив, он увидел, что Зелкин никак не может успокоиться.

— Майк, — медленно пробормотал он, — почему ты не рассказал об этом раньше?

— Почему? — Барретт задумался. — Наверное, мне показалось, что это личное дело, которое не имеет отношения к процессу. Наверное, побоялся дискредитировать парня. Если бы я обо всем вам рассказал, вы бы захотели использовать это. Я считал, что рассказ о попытке самоубийства не только не поможет, но даже навредит нам. Ведь эта вторая попытка, свидетелем которой оказался я, имела место после того, как Джерри прочитал «Семь минут». Дункан немедленно ухватился бы за это и сказал, что книга Джадвея заставила Джерри пойти на самоубийство. Мне показалось, что присяжные согласятся с ним.

— Достаточно справедливо для объяснения второй попытки, — кивнул Зелкин, принимая доводы партнера. Он постучал по конверту, который Барретт держал в руке. — Но первая попытка была сделана до того, как он прочитал «Семь минут». И следовательно, это динамит. Это опровергает показания свидетеля и нанесет удар по обвинению. Согласен?

— Я не уверен. — Барретт закусил губу и постарался сформулировать свои мысли. — Да, по-моему, в конце концов это отделит Джерри от книги, но ужасной ценой, Эйб. Мы можем при этом нанести юноше непоправимый вред.

— Послушай, Майк, мне жаль парня не меньше, чем тебе, и я испытываю те же чувства, что и ты, по отношению к молодежи, но мы на войне, на которой стреляют. Без крови не обойтись. Образно выражаясь, наши свидетели могут лишиться кто руки, кто ноги, а мы с тобой, Майк, можем погибнуть. Мы должны убрать кое-кого из команды Дункана, прежде чем погибнем сами. Показания Джерри Гриффита в понедельник могут вбить последний гвоздь в крышку нашего гроба. Знаешь, кто в гробу, Майк? Не только мы с тобой. Не только Сэнфорд и Фремонт, но и свобода, Майк. Поверь, я не высокопарен, свобода тоже лежит в том гробу. Мы не можем позволить парню вбить последний гвоздь в крышку. Мы должны опередить его. Мы адвокаты, Майк. У нас долг перед клиентом… и правдой.

— Пожалуй, ты прав, — вздохнул Барретт.

— Я знаю, что прав, — твердил Зелкин. — Если бы мы были хорошо вооружены, если бы у нас было много хороших свидетелей, если бы Джадвей и Касси Макгро были живы, чтобы помочь нам, если бы Джудит могла перелезть через стену, чтобы рассказать о родителях, если бы Леру и Воглер не предали нас, если бы Шон О'Фланаган согласился выступить свидетелем, тогда, Майк, я бы не стал рвать мальчишку на части при перекрестном допросе. Я прекрасно понимаю, что с беднягой нужно обращаться нежно. Я бы посоветовал не трогать его и сохранить ему жизнь, но обстоятельства складываются не так, как нам бы хотелось. Дункан отлично вооружен, а мы беспомощны. Сейчас, когда у нас появилось оружие, я требую использовать его.