Анна Шульгина - Пересекающиеся параллели
- Вроде, нет… Вещи утром завез, больше, кажется, ничего.
Черт…
Значит, придется встретиться раньше, чем Уле хотелось. На несколько дней раньше, так уж точно. Но звонить она не хотела, поэтому смалодушничала:
- Попроси, пожалуйста, привезти вещи, которые я оставила в машине, они мне нужны.
Игорь кивнул, не став вдаваться в подробности, но все-таки заметил:
- Я вчера не говорил брату, что ты у меня. Мама сказала. Просто ты себя со стороны не видела, мне было реально страшно, что с тобой или ребенком что-то случится…
Странно, во всей этой кутерьме именно его замечание почему-то показалось очень важным.
- Спасибо за это. И за то, что сидел со мной, пока…
… пока она наматывала сопли на кулак и рыдала.
- Лучше иди и ещё полчаса поспи, хватит под ногами вертеться.
Андрей приехал через полчаса, когда Уля, в самом деле, начала дремать. А ещё она поняла, что уже несколько дней постоянно зевает и хочет спать. Даже полезла в интернет, чтобы посмотреть, с чего бы это. Оказывается, она умудрилась пропустить один из косвенных признаков беременности. Правда, остальные тоже были не в тему – её не тошнило по утрам, не тянуло на непереносимые ранее продукты, она не чувствовала себя в положении, и даже месячные у неё в прошлый раз были, хотя и в сильно урезанном варианте. Вот и верь после этого умным изданиям.
Но того факта, что начинала дремать, стоило только принять устойчивое положение, не отнять. Так и теперь, хоть и не ложилась на уже тщательно заправленную кровать, а свернулась в кресле, зевать начала почти сразу. И глаза слипались…
Поэтому встрепенулась, только когда поняла, что рядом кто-то есть.
- Извини, не хотел тебя напугать.
Он остановился совсем рядом, стоит протянуть руку и можно будет коснуться лица с темными кругами под глазами. Да и вообще Андрей выглядел усталым, Уля даже на секунду посочувствовала. Но стоило вспомнить, с чем эта усталость связана, как всякие мягкие мысли тут же растаяли, оставив после себя только обиду и тлеющий уголек злости.
Заметив, что Ульяна не спешит радоваться встрече, Андрей пристроил её сумочку на край кровати.
Вот чего она точно не ожидала, так это того, что он сядет у её кресла. Никаких падений на колени, он просто прислонился спиной к подлокотнику, вытягивая длинные ноги. И, получается, что прижался щекой к её бедру. Можно, конечно, было отдернуться, но Уля застыла, стараясь не шевелиться и не дышать.
- Я вчера наговорил много такого, о чем жалею.
Это, если выразиться очень мягко. А уж как о его словах жалела сама Ульяна…
- И пойму, если ты после этого не станешь со мной разговаривать. Хотя, именно так сейчас и есть.
А вот это вышло не специально, просто, если начнет с ним говорить, может расплакаться от обиды и унижения, а это совсем не входило в её планы.
- Так что просить прощения на словах, наверное, бессмысленно. Поэтому я просто все время буду рядом. Если захочется покричать или все высказать, пожалуйста, - чуть повернувшись, Андрей положил голову на её коленки. А у Ули пальцы зазудели, так захотелось провести ими по его макушке, пригладить темные волосы, может чуть прихватить пряди, чтобы почувствовать их прохладу и шелковистость… Так захотелось, что пришлось сжать ладони в кулак и напомнить себе о принятом решении. – И ещё, хочу, чтобы ты переехала ко мне. Я понимаю, что тебя все устраивает, но обычно токсикоз начинается со второго месяца, и тебе будет просто неудобно в общежитии.
Понимание, что не она одна утречком пораньше штудировала сайты, посвященные будущим матерям, не особо охладило раздражение от того, что он снова все пытается вывернуть в свою пользу. Причем, так, что не знаешь, как возразить, потому что, если смотреть под тем углом, на котором настаивает Андрей, получается, что он прав…
Но искушение погладить его макушку все равно сменилось желанием дать подзатыльник, чтобы не лез туда, куда не просят.
- Я благодарна за такое предложение, - голос после долгого молчания звучал хрипловато, - но мне там удобно, и переезжать я не хочу.
- Уль… - он на секунду прижался губами к её коленке. – Если это из-за меня, то я могу пока пожить в другом месте. Просто хочу, чтобы тебе было комфортно.
Девушка поморщилась – то ли от этих всех убеждений, что её вот-вот начнет со страшной силой тошнить, то ли от разливающейся по языку горечи от разговора, немного замутило. И почему-то вспомнилось то его предложение снять квартиру, где они могли бы встречаться, не обременяя себя постоянными поездками к ней в общежитие. Даже понимая, что теперь все по-другому, и так, действительно, будет удобнее, отделаться от того воспоминания так и не смогла. Как и ещё от одного…
- Давай поговорим откровенно. Да, у меня будет от тебя ребенок, но я не хочу к тебе переезжать, и не хочу за тебя замуж, пусть ты этого и не предлагал, - под конец осипший голос все-таки дрогнул, но у неё получилось не расплакаться, это уже почти победа. И ничего, что самой стало неприятно от собственных слов, и что Андрей отодвинулся и теперь смотрит как-то совсем уже не ласково. Наверное, с браком она все-таки переборщила. Хотя именно за эту часть её речи он и зацепился:
- Почему ты не хочешь за меня замуж?
Раз уж он перестал прижимать её ноги к креслу, Уля поднялась, отступая подальше, чтобы оказаться возле двери. И не потому что Андрея боялась – он не станет причинять ей боль физически, намного лучше у него это получается на словах – но и предел её выдержки тоже был слишком близко.
- Потому что ты сам говорил – мы слишком разные, и изменить это я не могу. Да и никто не может, поэтому лучше и не пытаться.
- Уль, ты сейчас ерунду какую-то говоришь… В чем мы с тобой разные? – он непонимающе развел руками, предлагая объяснить.
Наверное, это тоже из того, что говорить не следует, но слишком уж много всего навалилось, поэтому Ульяна не стала молчать.
- Ещё больше двух лет назад ты объяснил мне, почему я не подхожу для вашей семьи. И, поверь, было очень обидно слышать, как ты мешаешь с грязью моего отца. Какой бы он ни был, он мой папа. Вчера ты не сдержался и сказал то, что, возможно, я когда-нибудь и прощу, но забыть вряд ли смогу. Просто потому, что тебя понесло, ты в тот момент не думал о том, что мне страшно, больно и я не представляю, что делать дальше, - она почти грубо отбросила его руку, когда Андрей потянулся, чтобы обнять. – Но это все ерунда. Я теперь не могу не думать о том, что, если через несколько лет тебя тоже вот так что-то застигнет врасплох, мы поругаемся или ещё что-то в этом духе, ты в присутствии моего ребенка скажешь, что его мать недостаточно хороша для этой семьи. И что его сидевший дедушка испортил репутацию не только себе, но и своим детям и внукам. Извини, но сейчас я не уверена, что ТЫ достаточно хорош для моего ребенка.
Оказывается, если высказать все вот так, в глаза, становится немного легче. А когда делаешь больно любимому человеку, его боль становится и твоей…
Глава 31
«Отступая и вновь приближаясь, в отношеньях по кругу идем,
Мы старательно не замечаем, что друг другом молчим и живем.
И вдыхаем так жадно воздух – в нем горчат надежды и сны,
И живем ожиданием новой, так желанной нами весны…»
Надо же, так необычно, раньше вообще не задумывалась о том, что делает, ест или носит, а теперь постоянно ловила себя на мысли – а можно ли?
Это даже немного злило. Нет, не сама ситуация, а то, что у неё теперь ещё и переклин какой-то пошел. А ещё больше раздражала все усиливающаяся сонливость. Наверное, если она прислонится спиной к стене и просто постоит так пару минут, сразу вырубится. Проверять, так ли это, Уля не собиралась, но подозревала, что этот эксперимент ждет несомненный успех. Радовало только то, что врач уверил в правильности происходящего. Названий гормонов, которые превратили её в вечную соню, девушка не запомнила, но вынесла знание, что это организм так страхуется от всяких экстремальных ситуаций и просто материнской дурости. Вот и спит, как пожарная лошадь. Уж если она по этому показателю обогнала Лизку, комментарии, как говорится, излишни.
Когда она начинала совсем уж клевать носом на лекциях, Светка или теперь бдительно трущийся рядом Игорь аккуратно тормошили, не давая капать слюнями на тетрадь. Не то, чтобы прецеденты были, но во избежание…
И есть снова захотелось… Вот и ещё одна странность – её ни разу за все это время не тошнило. Ну, если не считать того момента, когда говорила с Андреем…
И хотя постоянно в глубине души думала и переживала, когда воспоминания нахлынули с новой силой, стало так тоскливо. И, если честно, немного стыдно. Потому что знала, что сделала больно, более того, причинила её умышленно, но другого способа дать понять, что с ней происходит просто не нашла.
