Андрей Измайлов - Белый ферзь
Другую версию высказал депутат Государственной Думы Андрон Ионов, которого никак не заподозришь в симпатиях к Ефиму Кублановскому: „Кублановский, безусловно, носитель уникальной, интереснейшей информации, а все мы видим, какой идет „отстрел“ банкиров, бизнесменов, журналистов. Подошлют наемника, если не принимать меры безопасности, и концов потом не найдешь“.
Обе версии имеют право на существование, но при всем при том не выдерживают критики.
Зачем спецслужбам городить огород и столь сложным образом „удалять с арены“ генерала-Фиму, если тот и так уже находился в полном их распоряжении, еще месяц назад пребывая в петербургской тюрьме „Кресты“? Об условиях содержания и нравах, царящих в отечественных пенитенциарных учреждениях, мы сегодня и наслышаны, и начитаны. Потому никого бы не удивило известие о, так сказать, „несчастном случае“ или успешной попытке суицида…
Кроме того, обнаружение БМВ в непосредственной близости от легендарной Петровки, 38, служит скорее опровержением, чем подтверждением версии, высказанной пресс-службой господина Кублановского. Можно ли быть столь невысокого мнения о профессиональных способностях тех, кто так легко увел автомобиль с тщательно охраняемым водителем из-под наблюдения телохранителей, а потом оставил бы БМВ в месте, недвусмысленно указывающем — вот чьих рук это дело? Вряд ли.
К тому же, если господин Кублановский действительно „исчез“ не по своей воле, то чего проще пересадить его в другую машину, убедившись, что отрыв от „хвоста“ удался, и вывезти пленника хоть за Кольцевую. А БМВ потом, ведомый другим шофером? припарковать как раз на Неглинной и спокойно покинуть машину, тем самым наводя на ложный след.
Вторая версия депутата Государственной Думы еще менее убедительна.
Говоря о наемниках, жертвами которых все чаще становятся личности известные, Андрон Ионов должен бы знать о методах, используемых при подобного рода „заказных“ делах. Снайперские выстрелы с чердака или выстрелы в упор на лестнице собственного подъезда. Взрыв автомобиля с намеченной жертвой внутри. А то и вовсе — отравление солями тяжелых металлов. Во всяком случае объекты покушений, что называется, налицо — после выполнения „заказа“.
В случае же с „исчезнувшим“ генералом можно скорее говорить о своеобразном „киднэпинге“.
Но, спрашивается, с какой целью похищен злополучный генерал? Не для того ли, чтобы в надлежащих условиях, с применением нетрадиционных методов дознания выпытать у него „уникальную, интереснейшую информацию“, носителем которой он является, по утверждению депутата Ионова. На чем основана уверенность депутата в том, что Кублановский является „носителем“, неизвестно. Может быть, на том, что сам Кублановский поделился ею с Андроном Ионовым? Тогда не проще ли взять в оборот и упомянутого депутата? Или „похитителей“ смущает депутатская неприкосновенность отставного работника весьма компетентных служб, где он числился задолго до того, как обрел депутатский мандат?..
Если же исполнителей „похищения“ интересует не информация, а деньги, то в скором времени нужно ждать телефонного звонка с предложением о выкупе и „озвучиванием“ суммы в обмен на господина Кублановского. Однако телефон молчит. То есть он в офисе гостиницы „Россия“ и в загородной резиденции генерала-Фимы не умолкает. Но звонит кто угодно, только не „похитители“. Хотя, если они знакомы с небезызвестным „Вождем краснокожих“, должны осознавать — чем дольше „похищенный“ содержится у „похитителей“, тем больше от него хлопот.
Есть, правда, еще одна версия, которую не мешает предложить вниманию всех заинтересованных лиц…
Телефоны действительно не умолкают. И звонят ближнему и дальнему окружению господина Кублановского не только наши коллеги-журналисты. Инцидентом с „исчезновением“ генерала вплотную занялись правоохранительные органы.
Кублановский, как известно, находился под следствием не как „носитель интереснейшей информации“, а как одна из ключевых персон в деле о краже раритетов из РНБ, то есть речь идет об элементарной уголовщине, о хищении в особо крупных размерах. Ореол мученика, борца за идею, столь тщательно и упорно создаваемый генералу-Фиме его ближним и дальним окружением, заметно померк. И если бы дело дошло до суда, то господину Кублановскому грозил бы немалый срок, невзирая на всю его „влиятельность“. Вор должен сидеть в тюрьме. Правда, наблюдая происходящее в нынешней России, усомнишься в справедливости этого высказывания, ставшего афоризмом. Однако известно — бьют не за то, что воровал, а за то, что попался.
Уход с „политической арены“ ранее влиятельного генерала-Фимы очевиден и предрешен. Даже если, как выражается адвокат Кублановского Карл Рунге, определенные силы были заинтересованы в компрометации „носителя интереснейшей информации“, то сам „носитель“ очень помог в этом загадочным определенным силам. Во всяком случае, адвокат Карл Руте в основном взывает к здравому смыслу: „Сами подумайте, ну зачем такому человеку, более чем обеспеченному, красть какие-то книги!“, но он пока не опроверг ни одного из уже известных фактов, указывающих: а почему бы такому человеку и не красть книги?! И не „какие-то“, но оцененные в триста с лишним миллионов долларов.
Да, господин Кублановский — более чем обеспеченный человек. Он даже сохраняет некоторое влияние, достаточное для того, чтобы мера пресечения в отношении его была изменена на подписку о невыезде. Не потому ли, кстати, что он — более чем обеспеченный человек?
Но после суда, где гласности были бы преданы все имеющиеся факты по делу о „краже века“, приговор вряд ли бы гласил: „Ограничиться подпиской о невыезде“.
Так стоит ли дожидаться суда и приговора? Не разумней ли воспользоваться предоставленной ограниченной свободой — до поры до времени! — и сделать эту свободу безграничной.
Конечно, разумней! С точки зрения более чем обеспеченного подследственного, конечно.
Тогда все сразу становится на свои места.
Тогда понятным становится заявление Карла Рунге о том, что он понятия не имеет, куда подевался его подзащитный.
Тогда объяснимой становится странная нерасторопность телохранителей генерала-Фимы, потерявших „хозяина“ в центре Москвы.
Тогда и предположения, высказанные пресс-службой Кублановского, которые имеют своей целью валить с больной головы на здоровую, — тоже приобретают осмысленность.
Все это очень напоминает известную головоломку, картинку-загадку: „Где спрятался зайчик?“ При беглом знакомстве с картинкой отыскать „зайчика“ невозможно. Однако если вглядеться внимательно и дать некоторый простор воображению, „зайчик“ без особого труда обнаруживается — вот он, оказывается, на самом виду и не особенно-то прятался. Как же мы его сразу не заметили?!
Мы не настаиваем на том, что предложенная версия — единственно верная, однако не будем удивлены, если через какое-то время генерал-Фима вдруг объявится в Канаде, где этот „более чем обеспеченный человек“ имеет собственную виллу.
Более того! Мы будем удивлены, если он, объявившись, не примется тут же рассказывать о собственных злоключениях, о том, как „определенные силы“ пытались засадить его по липовому обвинению и как ему удалось все расставленные хитроумные ловушки спецслужб России обойти, лишний раз подтвердив собственную незаурядность.
Мы будем удивлены.
А вы?..»
«Вестник России».
«Вестник России» — это вроде бы официоз? И статейка вроде бы редакционная.
«Мы не настаиваем… Мы будем удивлены… Мы не будем удивлены».
Кто — «мы»? Без подписи.
И стиль далек от популярного ныне «красного словца», ради которого… Чертова уйма кавычек по поводу и без повода. Некоторая тяжеловесность, присущая фельетонным публикациям лет эдак пятнадцать назад. «Живинка» — ссылка на О’Генри. Еще бы Остапа Бендера вспомнили!
В общем, каким вам представляется автор «Зайчика»?..
Отнюдь не молодая поросль. Скорее отставник под или за пятьдесят. В прошлом — «золотое перо» какого-нибудь органа, типа «На страже!», «Будь готов!», «Недреманное око».
Официоз, санкционированный сверху (или сбоку), с натужной разухабистостью, имитирующей репортерскую независимость.
Предложенная версия не хуже любой другой. Вполне убедительная. Уж всяко убедительней первых двух, изложенных в «Зайчике». И на порядок, на несколько порядков реальней, нежели фантазии на тему одинокого мстителя! Уж всяко!
