Дмитрий Нечевин - Гений российского сыска И. Д. Путилин. Мертвая петля

Ювелир вторично полез в карман незнакомца, извлек бумажник и вынул пачку денег. Сосчитал — четыре тысячи только.

— Неужели не больше? — удивился паралитик.

— Извольте посмотреть…

— Экая жалость! Ну, что делать — пошлю домой слугу… Я живу неподалеку отсюда… Позволю себе еще раз утрудить вас — будьте любезны до конца и напишите записку к жене… сам-то я не могу…

— С большим удовольствием!

— Пишите так: «Дорогая Тереза, с подателем сего пришли немедленно десять тысяч рублей. Необходимы сию минуту: купил несколько хороших вещей».

— Как прикажете подписать?

— Не надо… Не беспокойтесь… Семен у меня слуга старый и испытанный, — я за него не боюсь…

Позвали с улицы выездного, терпеливо дежурившего у подъезда ювелира. Паралитик, вручая записку, счел нужным сказать своему Семену маленькое напутственное слово:

— Поезжай с каретой и скорей возвращайся. Если у барыни не найдется денег кредитными билетами, то пусть даст бумаги, облигации — что под рукой будет…

— Слушаю-с!

Минут через пятнадцать слуга возвратился.

— Ну, что?

— У барыни никаких денег нет, а несгораемого шкафа вашего она открыть не может.

— Как же быть?

— Нужно будет самим вам поехать домой за деньгами.

— Ну, что делать, съезжу! Только вы, пожалуйста, — сказал паралитик ювелиру, направляясь к выходу, — не убирайте серег далеко. Я за ними заеду через полчаса.

Хозяин и приказчики низкими поклонами проводили нового своего покупателя до дверей. Семен подсадил расслабленного барина в карету, вскочил на козлы, и рысаки с места рванулись по направлению к Адмиралтейству.

Вечером, когда Реш явился домой, жена спросила его:

— Почему ты не прислал за деньгами кого-нибудь из своих? А то ведь чужому-то я не без боязни отдала.

— Какие деньги? — удивился супруг. — С ума ты, Тереза, сошла, что ли?

— Как какие? Да ведь присылал ты за десятью тысячами какого-то лакея в галунах?

— Что ты, что ты! И не думал вовсе ни о каких деньгах… Никого не посылал.

— Да ведь записка эта твоя?

Ювелир развернул записку и обомлел. Это та самая записка, которую он писал в магазине для паралитика.

— Что ты наделала! — ужаснулся одураченный Реш. — Ведь нас обокрали!

— Рука-то твоя… Как же бы я не послала тебе денег, если требуешь?

Тут только понял ювелир, на каких ловких мазуриков пришлось наткнуться.

Они не были разысканы, несмотря на то что за поимку их Реш предлагал трехтысячную награду, о чем и было доведено до сведения публики путем объявлений, расклеенных по всему городу…

У известной баронессы украли бриллиантовую серьгу весьма высокой стоимости.

Об этом, конечно, было заявлено сыскной полиции. Пока производились поспешные розыски, к потерпевшей является какой-то таинственный господин и рекомендуется агентом сыскной полиции. Баронесса встречает его любезно и спрашивает:

— Ну, что? Ведь вы по поводу пропавшей серьги, не правда ли?

— Да.

— Нашлась?

— Почти.

— То есть как почти?

— А так, что напали, кажется, на след преступника.

— Неужели? Где и как?

— У одного рыночника, торгующего подержанными золотыми вещами, нашли серьгу, по приметам схожую с вашей.

— И арестовали ее?

— Нет.

— Почему?

— Потому что не имели положительных данных определить с принадлежащей вам.

— Какие же положительные данные вам нужны? — спросила баронесса, недоумевающе смотря на сыщика.

— Нужна ваша вторая для сличения с найденной на рынке.

— Так бы прямо и говорили!

Баронесса удалилась в свою комнату и через несколько минут вынесла футляр с серьгой, которую посетитель стал усердно и долго рассматривать.

— Да, — наконец проговорил он решительным тоном, — теперь я могу сказать с уверенностью, что ваша серьга найдена!

— Как я рада!

— Сегодня же она будет арестована, а завтра вручена вам… Эту я захвачу на всякий случай с собой…

— Пожалуйста.

— Итак, до завтра!

Агент сыскной полиции галантно откланялся и вышел. Однако на другой день баронесса напрасно ожидала серег — они не были доставлены.

Прошел третий, четвертый день, о серьгах ни слуху ни духу. Наконец, на пятый день она сама отправляется в управление сыскной полиции.

— Как кстати! — говорит Путилин, встречая баронессу на пороге кабинета. — Ваша серьга только что разыскана.

Затем достал из письменного стола серьгу и, передавая ее посетительнице, спросил:

— Ваша?

— Моя.

— Очень рад, что мог оказать вам услугу…

— Благодарю вас… Но где же вторая серьга?

— Как вторая? — удивился Иван Дмитриевич. — Ведь пропала у вас только одна?

— Пропала-то одна, но другую у меня взял ваш агент.

— Зачем?

— Чтобы сличить ее с пропавшей моей серьгой, найденной у какого-то рыночного ювелира.

Заподозрив в этом мошенническую проделку, Путилин назначил баронессе час, когда она на другой день могла увидать всех агентов сыскной полиции, чтобы указать на визитировавшего к ней.

Разумеется, между ними знакомой физиономии не нашлось.

По приказанию начальника сыщики сейчас же приступили к новым розыскам второй серьги, но эти розыски были безуспешны. Ловкий мошенник гораздо лучше схоронил следы преступления, чем служанка баронессы, похитившая первую серьгу и поплатившаяся за это тюремным заключением.

Воры всегда изобретательны и оригинальны в приемах. Это старое правило. Одна воровская проделка, учиненная остроумным рецидивистом, носит совершенно анекдотический характер.

Приходит в рыночный трактир человек торгового вида и приказывает подать чаю на двоих.

Слуга подал.

— Что же это приятель не подоспевает? — недоумевает вслух посетитель.

— Может, что задержало, — вступает в разговор половой, — да это ничего… Завсегда его горячим чаем напоим, кипятку на кухне хватит.

— Да ждать-то его, братец, некогда.

— Послать за ним можно.

— А и правда: сбегай-ка, землячок, во второй проезд… Знаешь лавку Голубева?

— Это что золотыми вещами торгует?

— Вот-вот!

— Ну, и что же сказать?

— Скажи, чтобы приказчик Иван Петров скорее сюда шел.

— А как сказать про вас?

— Да уж он знает, кто за ним шлет, скажи только, что у меня времени нет.

Расторопный слуга бросился исполнять поручение гостя. Но едва тот успел выйти за дверь, как направился к выходу и посетитель.

Буфетчик остановил было его:

— Разве не станете дожидать?

— Нет, я сейчас… Забегу только насупротив в лавку цену узнаю на пушной товар… А ежели Петров придет раньше меня, пусть обождет…

Через десять минут посланный возвратился. Вслед за ним явился в трактир голубевский приказчик Иван Петров.

— Кто меня спрашивал?

— Они вышли-с, — ответил буфетчик, — и велели минутку повременить.

Петров, не теряя времени, принялся за чаепитие.

Незнакомец же очутился в лавке Голубева и застал там одного мальчика.

— А где Петров? — спросил он у него.

— Он только что вышел. Кто-то из трактира за ним присылал.

— Долго он там пробудет?

— Не знаю.

— Вот жаль-то, что не застал. А мне его очень нужно по важному делу.

— Обождите.

— Некогда мне, лучше догони-ка его и попроси на минутку вернуться, а я постою у лавки — покараулю.

Незнакомец вышел за дверь. Мальчуган побежал догонять приказчика. Как только он скрылся за углом, ловкий вор шмыгнул в лавку и быстро привычной рукой выкрал несколько дорогих вещей из витрины. Когда же пришел приказчик, от вора и духу не осталось, хотя, впрочем, через день он был разыскан сыскной полицией и понес заслуженное наказание.

Наглость столичных мошенников в семидесятых годах дошла до того, что ими был обокраден среди бела дня петербургский митрополит Исидор. Он был приглашен на освящение домовой приютской церкви, только что отстроенной каким-то неизвестным благотворителем.

По окончании торжества, когда владыка собрался уезжать, строитель приюта передал ему запечатанный конверт. В нем находилось пятьсот рублей. Преосвященный сел в свою карету и поехал, но не успел он отъехать и десяти сажен, как догоняет его какой-то невзрачный субъект и, с трудом переводя дыхание, просит на минуту остановиться.

Форейтор и кучер придержали лошадей.

— Что такое? — спрашивает митрополит.

— Ваше высокопреосвященство, вышла ошибка…

— Где? В чем?

— Очень извиняются, что не тот конверт вам передали. Вот предназначенный для вас, — проговорил незнакомец и подал митрополиту новый конверт. — Извините-с!