Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени
- А они все его пережили?
- Не знаю. Придется это выяснить. Во всяком случае, старшая сестра принцев пережила Ричарда, потому что потом стала королевой Англии, выйдя замуж за Генриха.
- Послушайте, мистер Грант, давайте взглянем на все с самого начала. Без учебников истории, современных трактовок, предвзятых мнений и расчетов. В конце концов правда скрывается не в расчетах, а в счетах.
- Складный каламбур, - похвалил Грант. - А он что-нибудь означает?
- Конечно! Настоящая история записывается там, где на нее не смотрят как на историю. В денежных счетах королевского гардероба и отчетах о тратах из королевского «личного кошелька», в конторских книгах и личных письмах. Если, скажем, какой-нибудь биограф настаивает, что у леди имярек никогда не было детей, а в записях ее эконома мы обнаружим: «Для сына, родившегося у миледи под Михайлов день: пять ярдов синей ленты, четыре с половиной пенса», - то мы можем смело предполагать, что в канун дня св. Михаила у миледи все-таки появился наследник.
- Понимаю. Хорошо, так с чего же мы начнем? - осведомился Грант.
- Ну, следствие же ведете вы. Я только на побегушках.
- Не знаю, что бы я делал без вашей помощи…
- Благодарю. Так что же надо выяснить?
- Ну, для начала неплохо бы узнать, как главные герои нашего расследования отреагировали на смерть Эдуарда. Я имею в виду Эдуарда IV. Ведь умер он внезапно, и его смерть застала всех врасплох. Я хотел бы знать реакцию людей, окружавших его.
- Как я понимаю, вас интересует, что они делали, а не что думали.
- Разумеется.
- Это биографы пишут о том, что они думали. Научных работников интересуют их действия.
- Именно это я и хочу знать. Я всегда считал, что поступки намного красноречивее слов.
- Кстати, что пишет сэр Томас Мор о действиях Ричарда, когда тот узнал о смерти своего брата? - спросил Брент.
- Святой сэр Томас (он же Джон Мортон) говорит, что Ричард стал подлизываться к королеве и уговаривать ее не посылать большой охраны для сопровождения наследного принца из Ладлоу, а сам одновременно строил планы похищения мальчиков по дороге в Лондон.
- Значит, согласно св. Мору, Ричард с самого начала намеревался занять место принца?
- Верно.
- Что ж, по меньшей мере мы выясним, кто где был и что делал, а возможно, сумеем сделать выводы о их намерениях.
- Этого я и хочу. В точности.
- Ох уж эти полицейские, - вздохнул юноша. - «Где вы находились в пять часов пополудни пятнадцатого числа сего месяца?»
- Этот метод работает, - заверил Грант. - Да-да, поверьте.
- Что ж, тогда я пойду. Вернусь, как только разузнаю что-нибудь полезное. Я очень благодарен вам, мистер Грант. Это куда интереснее, чем народные восстания.
Он вышел из палаты и растворился в сгущающихся сумерках зимнего вечера; похожее на мантию пальто придавало его худощавой молодой фигуре академическую солидность.
Грант включил лампу и принялся изучать отбрасываемый ею на потолок рисунок, словно видел его впервые.
Брент вот так невзначай подбросил ему поразительно занимательную задачку. Насколько неожиданную, настолько же и обескураживающую.
Почему Ричарда при жизни не обвиняли в убийстве принцев?
Генриху вовсе не требовалось доказывать, что виновен сам Ричард. Мальчики находились на попечении Ричарда. Если, захватив Тауэр, их и впрямь не нашли, то в руках Генриха оказывались куда более весомые козыри против мертвого Ричарда, нежели пустячные обвинения в жестокости и тирании.
Грант проглотил ужин, даже не ощутив вкуса поданных блюд.
Только когда Амазонка, унося поднос, с удовлетворением отметила, что съедены обе котлеты, Грант заметил, что поужинал.
В течение следующего часа Грант глядел в потолок и напряженно думал, перебирая варианты, снова и снова выискивая хотя бы малейшую ниточку, которая могла привести к решению задачи. Наконец, он выбросил мучивший его вопрос из головы. Так он привык делать, когда орешек оказывался слишком твердым, чтобы раскусить его немедленно. Утро вечера мудренее. Возможно, на свежую голову решение придет само собой.
9
- Вы знаете, что в парламентском акте о лишении Ричарда III всех прав совсем не упоминалось убийство принцев в Тауэре? - спросил Грант на следующее утро хирурга.
- Да ну? - удивился тот. - Странно, не правда ли?
- Весьма. Как вы это объясните?
- Быть может, они пытались приглушить скандал. Ради семейной чести.
- Нет. Ричард был последним в своей ветви. Ему наследовал первый Тюдор. Генрих VII.
- Да, да, верно, я совсем забыл. История мне всегда плохо давалась. На уроках истории я делал домашние задания по алгебре. В школе историю вообще как-то скучно преподают. С портретами, наверное, было бы интереснее. - Он посмотрел на портрет Ричарда и снова занялся осмотром Гранта. - А вот это мне нравится куда больше, рад за вас. Болей больше нет?
Добродушный хирург вышел. Лица интересовали его постольку, поскольку являлись частью его ремесла, но история для него была лишь предметом, предназначавшимся совсем для других целей; предметом, на котором можно было решать задачи по алгебре под партой. У него на попечении находились живые люди, и в голове поэтому не оставалось места для отвлеченных рассуждений об академических проблемах.
У старшей сестры тоже были более земные заботы. Она вежливо выслушала Гранта, но, как ему показалось, не слишком внимательно. Старшая сестра руководила кипучей и важной деятельностью огромного улья и вряд ли была способна сосредоточиться на событии четырехвековой давности. Грант почувствовал себя виноватым в том, что досужими беседами задерживает столь занятого человека во время утреннего обхода.
Лилипутка не знала, что такое акт о лишении гражданских и имущественных прав, и явно не стремилась понять, что это такое.
- У вас прямо наваждение от него, - сказала она, кивнув в сторону портрета. - Сплошной вред здоровью. Нет чтобы почитать какую-нибудь из этих чудесных книжек!
Даже Марта, на встречу с которой он так надеялся, чтобы поведать о своих открытиях и увидеть ее реакцию, обманула его ожидания, поскольку вся кипела от негодования после стычки с Мадлен Марч.
- И это после всех ее клятв и обещаний! После всех наших встреч, бесед, планов! Я даже успела поговорить с Жаком насчет костюмов! А теперь она решает, что ей надо сочинять свой очередной идиотский детектив. Говорит, что должна записать его, пока он свеж в голове… Интересно, что это значит?
Грант с сочувствием слушал причитания Марты - хорошие пьесы встречаются не часто, и талантливые драматурги ценятся на вес золота, - но его не покидало ощущение, что слова актрисы доносятся до него как сквозь - вату. В это утро XV век казался Гранту более реальным, нежели современный театральный мир со всей его суетой.
- Вряд ли ей потребуется много времени на детектив, - попытался утешить он Марту.
- Ты прав, она строчит их за полтора-два месяца. Но пока что она сорвалась с крючка, и кто знает, удастся ли мне снова зацепить ее… Тони Сэвилла хочет, чтобы она написала для него пьесу про Мальборо, а ты знаешь, что Тони кого хочешь сумеет уговорить.
Уходя она вдруг вспомнила о парламентском акте и с порога сообщила свое мнение:
- Наверняка должно существовать какое-то объяснение, милый.
Конечно, оно существует, хотелось Гранту прокричать ей вслед, но что из того? Сам факт противоречит здравому смыслу. Летописцы утверждают, что убийство мальчиков вызвало массовое негодование, что английский народ возненавидел Ричарда за это преступление и потому приветствовал на троне чужака Генриха. И все же, когда парламент обвинял Ричарда, об убийстве принцев не было ни слова.
Когда подготавливался парламентский акт, Ричард был уже мертв, его сторонники бежали или были изгнаны, и противники были вольны обвинять его в любом злодеянии, которое могло взбрести в голову. Но они не обвинили Ричарда в таком злодейском убийстве.
Почему?
Ведь Англия, как указывают, кипела от возмущения в связи со смертью мальчиков. Скандал совсем свежий. Но когда противники Ричарда собирали доказательства о его предполагаемых преступлениях против нравственности и государства, они не включили в свой перечень самую эффектную подлость короля.
Почему?
Генрих нуждался в любых, даже самых легковесных доказательствах для укрепления своего шаткого положения на только что захваченном троне. В народе его почти не знали, и кровных прав на корону он не имел. И все же не использовал огромное преимущество, которое дало бы ему официальное признание преступления Ричарда!
Почему?
Генрих сменил на троне выдающегося правителя, известного по всей стране - от валлийских болот до шотландской границы, человека, пользовавшегося всеобщим признанием и восхищением до исчезновения его племянников. И все же Генрих не воспользовался своим единственным веским козырем против Ричарда - этим непростительным, отвратительным убийством.
