Барбара Гордон - Польский детектив
Тот июньский день был холодным и дождливым. Поэтому на Ордынацкой было менее оживленно, чем обычно. Даже на стоянке такси вместо обычной длинной очереди было человека три, не больше. Почти напротив входа в почтовое отделение стоял автомобиль — черная «варшава». Ее владелец с двумя помощниками копался в моторе. В арке ворот дома номер четырнадцать укрылся от дождя мужчина невысокого роста. Видимо, он решил переждать дождь, хотя был в плаще. В кафе «Мазовия» большинство столиков было занято. Перед газетным киоском у арки дома номер тридцать, как обычно, несколько человек покупали газеты и разные мелочи. На улице Галчинского собаки прогуливали своих хозяев.
Фургончик «Связь» подъехал точно в свое время. Вначале из здания почты вынесли срочную корреспонденцию, предназначенную к отправке ближайшими поездами. Потом наступила недолгая пауза — перед погрузкой мешков с деньгами.
Человек, стоявший в воротах дома номер четырнадцать, видимо, отказался от намерения переждать дождь, потому что неторопливо вышел из арки, наискось пересек мостовую и приблизился к стоявшему перед почтой фургончику. В этот момент из «Мазовии» вышел другой мужчина. Несмотря на дождь, он был без плаща. Быстрым шагом мужчина направился к машине, стоявшей с отрытым капотом на другой стороне улицы, напротив почтового отделения. Когда от первого мужчины его отделяло не больше двух метров, человек без плаща сунул руку в карман, вынул свисток и, приложив его к губам, пронзительно засвистел. Потом, отшвырнув свисток на мостовую, одним прыжком подскочил к находившемуся прямо перед ним человеку в плаще и обхватил его так, что тот даже не мог шевельнуться. Началась борьба.
При звуке свистка трое механиков, ремонтировавших машину, прервали свое занятие и также набросились на прохожего в плаще. Отработанным приемом они мгновенно заломили руки своей жертве и, несмотря на сопротивление, потащили в сторону улицы Галчинского. Одновременно возле газетного киоска разыгралась другая сцена. Двое напали на высокого мужчину, который минуту назад покупал газеты. Его поволокли в подворотню дома номер тринадцать. Тем временем с Нового Свята и из здания почты выбежали несколько милиционеров в форме и присоединились к нападавшим. Очень скоро обе «жертвы нападения» — высокий светловолосый мужчина и низенький круглолицый — оказались в наручниках.
Подполковник Маковский — это он дал сигнал свистком и первым бросился на одного из бандитов — быстро обыскал карманы задержанных. Из плаща низкорослого мужчины он вынул черный, видавший виды пистолет. Пряча оружие в карман, сказал:
— Пистолет сержанта Стефана Калисяка.
Задержанных отвели на несколько десятков метров в глубь улицы Галчинского. Там, за кинотеатром «Скарпа», стояли три милицейские машины. Вскоре к ним подъехал «фольксваген». Из него в сопровождении троих милиционеров в штатском вышел высокий брюнет в наручниках.
Прохожие, шедшие по Свентокшиской улице, могли видеть этот «фольксваген» уже полчаса назад. Машина стояла на углу Свентокшиской и Коперника. Мотор работал на холостых оборотах, а водитель напряженно всматривался в пролом в ограде, отделяющей газон от асфальтированной спортплощадки. Он явно кого-то оттуда ждал и был так поглощен наблюдением, что не обратил внимание на трех мужчин, которые, приблизившись к его машине, внезапно отворили дверцы с обеих сторон и, направив на сидящего за рулем дула пистолетов, резко бросили:
— Руки вверх! Не двигаться, будем стрелять!
Мужчина сразу понял, что это не шутки. Он не пытался ни защищаться, ни вступать в объяснения. Без единого слова позволил надеть на себя наручники.
Не заговорил он и тогда, когда его привезли на собственной машине к кинотеатру «Скарпа», где стояли три машины и несколько милиционеров, окруживших двух остальных членов банды.
— Ну, теперь все в сборе, — констатировал подполковник, — можно ехать во дворец Мостовских. Там с нетерпением ожидают наших гостей.
— Каждые десять минут запрашивают по рации — и из дворца, и из Главного управления, — все ли удалось, — сказал милиционер, обслуживающий радиотелефон.
— Сажайте их по-одному в наши машины, — распорядился капитан Галек. — Мы с подполковником поедем на «фольксвагене».
Через минуту машины двинулись по улице Коперника в сторону Краковского Предместья. Операция была проведена очень быстро. Даже те прохожие, которые в это время оказались на Ордынацкой, не поняли, что стали свидетелями ликвидации опасной банды, в течение семи лет терроризировавшей столицу кровавыми нападениями. Они, правда, заметили издалека какую-то потасовку, но решили, что это сводят счеты подвыпившие юнцы.
На этом можно закончить историю банды убийц или, если угодно, обагренную кровью многих жертв историю одного пистолета. Все, что последовало дальше, было связано с юридическими формальностями. Приговор обжалованию не подлежал. Для людей, которые ценят деньги больше, чем чужую жизнь, нет места в обществе.
Остался след этого дела. В отделе криминалистики есть музей преступлений, недоступный глазам непосвященных. Тут представлены разнообразные виды огнестрельного оружия, различные хитроумные трости-револьверы, зажигалки, убивающие человека, которому дали прикурить, коробки отравленных конфет и бутылки с вином, от одного глотка которого мгновенно наступает смерть. Коллекция отмычек, ломиков и «кошек» так богата, что умелые «медвежатники» сумели бы с их помощью открыть даже знаменитую сокровищницу казначейства Англии. А уж различных ножей, кастетов и тому подобных предметов не счесть.
Недавно в одной из застекленных витрин появился новый экспонат — обычный пистолет калибра 7,62. Его вид свидетельствует о многолетнем частом употреблении. Тем не менее пистолет в прекрасном состоянии, хотя весьма сомнительно, что когда-нибудь кто-нибудь сделает из него хотя бы один выстрел. Под пистолетом находится небольшая табличка с надписью:
«Служебное оружие сержанта Стефана Калисяка, убитого 17 ноября 1965 года.
Вооруженные этим пистолетом бандиты 23 августа 1966 года напали на почтовое отделение на Белянах, захватив 327 680 злотых. При этом был убит инкассатор Адам Вишневский и два человека ранены. 10 мая 1968 года они же застрелили на улице Тувима Богдана Покору и похитили 412 000 злотых. 22 ноября 1969 года на Новогродской улице перед банком убили Януша Лютыка и похитили 1 365 000 злотых».
Казимеж Козьневский
Смерть под псевдонимом
В полдень горничная подошла к двери номера 315. Постучала — тишина. Снова постучала — тишина. Она удивилась. Все еще спят? Или пан Кожух спит, а жена ушла? Нет, вряд ли. Работая в прямом, широком коридоре четвертого этажа, она бы услышала, если кто-нибудь открывал дверь этой комнаты, ведь другие номера были пустыми.
Горничная громко постучала в третий раз и, не дождавшись ответа, вставив плоский ключик в замок, повернула его вправо. Замок сразу же открылся, она нажала дверную ручку, потянула дверь к себе. В этой старой гостинице у каждой комнаты было две двери, отделенных друг от друга полутораметровым тамбуром. Внутренняя дверь тоже была закрыта. Женщина, охваченная внезапной тревогой, снова постучала. Никто не откликнулся. Она энергично нажала дверную ручку.
И увидела светлую комнату, залитую полуденным майским солнцем. А у правой стены, в кресле…
Женщина пронзительно вскрикнула и, потеряв сознание, рухнула на пол.
* * *Другая горничная, убиравшая лестницу, услышала крик. Выключив пылесос, она быстро, насколько позволяли ей отекшие ноги, выбежала в коридор и устремилась к единственной широко открытой двери. Приготовленная криком к самой ужасной неожиданности, она не потеряла сознание и, выскочив из 315 номера на лестницу, стала истерически звать на помощь портье: «Пан Станислав! — донесся ее голос до первого этажа. — Пан Станислав! Беда!»
Портье поднимался наверх, шагая через две ступеньки, что в его возрасте и при его весе было не так легко. Еще быстрее он выбежал из комнаты, не забыв, однако, распорядиться, чтобы никто туда не заходил.
Три автомашины — две милицейские и «скорая помощь» затормозили возле «Сьвита» — большой, но отнюдь не самой комфортабельной в городе гостиницы. В вестибюль вошли пятеро в штатском и милиционер в форме, а за ними — молодая женщина-врач с санитаром.
Задыхавшийся портье трясущейся рукой указал им дорогу. Лифт не работал, пришлось подниматься по лестнице. При виде милиционера и врача горничные, столпившиеся у двери триста пятнадцатого номера, расступились.
— Вот здесь! — портье остановился, пропуская приехавших вперед. — Она, наверное, в обмороке, а он… увидите сами… — Портье пятился, не желая снова видеть страшное зрелище. — Мы ни к чему не притронулись, даже к ней.
