Юрий Кунов - Спроси у реки
– Может, в изысканном обществе застеснялась?
– Такое чувство Рае Квасовой было неведомо.
– Ладно, опросим родственников и знакомых о ее пристрастиях.
– Я, думаю, кто-то поспособствовал ее падению. Допустим, она все-таки позволила себе выпить водки. Сколько это могло быть граммов? Уверена, не больше пятидесяти.
– А если она пила вино?
– Хорошего вина она могла выпить граммов двести-триста, наверное. С такой дозы не зашатаешься даже без закуски. Тем более при ее габаритах. Экспертиза не обнаружила никаких следов токсинов в крови? Яды, лекарства, наркотики?
– Ничего из того, что наши химики в состоянии были обнаружить. Может, нога подвернулась, и она упала?
– Спуск здесь очень пологий. Ям нет. В реку она всегда заходила чинно. Благородные дамы, а она себя таковой и считала, не прыгают в воду с разбега.
– Толкнули и придержали головку?
– Человек, ее толкнувший, должен отличаться недюжинной силой. Раиса весила около центнера.
– Или это был не один человек.
– Может быть.
– Так. – Посохин глянул на часы. – Вытирайтесь, одевайтесь и пойдемте, уважаемая Валентина Васильевна, навестим соседей господ Квасовых.
– Дубко?
– Можно начать и с Дубко. Одевайтесь, а я пока поляну осмотрю.
– А что с вещами Квасовой? Вы в морге мне про них ничего не сказали. Не голышом же она сюда пришла?
– Нет, конечно. Пропали халат, босоножки, мобильный телефон. Еще очки и полотенце. Стоимость телефона, вернее смартфона, под тридцать тысяч. «Нокиа Е7». Куплен был в начале этого года. Дочка сказала. Во всяком случае, за него тетку могли укокошить. Но местных при таком раскладе я отбрасываю сразу. Связка ключей еще пропала. Квасов обещал хорошенько посмотреть, все ли в их доме на месте. Дочка приедет – ее тоже озадачу.
– Разговоры по телефону Квасовой после ее смерти были?
– Мы запрос еще не подавали. Вчера нужно было срочно одно дело закончить. А главное Карельский пока не определился…
– Павел, если это было ограбление, то почему с Квасовой кольца не сняли?
– В запале могли забыть. Утопили и тут же труп оттолкнули подальше от берега, чтобы все было шито-крыто. А потом уже плыть было поздно. Или снять не смогли. Например, времени не хватило. Хотя, никаких повреждений на ее пальцах не было. Да и на теле, между прочим, тоже. Вы сами видели. Ладно, телефончик мы пробьем, у местных урок насчет чужаков поинтересуемся… Черт! Нет у меня ощущения, что это банальное ограбление. Подсознание упорно отказывается принимать данную трактовку событий.
– Что тогда? Небанальный несчастный случай?
– Тем более не верю. Почти трезвая, выросшая на реке, здоровая как лошадь тетка и вдруг ни с того ни с сего утонула?
– Всякое бывает. Почему она случайно не могла утонуть?
– Пока по кочану, как любит говорить мой начальник. Душок какой-то нехороший от этой Квасовой идет. Она просто напрашивалась, чтобы ей голову свернули. – Посохин нагнулся, подобрал пару ракушек и, обтерев песок, сунул их в нагрудный карман рубашки. – Карельский теперь будет вынужден со мной согласиться, что здесь не все так просто. Ссоры с мужем, соседями. Причем постоянно. И с братьями по классу свары были. Я Жарких вчера поручил навести про нее кое-какие справки. Так, осторожненько. Что он и сделал. Эта бизнесвумен многим дорогу перешла. И местные торгаши на нее зуб имели, и приезжие…
Глава 10
Посохин повернул ручку и открыл покрытые лаком деревянные воротца. Валентина Васильевна вошла во двор Дубко следом за майором.
Залитый цементом и чисто выметенный двор был пуст.
Рыбакова заметила, как в дверном проеме времянки мелькнул силуэт Льва Сергеевича. Майор его тоже не проглядел.
– Хозяин! Полиция! – крикнул Посохин.
Из летнего домика вышел голый по пояс Лев Сергеевич с пластмассовым ночным горшком на голове. В правой руке он сжимал проволочную рамку, которую энергично вращал перед собой. Рамка была сделана из толстой алюминиевой проволоки.
– Чем могу быть полезен? – поинтересовался Дубко у непрошенных гостей, подходя к ним почти вплотную.
– Это что такое? – Посохин с удивлением посмотрел на Валентину Васильевну. – Больной что ли?
Рыбакова улыбнулась – Лев Сергеевич с горшком на голове был похож на интеллигентного немецко-фашистского захватчика – и покачала головой.
– Что с вами, уважаемый? – с иронией спросил Посохин, глядя на пенсионера сверху вниз. Тот был ниже майора почти на голову.
– Защита от электромагнитных импульсов, – без тени насмешки ответил ему Дубко. – Инопланетяне пытаются разобраться в нашем мыслительном процессе, а пластик мешает им сканировать мой мозг.
– Они, что, у всех людей мозги пытаются сканировать?
– Ваши мозги инопланетян вряд ли могут заинтересовать, – задиристо вскинул голову пенсионер.
– Согласен, – кивнул Посохин.
– Лев Сергеевич, а рамка для чего? – спросила Валентина Васильевна.
– Помогает определить степень заражения территории.
– Чем? – Посохин с любопытством уставился на Дубко.
– Инопланетными фекалиями. Они достаточно токсичны.
Майор засмеялся. Рыбакова, отвернувшись, поправила прическу.
– Господин Дубко, тогда, может, мы пройдем в помещение? Есть не менее интересная тема для беседы, – все еще улыбаясь, сказал Посохин.
– Прошу в мой кабинет, – свободной рукой указал Лев Сергеевич на времянку.
– Спасибо!
Войдя в комнату, хозяин пригласил гостей сесть и снял с головы горшок. Рамку он положил на письменный стол.
– О чем будем беседовать, господа? – устраиваясь в стареньком кресле, спросил Дубко.
– Лев Сергеевич, вы хорошо знали Раису Квасову?
– Мою соседку?
– Вашу соседку.
– Более или менее. Что конкретно вас интересует?
– Она была пьющей женщиной?
– Она была непьющей, но и не женщиной. Я ясно выражаюсь?
– Вполне. А все-таки, может она позволяла себе водочки граммов сто пятьдесят – двести время от времени?
– Как вы мило назвали богопротивный напиток – во-доч-ка! – улыбнулся Лев Сергеевич. – Уважаете? Или уважали?
– Скорее вкушаю. Иногда.
– Понятно. С вашей-то работой, куда ж без этого. Муж Валентины Васильевны тоже иногда позволял себе.
– Позволял. – Рыбакова кивнула.
– А вот Раиса Николаевна, хотя и была скотиной, себе спуску не давала. Может поэтому и была такая злая. Постоянный стресс и никаких веселых компаний даже в праздники. Я, например, ни разу не слышал, чтобы она песни пела. Очень важный для характеристики человека показатель. «Кто поет, зла не мыслит», говаривала Екатерина II.
– Все понятно, Лев Сергеевич. А вы не были в позапрошлый понедельник, я имею в виду тридцатое мая, на старом пляже?
– Нет. В позапрошлый понедельник я ходил в душ.
– А ваша жена?
– Она плавать не умеет.
– Ладно. А с кем госпожа Квасова общалась?
– Она не общалась. Она гавкалась. Понятно выражаюсь?
– Да, вполне. С господином Кармановым она тоже гавкалась?
– Не видел и не слышал.
– А с кем слышали?
– Слышал как она гавкалась с господином Дубко. Поскольку это я.
– Я про других граждан спрашиваю. Например, с семьей Смазневых она ругалась?
– Не знаю.
– Я, значит, знаю, а вы, живя по соседству, не знаете.
– Я же дома не постоянно нахожусь. А когда дома, то веду научные наблюдения, делаю различные анализы.
– Инопланетных фекалий?
– В том числе. Когда мне следить за соседями? К тому же соседи не мой профиль.
– Хорошо, Лев Сергеевич. Значит, вы не хотите, чтобы мы поймали убийцу?
– Какого убийцу?
– Убийцу Квасовой. Мы, вот, с Валентиной Васильевной, склоняемся к тому, что вашу соседку убили.
– Вам виднее. Может и грохнули. Только я сомневаюсь, что это сделали мои соседи.
– Тогда кто? Кто это мог сделать? Товарищи по бизнесу?
– В бизнесе товарищей нет. Как и в любви. Не в сексе, сейчас товарищей по сексу хоть отбавляй, а в любви.
– Пожалуй… Так, что я еще хотел у вас спросить? – Посохин потер двумя пальцами висок. – Замутили вы мне все мозги, господин Дубко. Черт с вами! Не хотите говорить – не надо. Без вас эту сволочь поймаем.
– Господин полицейский, я буду очень рад, если вы эту сволочь поймаете. Но среди моих знакомых сволочей нет. Разве только госпожа Квасова подпадала под эту категорию.
Глава 11
Посохин остановился посередине переулка и огляделся.
– Так, куда теперь? – спросил он сам себя вслух. – Валентина Васильевна, а давайте сразу зайдем к Смазневым. Вы не знаете, дома у них сейчас кто-нибудь есть?
– Не знаю. – Рыбакова пожала плечами. – Павел, может, я к себе домой пойду? Зачем вам сопровождающий?
– Валентина Васильевна, вы мне ни сколько не мешаете. Даже наоборот. Соседи вам доверяют и, следовательно, часть этого доверия, когда я с вами, переносится на майора полиции. Идемте! Участковый говорил, что у Смазневых собака имеется.
