Майкл Коннелли - Девять драконов

— Сообщества? — переспросил Феррас. — У него вымогали деньги. Его членство состояло в том, что он был жертвой рэкетиров.

— Детектив Феррас, — терпеливо, словно в какой уже раз, ответствовал Чу. — Вы смотрите на это с типично западной точки зрения. Как я уже объяснял сегодня детективу Босху, мистер Ли скорее всего был пожизненно связан с триадой. На его родном диалекте это называется «куанг ци», что не имеет прямого перевода, но выражает принадлежность к определенной системе социальных отношений, и связь с триадами является ее составной частью.

Феррас взирал на Чу в молчаливом изумлении.

— Ну и ну, — произнес он наконец. — Не знаю, как у вас, а здесь мы называем это бредом собачьим. Убитый прожил здесь почти тридцать лет. Меня не заботит, как это называется в Китае. Здесь это называется вымогательством.

Босх любовался категоричной реакцией своего молодого напарника. Он уже почти собрался тоже ввязаться в стычку, когда зазвонил телефон на его столе.

— Босх слушает.

— Это Роджерс, дежурный. К вам два посетителя, оба по фамилии Ли. Они говорят, им назначено.

— Отправь их наверх.

— Уже.

Босх положил трубку.

— Ну вот, они уже поднимаются. Послушайте, как я собираюсь разыгрывать эту карту. Вы, Чу, ведите вдову в комнату для допросов, пройдитесь по ее показаниям и попросите их подписать. После этого я хочу, чтобы вы спросили ее о вымогательстве и о том человеке на видео. Покажите ей фотографию. И не позволяйте ей изображать дурочку. Она должна знать об этом. Ее муж, так или иначе, должен был обсуждать с ней свои проблемы.

— Вы будете удивлены, — сказал Чу, — но мужья вовсе не обязательно посвящают жен в подобные дела.

— Ну сделайте хотя бы то, что в ваших силах. Она может многое знать независимо от того, толковали они об этом с мужем или нет. А мы с Феррасом поговорим с сыном. Я хочу выяснить, платит ли он дань рэкетирам у себя, в Сан-Фернандо. Если так, то, может быть, там мы и арестуем нашего преступника.

Босх поднял голову и уже издалека увидел входящую в дверь миссис Ли. Но она была не с сыном. Она была с молодой женщиной. Босх поднял руку, чтобы привлечь ее внимание, а потом жестом пригласил подойти к нему.

— Чу, кто это с ней?

Чу повернулся и посмотрел на вошедших, однако никого не узнал. Когда обе приблизились, Босху показалось, что младшей было лет тридцать пять. Она имела азиатскую внешность. Со своими гладко зачесанными назад волосами она привлекала тонкой, сдержанной красотой. На ней были синие джинсы и белая блузка. Она шла, потупив взор, на полшага позади миссис Ли. Сначала Босх подумал, что это домашняя работница, служанка, исполняющая обязанности шофера, но человек, впустивший их, сказал, что обе носили фамилию Ли.

Чу заговорил с миссис Ли по-китайски. После того как она ответила, он перевел:

— Это Миа, дочь мистера и миссис Ли. Она привезла на машине свою мать, потому что Роберт Ли задерживается.

Новость эта порядком расстраивала планы Босха, и он недовольно покачал головой.

— Ничего себе! — воскликнул он, обращаясь к Чу. — Как получилось, что мы ничего не знаем о дочери?

— Мы не задали вчера нужных вопросов, — ответил тот.

— Не мы, а вы занимались этим. Спросите Миа, где она живет.

Молодая женщина, откашлявшись, подняла глаза на Босха.

— Я живу со своими отцом и матерью, — сказала она. — Вернее, жила до вчерашнего дня. Пожалуй, теперь я живу только с матерью.

Босх почувствовал себя сконфуженным, оттого что заранее предположил, будто она не говорит по-английски. Девушка же услышала и поняла его раздраженные слова по поводу своего появления.

— Извините. Просто нам необходима как можно более полная информация.

Он взглянул на двух своих коллег.

— Итак, нам потребуется расспросить Миа. Детектив Чу, действуйте по намеченному плану: проводите миссис Ли в комнату для допросов и пройдитесь по ее вчерашним показанием. Я поговорю с Миа, а ты, Игнасио, дождись прихода Роберта.

Он повернулся к Миа:

— Могли бы вы предположить, когда появится ваш брат?

— Он, вероятно, уже в пути, так как сказал, что к десяти выйдет из магазина.

— Из какого магазина?

— Из своего магазина в Сан-Фернандо.

— Хорошо, Миа, идемте со мной, а ваша матушка пойдет с детективом Чу.

Миа сказала что-то по-китайски своей матери, и обе последовали за Босхом к комнатам для допросов. Босх предварительно подхватил со стола рабочий блокнот и файл, содержащий распечатку с видеодиска. Феррас остался на месте.

— Гарри, ты хочешь, чтобы я один начал говорить с сыном, когда он придет?

— Нет, — ответил Босх. — Сначала зайди за мной. Я буду в комнате номер два.

Босх провел дочь убитого в маленькую комнатку без окон, со столом посредине. Они сели друг против друга, и Босх попытался придать лицу любезное выражение. Это было трудно. Утро начиналось с сюрпризов и экспромтов, а этого в ходе расследований он не любил.

— Итак, Миа, — произнес он. — Давайте начнем с самого начала. Я детектив Босх, назначенный ведущим следователем по делу об убийстве вашего отца. Примите мои соболезнования по поводу вашей утраты.

— Спасибо.

Она сидела, потупив взор.

— Не могли бы вы назвать мне ваше полное имя?

— Миа-линь Ли.

Ее персональные данные были явно вестернизированы: сначала шло собственно имя, потом — фамилия. Однако она не взяла в полном смысле западное имя, как ее брат и отец. Босх не знал, связано ли это с тем, что мужчинам полагалось интегрироваться в западное общество, тогда как женщины должны были держаться от него в стороне.

— Дата вашего рождения?

— Четырнадцатое февраля тысяча девятьсот восьмидесятого.

— День святого Валентина.

Босх улыбнулся. Он сам не знал почему. Он просто старался наладить отношения. Потом задался вопросом, отмечался ли когда-либо в Китае День святого Валентина. Продолжая размышлять по этому поводу, он произвел в уме вычисления. Оказалось, что Миа, несмотря на присущую ей привлекательность, выглядела старше своих лет, ведь она была всего лишь несколькими годами старше брата Роберта.

— Вы приехали сюда со своими родителями? Когда это было?

— В тысяча девятьсот восемьдесят втором.

— Вам было всего два года.

— Да.

— И ваш отец открыл тогда здесь магазин?

— Он его не открывал. Он его купил у прежнего владельца и переименовал в «Фортуну». До этого магазин назывался по-другому.

— Понятно. Есть ли в семье еще братья или сестры, кроме вас и Роберта?

— Нет, только мы.

— Так, хорошо. Вы сказали, что проживаете с родителями. Как долго?

Она на мгновение подняла на него взгляд и снова опустила.

— Всю жизнь. Кроме примерно двух лет.

— Вы были замужем?

— Нет. Какое это имеет отношение к убийце моего отца? Ведь вам надо искать убийцу?

— Простите, Миа, но пока я просто стараюсь получить кое-какую базовую информацию, а затем — да, я отправлюсь на поиски убийцы. Вы говорили с вашим братом? Он рассказал вам, что я знал вашего отца?

— Он сказал, что вы с ним однажды встречались. Вы даже не были по-настоящему знакомы. Это не означает знать человека.

— Вы правы, — кивнул Босх. — Это, несомненно, было преувеличение. Я не был с ним знаком, но из-за той ситуации, в которой я с ним… повстречался, мне кажется, что я все-таки немного знал его. Я хочу найти его убийцу, Миа. И найду. Мне просто нужно, чтобы вы и ваша семья помогли мне чем можете.

— Я понимаю.

— Не утаивайте ничего, так как никогда не известно, что может помочь в расследовании.

— Не буду.

— Итак, чем вы зарабатываете на жизнь?

— Я забочусь о своих родителях.

— Вы имеете в виду, дома? Вы сидите дома и заботитесь о родителях?

При этих словах она подняла взор и посмотрела ему прямо в глаза. Ее зрачки были такими темными, что было трудно прочесть в них что-нибудь.

— Да.

Босх понял, что, вероятно, вторгся в пределы каких-то культурных традиций и норм поведения, совсем не осознавая этого. Миа как будто прочла его мысли.

— Это такая традиция в моей семье — дочь заботится о своих родителях.

— Вы ходили в школу?

— Да, и проучилась два года в университете, но потом вернулась домой. Я готовлю, убираю и веду хозяйство. Брат тоже с нами живет, хотя он хочет переехать и жить отдельно.

— Но на вчерашний день все вы жили вместе.

— Да.

— Когда вы в последний раз видели своего отца живым?

— Когда он собирался на работу вчера утром. Он уходит примерно в половине девятого. Я приготовила ему завтрак.

— А ваша мать вышла из дома тогда же?

— Да, они всегда уходят вместе.

— А потом ваша мать вернулась, во второй половине дня?

— Да, я готовлю ужин, и она за ним приходит. Каждый день.