Андрей Дышев - Детектив от Иоанна
Аулис подволок командира к креслу, прилично забрызганному кровью, и нечаянно наступил ногой на гаечный ключ с длинной никелированной ручкой… Конечно, конечно, этой штукой ударили командира по голове! Убийца бросил свое орудие на месте преступления. Наверняка на ключе сохранились отпечатки пальцев! Первое и весьма убедительное вещественное доказательство! Аулис крикнул:
— Посмотрите, что у меня под ногами!
Полицейские вскрывали упаковки в салоне и его не слышали. Командир канючил, подбородок его, как у висельника, лежал на груди. Аулис, собравшись с силами, взвалил его на сиденье, прислонил к спинке, опустил тяжелые и неподвижные ноги на пол.
— Вы понимаете, где находитесь? — крикнул Аулис прямо в ухо командиру. — Это ваше кресло! Вот штурвал! Вот приборы! Надо посадить самолет в Норт-Фруди!
— Бы-ы-ы… — ответил командир и непременно повалился бы на штурвал, если бы Аулис не догадался прижать грузное тело к спинке кресла привязными ремнями.
— Ну? Что тут у тебя? — спросил Боксер. Он зашел в кабину, ловко закидывая в рот орешки в шоколадной глазури. На его пальцах сверкали перстни, которые Аулис раньше не замечал.
— Вот мое алиби, — сказал Аулис, кивая на ключ, но вдруг Боксер, к его изумлению, наклонился и взял металлическую палицу в руки.
— Вы что?! — ахнул Аулис. — На нем же отпечатки пальцев преступника!
— На нем могут быть только твои отпечатки, — спокойно ответил Боксер, без особого интереса разглядывая инструмент.
— Моих отпечатков как раз там нет!
— Отсутствие отпечатков преступника еще не есть доказательство его невиновности… Орешков хочешь?
— Орешков? — уже в который раз опешил Аулис. — Вы посмотрите на командира. Он же едва живой! Он не то что управлять самолетом, он даже рукой пошевелить не может.
— Ерунда! — легкомысленно заявил Боксер. — Самое главное, что говорить может… Пойдем, сынок, я снова посажу тебя под арест.
— Под арест? Под арест? — задыхаясь, переспросил Аулис и вдруг расхохотался. — Да мы все тут сидим под арестом! Мы пороховую бочку голыми задницами трамбуем! И огонь уже по фитилю бежит! Зачем вы делаете вид, будто не понимаете, что нам грозит? Мне противно от вашей фальши и притворства!
— Но-но! Прекратить провокационные разговорчики! — строго произнес полицейский и погрозил сверкающим золотом пальцем.
В кабину протиснулся Интеллигент.
— Как дела? — спросил он, глядя на затылок командира, похожий на большой надкушенный помидор. — Все в порядке? Командир на своем месте?
— На своем, — удовлетворенно вздохнул Боксер. — Слава богу, все обошлось. Теперь можно спокойно заняться расследованием.
Интеллигент с сомнением разглядывал затылок командира.
— Что-то не пойму… Так он же вроде как не рулит…
— Почему ж не рулит? Очень даже рулит! — возразил Боксер.
Интеллигент не поверил, оттолкнул в сторону Аулиса, который следил за происходящим с выражением брезгливого страха, склонился над командиром и придирчиво осмотрел его. Потом поднял его безвольные руки и положил их на рогатину штурвала.
— Вот теперь порядок! Теперь видно, что рулит… Выходим, не будем мешать ему работать.
Глава 6
Наша жизнь прекрасна
В кабину заглянула Стюардесса. Слезы так раздули ее глаза, что девушка стала похожа на какающую лягушку.
— Это профанация, — прошептала она. — Он не управляет самолетом. Мы разобьемся. Я превращусь в уродину, и Опио меня не узнает! А как он выполнит свои обещания, если не идентифицирует меня?
— Цыть, женщина! — прикрикнул на нее Интеллигент. — Накаркаешь еще! Освободи кабину! Выходим все! Мы ему мешаем работать.
Все вышли. Боксер тихо прикрыл за собой дверь и приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину… Аулис с силой тряхнул головой. Ему вдруг показалось, что он уже и сам поверил в эту беспредельную белиберду, будто командир вполне вменяем и сейчас, оставшись наедине, возьмет на себя управление самолетом, свяжется с диспетчером, запросит код, курс и эшелон. «Сумасшедший дом!» — подумал он с каким-то липким равнодушием, в котором начали увязать все его переживания и страхи. Стюардесса, прислонившись лбом к двери, тихо плакала, ее плечи вздрагивали, и с подбородка капали слезы. А самолет продолжал лениво гудеть двигателями, работающими на низких оборотах, и корпус по-прежнему содрогался, дрожал, крылья резали влажные тучи, пропитанные электричеством и ледяной крошкой, и в иллюминаторах ничегошеньки не было видно, словно на самолет накинули большой грязный чехол…
— Эка тебя прорвало на слезы! — посочувствовал Стюардессе Боксер и потрепал девушку за ушком. — Кем Опио тебе приходился? Женихом? Или, может быть, бойфрендом?
— Мужем, — не отрываясь от двери, произнесла Стюардесса.
— Прими соболезнования! — почему-то улыбаясь, сказал Боксер и опустил взгляд на ножки Стюардессы. — Теперь ты, значит, молодая вдова. Так сказать, свежачок. Новое качество еще не оставило на твоем лице отпечатков затаенной радости… Наследство хоть обломится?
— Как вы… как вы смеете так говорить… — давясь слезами, прошептала Стюардесса. — Он для меня все… Опора и надежда на всю жизнь… Вот смотрите, смотрите!
Она кинулась в кухонный закуток и схватила с полки свой заветный блокнотик.
— Вот, вот, смотрите! — заливая страницу слезами, говорила она. — Это все он для меня сделал! Вот это все… Нет, то, что ниже, читать не надо, это уже другие…
Полицейских мало заинтересовал список обещаний Опио. Боксер, успокаивая девушку, пошлепал ее по щечке.
— Ничего! Найдешь себе другого Опио!
— А другого такого на всем белом свете нет! — с убеждением воскликнула Стюардесса.
— Незаменимых людей не бывает, — ласково заверил Боксер, подышал на перстень, исполненный в виде матерого медведя, принюхивающегося к чьему-то помету, потер его о форменную рубашку. — Мы же не грохнулись на землю без него. Летим, как летели. Значит, ничего особенного он собой не представлял.
— Ему сейчас хорошо, — с заметной завистью сказал Интеллигент, выковыривая гвоздиком грязь из-под ногтей. — Уж лучше, чем нам.
— Дай бог, дай бог, — философски заметил Боксер.
Аулис подавился воздухом и закашлялся. Его горло словно сдавила чья-то крепкая рука. Он рванул на груди майку.
— Позвольте мне… позвольте мне занять место второго пилота, — с трудом произнес он. — Уверяю вас, хуже не будет!
Полицейские переглянулись, и их губы одновременно растянулись в улыбке.
— Эва, куда махнул! — сказал Боксер.
— Ты, парень, аппетиты свои поубавь! — посоветовал Интеллигент. — Даже я на это кресло не претендую.
Стюардесса, мучительно раздумывая над предложением Аулиса, вдруг запрыгала, захлопала в ладоши.
— Правильно! Правильно! Пусть сядет! Может, у него получится не хуже, чем у Опио! Пожалуйста! Пожалуйста!
— Цыть!! — крикнул Боксер и схватился за дверную ручку, потому как в это мгновение самолет сильно тряхнуло. — Сговорились, тараканы мадагаскарские?! Вы хорошо подумали, прежде чем сказать такое?! Занять кресло второго пилота! Может, ему сразу на место командира сесть?
— Если никто не сядет за штурвал, то самолет разобьется! — крикнул Аулис, уже не зная, какие еще использовать аргументы.
— Да ты своим разбиванием все уши нам прожужжал! — отмахнулся Интеллигент. — Самолет летит. Командир им управляет. Преступник, убивший Опио, задержан. Все в порядке! Что вы тут митингуете, воду мутите? Марш по своим местам!
Самолет подкинуло на воздушной горке, потом он ухнул вниз. Чувствуя, что пол уходит из-под ног, Боксер схватился за Интеллигента, а Интеллигент, в свою очередь, за Боксера. Оба повалились на пол.
— Ничего страшного! — кричали они, копошась на полу, словно борцы. — Так бывает на всех самолетах… Естественные воздушные ямы… Нормальные сезонные колебания… Ах, блин, ты меня коленом по носу ударил!.. Убери свое жирное брюхо…
— Я тебе помогу, — улучив момент, шепнула Аулису Стюардесса. — Пока делай, что они говорят…
Аулис успел незаметно пожать девушке руку. Если взять в расчет Соотечественника, то теперь их было трое против двух потерявших рассудок полицейских. Самолет еще раз подкинуло, потом он стал заваливаться на левое крыло.
— Сейчас как шмякнемся… — произнесла Стюардесса, хватаясь за штору.
Дверь пилотской кабины открылась нараспашку и двинула по затылку Боксера, который только поднялся на ноги. Полицейский вскрикнул от боли и со злостью пнул дверь ногой. Дверь захлопнулась, но не надолго. При очередном крене дверь снова распахнулась и на этот раз задела ухо Интеллигента.
— Сама судьба предупреждает! — весело сказал Интеллигент, потирая ухо. — Не подходи к штурвалу!
— Может, замок на двери испортился? — спросил Боксер.
