Анна Данилова - Признания грешницы
Глафира слушала молча, сочувствуя Даше и понимая, что никто ей не поможет справиться с болью от потери любви, кроме нее самой.
– Я скажу дежурную фразу, – проронила Глаша осторожно, – но она такая верная: вам надо это просто пережить. Стиснуть зубы и пережить.
– Да-да, – вздохнула Даша, уставившись в окно, словно там мимо нее с дьявольским свистом пролетали все ее несбывшиеся надежды, призраки большой, придуманной ею же самой любви, черные тени того, что прежде было радостью. – Скажите еще, что время все залечит. Конечно, я понимаю, что, если выживу и не свихнусь, то со временем успокоюсь, просто забуду. Но я же буду страдать до скрежета зубовного. Сколько еще бессонных ночей мне уготовано? Переживу ли я физически эту отраву предательством? Не погибну ли?
– Если доверитесь нам, то переживете. Думаю, что радикальная смена обстановки пойдет вам на пользу. Следственный изолятор еще ни на кого не действовал успокаивающе, согласитесь.
– Хорошо…
– У вас есть дети?
– К сожалению, нет. – Даша помолчала немного, потом сказала как бы в продолжение своих пока еще не озвученных мыслей: – Она, знаете, выпить любила…
– Это вы о ком?
– О той, с которой у него связь. Такая грубая деваха, простая, матерщинница страшная… Не понимаю, что он в ней нашел. Причем был бы он у нее один! Она же и с Лешей крутила роман, и с Валеркой Зосимовым, соседом нашим… Не удивлюсь, если выяснится, что у нее еще кто-то есть…
– Как получилось, что заподозрили именно вас?
– В квартире Валерки нашли отпечатки моих пальцев. На стакане. Но у нас дома тоже такие стаканы есть. Может, убийца просто взял и поставил их на стол в кухне Валерки. Да такие стаканы есть почти в каждом доме! Обыкновенные такие, прозрачные, толстого стекла. Ну и на ноже – тоже…
– На ноже, которым убили вашего соседа, ваши отпечатки пальцев? Но это уже серьезно…
– Нож мой, честно. Специальный такой нож для резки мяса. Я понятия не имею, как он там оказался!
– А это точно ваш нож?
– Мне показали его, да, это мой нож, но я ничего не сказала. Просто молчала, и все. Но там, понятное дело, полно отпечатков моих пальцев. К тому же дома-то его нет… Точно, мой. И это так противно… Кто-то стаканы наши с моими следами отнес к Валерке, потом нож…
– А вы-то сами что думаете по этому поводу? Кто убил вашего соседа?
– Понятия не имею! Может, кто из друзей Лешиных, не знаю… У нас часто бывали какие-то знакомые мужа. Некоторые из них знали и Валеру. Я уже мозги сломала, ничего не понимаю. Что я сделала этому человеку, который решил меня подставить?
– А может, это сделала как раз та самая женщина?
– Лариска-то? Может… Я ее не знаю. Видела только, как она к Валерке приходила. Иногда они втроем выпивали – мой муж, Валерка и эта… сука! Теплая такая компания. У меня от всего этого просто голова шла кругом. И когда я спрашивала, как ему не стыдно при жене, которая находится через стенку, проводить вечера в пьяной компании соседа и его подружки, то Леша мне в ответ грубил, говорил, что брак, это, мол, не тюрьма, не каторга. Что он просто отдыхает, расслабляется. Я ему говорю: Леша, ты ведь не был таким, ты был совсем другим. На что он только ухмыляется. А я смотрю на него и думаю: это не мой Леша, не мой… Это какой-то совершенно другой человек. Грубый, распущенный, циничный… Скажите…
– Глафира, – напомнила ей Глаша свое имя.
– Скажите, Глафира, неужели люди действительно способны вот так кардинально меняться?
– К сожалению, да. Но только слабые люди. Так сказал мне один умный человек.
– Ну, уж моего Лешу трудно назвать сильным человеком. Это правда… Знаете, я вот сейчас говорю о нем, и сердце так бьется, бьется…
– Как вы думаете, Даша, кто вас подставил?
– Я не хочу думать, что это Леша… Мне больно, понимаете?
– Все, мы приехали!
Машина въехала в лес и покатила по мягкой, густо устланной хвоей дороге навстречу солнцу, которое дробилось на золотые полосы, освещавшие розоватые стволы сосен. Глафира открыла все окна машины, и в салон ворвался свежий хвойный воздух. Даже Даша как будто встрепенулась, ожила, высунулась в окно и вдохнула большую порцию воздуха.
– Господи, какой воздух!!! Какая красота! И тихо…
Они выехали из леса и оказались в окружении солнечных лужаек, кустов дикой смородины, а прямо перед ними возникла из солнечной дымки избушка, сложенная из выбеленных временем, солнцем и дождями бревен. Покосившийся забор, сломанная калитка, густой мощный бурьян во дворе, высокая молодая березка у самой дороги, пыльные лопухи, одичавшее, с густо переплетенными тонкими ветками вишневое деревце.
И только внимательный взгляд человека, попавшего сюда впервые, мог бы заметить аккуратные, в тон дома, новенькие рамы небольших окошек, сеть электропроводов, тянущихся поверх деревьев к чердаку дома, а также едва заметное мерцание красного огонька спутникового Интернета.
– Вы куда меня привезли? – спросила, нахмурившись, Даша.
– В безопасное место.
– Но здесь же… вообще… Страшно!
– Не страшно. Пойдемте. Во-первых, это с виду домик кажется таким заброшенным, нежилым, чтобы ни у кого не возникало желания там поселиться. Во-вторых, в доме есть хорошо оснащенный всем необходимым погреб, вырытый всего полтора года тому назад. Погреб, куда в случае опасности можно спрятаться. Там есть генератор, который позволит в случае необходимости подпитать электричеством и телефон, и бытовые приборы. В отдельном помещении хранится бензин для этого самого генератора.
– Как интересно… Получается, что работа адвоката заключается не только в устной, так сказать, защите клиента, ну, это когда адвокат защищает своего клиента в зале суда, но и физической?
– Разные бывали случаи, – уклончиво ответила Глафира.
Она подошла к дому, достала ключи и попыталась открыть дверь.
– Странно… – протянула Глафира, внимательно осматривая замок. – Даже ключ засунуть не могу, видите?
Она снова попыталась вставить ключ в скважину, и снова у нее не получилось.
– Кто там? – услышали они мужской голос, и обе замерли в оцепенении.
Голос показался Глаше знакомым.
– Это я вас хочу спросить, кто вы такой, – сказала Глафира, чтобы мужчина, находящийся по другую сторону двери, мог хорошенько расслышать ее голос.
– Глаша? – услышала она, и от сердца отлегло.
– Дима, это я, открывай, – сказала она, знаком показывая Даше, что все в порядке и нечего бояться. И шепотом добавила: – Это муж Лизы, Дмитрий Гурьев.
В это время дверь распахнулась, и они увидели заспанного, в помятых джинсах и рубашке Гурьева.
– Дима? Что случилось? Ты не сказал Лизе, что будешь здесь… Она думает, что ты в отъезде.
Глаша так растерялась, что не знала, что и сказать. Дмитрий Гурьев, которого она знала, всегда был ухоженным, чисто выбритым и хорошо пахнущим мужчиной, находящимся в хорошей спортивной форме, подтянутым, элегантно одетым. Сейчас же перед ней стоял совершенно другой Гурьев. Расслабленный, запущенный и явно больной.
– Не бойтесь, девушка, – сказал, слабо улыбаясь оробевшей Даше, Дмитрий. – Я муж Елизаветы Сергеевны, и я знаю, зачем вы здесь. Вернее, догадываюсь. Проходите. Глаша, дай мне ключи от машины, я загоню ее в гараж… ну, или в сарай…
Он снова улыбнулся, но улыбка вышла усталой.
– Не нужно, чтобы кто-нибудь видел здесь твою машину. Или вообще чью-либо машину.
– Дима, я сейчас уеду, – сказала Глафира. – В машине пакеты, принеси все сюда. Там продукты…
Он ушел, Глаша с Дашей вошли в дом. Внутри все было просто, но довольно комфортно. Диван, кровать, кресла, кушетки, ковры. Кухня-столовая оснащена стиральной и посудомоечной машинами, имелась целая коллекция полезной бытовой техники.
– Здесь две маленькие спальни, пойдемте, я покажу вам.
– А вода здесь есть?
– Здесь есть все – и душ, и ванна, и горячая вода. Здесь вы сможете прийти в себя и отдохнуть. Лиза позже приедет к вам. Сейчас она занята… Думаю, что к вечеру освободится.
Глафира провела Дашу в маленькую темную, без окон, спаленку с удобной деревянной кроватью, включила лампу.
– Я пойду, посмотрю, что там с горячей водой.
– Глафира, но здесь же этот человек…
– Дмитрий. Его зовут Дмитрий Гурьев. – Она перешла на шепот: – Он – известный в городе адвокат. Вероятно, и у него возникли сложности, раз он скрывается здесь. Но сами понимаете, на войне как на войне. Я сейчас все выясню.
Вернулся Гурьев. Опустил тяжелые пакеты на пол. Оглянулся в поисках Даши. Развел руками – мол, где?
– Она в спальне. Дима…
И Глафира рассказала ему в двух словах обстоятельства их появления в Бобровке.
– Скверная история. Муж – скотина. Наверняка действовал сообща с любовницей. Ладно, не буду вмешиваться. Но ты объясни этой Даше, что нам придется здесь уживаться вместе. Меня ищут конкретные люди. Я купил билет в Таллин, но вместо себя отправил другого человека. Мне там очень надо было быть… Глаша, у меня действительно неприятности, и я очень, очень не хотел, чтобы Лиза узнала об этом. У нее и без меня проблем полно, я же знаю, она впрягается сразу в несколько дел, выматывает себя, работает на износ. Но она такая, какая есть, и в этом мы с ней похожи.