Дурная кровь - Дженнифер Линн Барнс

Дженнифер Линн Барнс

Дурная кровь

Jennifer Lynn Barnes

Bad Blood

* * *

Copyright © Jennifer Lynn Barnes, 2016

This edition published by arrangement with Curtis Brown Ltd. and Synopsis Literary Agency

© М. Карманова, перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

* * *

Уильяму, который помогал мамочке редактировать эту книгу, когда ему было всего пять недель от роду

Ты

Если нет порядка, приходит хаос.

Если нет порядка, приходит боль.

Колесо вращается. Обрываются жизни. Семь Мастеров. Семь способов убивать.

На этот раз – время огня. Девять – это огонь.

Так было предначертано, и так будет. Колесо уже вращается. Таков порядок вещей. И в центре всего этого – абсолютно всего – ты.

Глава 1

У серийного убийцы, который сидит напротив меня, глаза как у его сына. Та же форма. Тот же цвет. Но блеск в этих глазах, отсвет предвкушения – исключительно твой.

Опыт и мои наставники из ФБР научили меня, что я могу погружаться глубже в сознание других людей, если буду говорить с ними, а не о них. Я продолжала рассматривать человека, сидевшего передо мной, привычно составляя психологический портрет. Ты сделал бы мне больно, если бы мог. Я знала это, знала еще до того, как пришла в эту тюрьму максимально строгого режима, до того, как увидела едва заметную улыбку, которая промелькнула на губах Дэниела Реддинга в тот момент, когда его взгляд встретился с моим. Если ты сделаешь мне больно, то и твоему сыну будет больно. Я все сильнее погружалась в психопатическое мироощущение Реддинга. А причинять боль сыну – твое право.

Не важно, что руки Дэниела Реддинга закованы в наручники, а их цепь прикреплена к столу. Не важно, что дверь охранял вооруженный агент ФБР. Человек напротив был одним из самых жестоких серийных убийц в мире, и, если я позволю ему проникнуть за мою защиту, он оставит свою метку на моей душе с той же убедительностью, с которой он выжигал R на телах своих жертв.

Связать. Заклеймить. Порезать. Повесить.

Вот так Реддинг убивал своих жертв. Но сегодня я пришла сюда не для того, чтобы говорить об этом.

– Однажды вы сказали мне, что я никогда не найду человека, который убил мою мать, – произнесла я, надеясь, что мой голос звучит спокойнее, чем я себя чувствую. Я знала этого конкретного психопата достаточно хорошо, чтобы понимать – он попытается вывести меня из себя.

Ты пытаешься проникнуть в мой ум, заставить меня задаваться вопросами, сомневаться, чтобы, когда я выйду из этой комнаты, часть тебя покинула ее вместе со мной.

Именно это Реддинг проделал несколько месяцев назад, когда произнес те ошеломительные слова о моей матери. И вот почему я вернулась сюда сейчас.

– Я правда так сказал? – спросил Реддинг и улыбнулся – медленно, едва заметно. – Похоже на что-то, что я и правда мог упомянуть, но… – Он демонстративно пожал плечами.

Я ждала, сложив руки на столе. Это ты хотел, чтобы я вернулась сюда. Это ты забросил наживку. И вот я ее ухватила.

Наконец Реддинг нарушил молчание:

– Наверное, ты хотела сказать мне что-то еще. – Реддинг обладал терпением, которое характерно для организованных убийц, но он был готов выжидать на своих условиях, не на моих. – В конце концов, – продолжил он приглушенно, – у нас с тобой так много общего.

Я знала, что он имеет в виду мои отношения с его сыном. И также я знала: чтобы получить то, что мне нужно, мне придется это признать.

– Вы имеете в виду Дина.

Как только я произнесла имя Дина, кривая улыбка Реддинга стала еще шире. Мой парень – прирожденный, как и я, – не знал, что я приехала сюда. Он настоял бы на том, чтобы пойти со мной, а я не могла так поступить с ним. Дэниел Реддинг был мастером манипуляций, но ничто из сказанного им не могло ранить меня так, как каждое слово из его уст ранило бы Дина.

– А ты моему сыну приглянулась, да? – Реддинг наклонился вперед и сложил на столе скованные наручниками руки, повторяя мою позу. – Входишь к нему на цыпочках по вечерам? А он зарывается рукой в твои волосы? – Его лицо смягчилось. – Когда Дин обнимает тебя, – прошептал он, и в его голосе появилось что-то напевное, – задумываешься ли ты о том, как легко он может сломать тебе шею?

– Наверное, вам неприятно, – тихо сказала я, – что вы так невероятно мало знаете о своем сыне.

Если Реддинг хочет сделать мне больно, ему придется придумать что-то получше, чем просто заставлять меня сомневаться в Дине. Если он хочет, чтобы его слова преследовали меня много дней и недель после этого разговора, ему нужно нанести удар в самое уязвимое место. В самое слабое место.

– Наверное, тебе неприятно, – Реддинг повторил мои слова, – что ты так невероятно мало знаешь о том, что произошло с твоей матерью.

Перед глазами вспыхнула картина – мамина гримерная, залитая кровью, – но я заставила себя изобразить невозмутимость. Я провоцировала Реддинга, чтобы он нанес удар в самое болезненное место, и направляла разговор именно туда, куда мне было нужно.

– Ты здесь разве не за этим? – спросил меня Реддинг бархатным и низким голосом. – Узнать, что мне известно об убийстве твоей матери?

– Я здесь, – ответила я, пристально глядя на него, – потому, что знаю: когда вы клялись мне, что я никогда не найду человека, который убил мою мать, вы говорили правду.

У каждого из пяти подростков в программе обучения прирожденных под руководством ФБР была своя специализация. Моей был профайлинг. Лия Чжан распознавала ложь. Несколько месяцев назад она определила, что слова Реддинга о моей матери, которые звучали как провокация, на самом деле были правдой. Сейчас я ощущала присутствие Лии на другой стороне одностороннего стекла. Она была готова разделить каждую фразу, которую я вытяну из отца Дина, на правду и ложь.

Время выложить карты на стол.

– Вот что я хочу узнать, – отчетливо проговаривая каждое слово, обратилась я к убийце, сидевшему напротив меня. – Какую именно разновидность правды вы используете? Когда вы обещали, что я никогда не найду того, кто убил мою мать, было ли это потому, что ее убила женщина? –