Эрл Гарднер - Дело о колокольчиках

Гарднер Эрл Стенли

Дело о колокольчиках

Эрл Стэнли ГАРДНЕР

ДЕЛО О КОЛОКОЛЬЧИКАХ

Перевод с английского Н.Ю. Киселевой. Стрижевской

Анонс

Какая связь между швейцарскими колокольчиками, висящими на коровьих шеях и издающими мелодичные звуки, и контрабандой наркотиков? Роман "Дело о колокольчиках" дает ответ на этот, на первый взгляд странный вопрос.

Герой сборника "Письма мертвецов" - Эд Дженкинс, Неуловимый Мошенник, у него нет друзей, кроме верного пса Бобо; полиция трех штатов ждет только удобного случая, чтобы разделаться с ним... Между тем он готов отдать жизнь за честь молодой и прекрасной девушки, Элен Чэдвик, попавшей "на крючок" к подонкам-шантажистам.

Предисловие

Когда полиция Массачусетса сталкивается с необычайно сложным делом об убийстве, то всегда на помощь зовут доктора Алана Р. Моритца.

Доктор Моритц считает себя рядовым патологоанатомом. Для меня он настоящий ученый детектив. Как бы то ни было, но он обладает острейшим умом.

Там, где менее проницательный человек пойдет к цели напролом, доктор Моритц, с его тонким интеллектом, начнет продвигаться вперед с точностью микрометрического скальпеля, делающего срезы лабораторных образцов.

Некоторые ученые мужи, за чьими именами тянется длинный шлейф титулов, с трудом находят применение своим знаниям - они сильны в теории, однако слабы в практике.

Доктор Моритц - совсем иное дело. Его мозг - отлично настроенный научный инструмент высочайшей степени точности. Его образование - не более чем огромное количество фактов, почерпнутых из книг, но это составило основу истинно энциклопедических знаний.

Его ум постоянно и упорно занят поисками истины.

Будучи патологоанатомом, он мог бы довольствоваться простым вскрытием и констатацией причины смерти, изучением костей скелета и определением возраста, роста, пола жертвы. Но он идет гораздо дальше. Когда он осматривает траву на месте обнаружения скелета в поисках улик, он действует как детектор преступления; его исследования необычайно тщательны.

Он, очевидно, вскоре найдет какой-то сухой сломанный стебелек, который покажется непосвященному лишь фрагментом смятого травяного покрова. Но склонность к следственным действиям и мышление доктора Моритца позволят ему сразу понять, что стебелек травы был сломан в момент борьбы, которая предшествовала убийству; потом в ботанической лаборатории ему назовут сроки цветения этого вида, которые приходятся на последнюю неделю июля, и значит, стебелек был сломан за неделю до цветения.

Затем доктор Моритц спокойно предложит полиции начать поиски мужчины примерно пятидесяти пяти лет от роду, страдающего артритом в области спины и правого колена и поэтому слегка прихрамывающего и сутулого; этот человек ушел из дому в канун двадцать пятого июля, и с тех пор его никто не видел.

Но больше всего меня всегда занимала манера доктора Моритца говорить совершенно невероятные вещи будничным, равнодушным тоном.

Люди усваивают и запоминают то, в чем они больше всего заинтересованы. И, как правило, забывают все, что не смогло занять их воображения.

В бытность мою адвокатом я убедился в необходимости поддерживать интерес присяжных во время слушания дела, и, признаюсь, я прибегал к жестам, мимике, выразительному голосу; я ходил по залу и даже нападал на противную сторону только с одной целью - полностью завладеть их вниманием. Поэтому, когда мне выпала честь принять участие в одном из семинаров доктора Моритца на тему расследования убийств - он читал лекции в Гарвардской медицинской школе, - я не мог не восхититься тем, как этот человек умеет держать в напряжении аудиторию, не применяя никаких приемов ораторского искусства. Ни одного лишнего жеста; он ни разу не повысил голоса, он даже не пошевелился. Он просто сидел во главе стола и рассказывал.

Время от времени он начинал говорить то чуть быстрее, то чуть медленнее, и аудитория благоговейно внимала этому человеку, который анализировал, классифицировал и высказывал свои суждения. Его идеи интересны потому, что сам он интересен. Он все видит насквозь, и, мне кажется, он терпеть не может теорий, которым нельзя найти практического применения.

Я знаю, что зачастую в детективных романах роль полиции принижается. Читатель закрывает книгу со вздохом, говоря себе: "Ну, может, я и не столь умен, как сыщик, но уж точно гораздо умнее того тупого копа".

А поскольку подобный подход стал уже едва ли не стереотипом в детективной литературе, кульминационный эффект сотен книг явно неоправдан по отношению к полицейским. Поэтому в этой книге я - вероятно, в качестве искупления вины - попытался изобразить полицию такой, какая она есть: чрезвычайно работоспособным коллективом людей, преданных своей профессии.

Добиваясь правдоподобности, я изучил работу государственной полиции в полудюжине восточных штатов.

Я ночевал в их общежитиях, посещал тренировки, выезжал патрулировать улицы, присутствовал при расследовании преступлений.

Надеюсь, читателю понравится, как я описал работу полиции в романе, и это в какой-то степени искупит ставшее почти универсальным описание полицейских как тупых, вечно все путающих остолопов.

Тем самым я хотел бы выразить уважение прекрасному коллективу полицейских и доктору Алану Моритцу за работу, которую он провел по подготовке многих из них, стараясь, чтобы они больше узнали о том, как ум опытного медика может помочь в расследовании преступлений.

И прежде всего я приношу благодарность доктору Алану Моритцу за стимуляцию моей умственной деятельности; она значила для меня не меньше, чем инструкции, полученные мною на семинарах и лекциях, которые он читал.

Итак, я посвящаю эту книгу доктору Алану Моритцу.

Эрл Стенли Гарднер

Глава 1

Говорят, что, если встать в большом городе на углу улицы, непременно встретишь знакомого. То, что было раньше привилегией человека городского, со временем превратилось просто в рекламный трюк дюжины торговых палат.

Но одно точно: любой американский турист в Париже, сев за столик уличного "Кафе де ла Пайке", рано или поздно встретит попутчика, который не успел еще отправиться одной из проторенных троп в Швейцарию, Англию или Италию.

Роб Трентон, второй день подряд просиживавший за столиком уличного кафе и периодически заказывавший "чинзано", чтобы не расставаться со своим местом, к стыду своему, понял, что закон вероятности ненадежен.

Каждый из тех зануд, которых он тщательно избегал на теплоходе по дороге в Европу, успел посидеть рядом с ним, разглагольствуя о том, что обязательно следует посмотреть в Париже. Но та, которую Роб отчаянно надеялся встретить, так и не появилась.

Линда Кэрролл с самого начала показалась ему какой-то таинственной. Во время плавания она была приветлива и дружелюбна, но ему ни разу не удалось заставить ее рассказать о себе или своем прошлом. Она как-то упомянула отель "Лютеция" в Париже, но, когда Роб позвонил туда, ему сказали, что такая не заказывала номер, не регистрировалась и, как его уверили, никогда не пыталась поселиться там.

Итак, Роб, предприняв бесплодные попытки отыскать ее в нескольких гостиницах, где она могла бы остановиться, счел разумным просто ждать в кафе. Озираясь по сторонам с единственной целью увидеть ее, он даже на огромное разнообразие стройных ножек француженок-велосипедисток бросал не более чем беглый взгляд.

И вдруг на второй день она неожиданно появилась вместе с Фрэнком и Марион Эссексами, супружеской парой, с которой они познакомились на борту теплохода.

Она непринужденно воскликнула:

- Вот вы где! Мне говорили, что вы все свое время проводите, приклеившись тут к стулу. Четвертым будете?

Роберт, вскочив на ноги, невольно кивнул.

- Четвертым в бридже, покере или в чем-то еще? - спросил он. Присаживайтесь!

Он придвинул Линде стул, и все четверо устроились за столиком; Трентон жестом подозвал официанта.

Линда Кэрролл пояснила:

- Четвертым в путешествии на автомобиле. Знаете, я привезла с собой автомобиль. Фрэнк и Марион едут со мной, и мне кажется, если мы установим на крышу багажник и сложим туда ваши вещи, то как раз найдется место для четвертого. Мы собираемся совершить поездку по Швейцарии, потом вернуться в Париж, и тогда мы сможем сесть на теплоход в Марселе. Путешествие займет четыре недели.

- Расходы поделим на четверых, - добавил Фрэнк Эссекс.

- Хотя, естественно, мы трое оплачиваем дорогу: бензин, ремонт, шины, и я бы накинул Линде еще, путь дальний...

- Ни за что, - перебила его Линда, - если только я не стану "общественным перевозчиком", но тогда мне не видеть страховки.

Официант все это время вежливо молчал, ожидая заказа, и Роб надеялся, что никто не заметил нетерпения в его голосе, когда он, едва переводя дух, принял приглашение и тут же спросил, кто что будет пить.