Владимир Шитов - Собор без крестов - 2

—Ты прав, но Каталоно может опомниться и пожелать проверить нас также глубоко, как проверили его недавно мы. И он может нас поймать на крючок.

—  На какой крючок? — удивился Ричард Простон.

—  На большой крючок, привязанный к толстому кана­ту, — пояснил Дебантини.

—  Что ты под этим подразумеваешь? — обеспокоенно поинтересовался Филичи.

—  Наши люди летали в Цюрих за двумя чемоданами с баксами. Если они проговорятся об этом, то у заинтересо­ванных лиц может к нам возникнуть резонный вопрос: а в каком месте мы добыли в Швейцарии себе такую сумму де­нег, как раз в те дни, когда там в горах случилось известное вам событие. Что мы можем им ответить?

—   Специфика нашей работы дает нам право не отве­чать на такие гнусные вопросы. Мы не обязаны ни перед кем отчитываться, где мы добываем свои деньги. Мы не ка- кие-то шавки, которые перед всеми отчитываются о своих операциях, — высказался Ричард Простон, считая такой ответ на вопросы «любознательных» самым верным. — Тем более, что боевики из Швейцарии привезли четыре милли­она долларов, а не семь.

—    На первый случай нам такая отговорка подойдет, а вдруг на «ковре» правления всех боссов от нас потребуют сообщить им источник поступления интересующей Ката­лоно суммы? — продолжал дальше развивать свою мысль Дебантини, который, побывав в Италии и лично причинив Каталоно огромный материальный ущерб, боялся, что тот тоже сможет поставить его в такое же унизительное положе­ние, или хуже — когда вину перед миланским боссом при­дется искупать не деньгами, а своей головой.

—   Что ты предлагаешь? — озабоченно поинтересовал­ся Филичи, почувствовав, что беспокойство товарища не лишено оснований.

—    Парней, что доставили баксы из Швейцарии, нам надо ликвидировать, — решительно заявил Дебантини, — я слышал, что мертвые умеют хранить известную им тайну.

— Тогда и Анфиду Филг тоже надо будет пустить в рас­пыл, — заметил Ричард Простон.

—    А как же! Она является тем шилом в мешке, которое в одно прекрасное время может подвести всех нас под мо­настырь, —легко согласился с ним Дебантини, развив даль­ше свою мысль. — Только нам надо решить, как нам легче всего избавиться от них?

—   Пошлем их на задание, устроим там засаду на них и концы в воду. Если мне не изменяет память, то такие очи­щения нам приходилось не так уж и редко осуществлять, — напомнил друзьям Филичи. — По-моему, те баксы, что мы отхватили от той операции, стоят таких жертв.

—   Все верно, но мы лишаемся отличных и преданных ребят, —- вздохнув, произнес Ричард Простон.

—    Не спорю, мне самому их жалко. Мы устроим им пышные похороны, их родственникам отвалим по прилич­ному куску, покажем всем, какие мы щедрые, добрые, чут­кие, внимательные, — скривив лицо в подобии улыбки, предложил Дебантини. Он сейчас чувствовал себя полко­водцем на коне, понимая свою «правоту» и веря, что друзья по достоинству ее оценят. Так оно и случилось.

—   Что ни говори, а своя голова ближе к телу, — рассу­дил Филичи.

—  Тогда нам нельзя тянуть резину со скорейшим раз­решением возникшей проблемы. Я беру на себя ликвида­цию Анфиды Филг, так как она — мой человек, — тяжело вздохнув, произнес Ричард Простон, потом после короткой паузы, продолжил:

—  А поскольку за баксами в Европу летали ваши пар­ни, то вам и пускать их в расход.

— Так и поступим, — согласился с ним Дебантини, — если не сегодня, то чтобы завтра же от своих проблем мы обязательно избавились, иначе спать спокойно мы не смо­жем, — поставил он друзьям свое последнее условие, кото­рое ими было встречено молчаливым согласием.

Для боссов мафии ее рядовые члены были «средством» для достижения своих корыстных целей. Чем больше было целей, тем больше приходилось и боссам расходовать свои - «средства». При высокой безработице и огромной неустро­енности масс, наркомании и преступности в стране у бос­сов мафии не было нехватки в нужных «средствах».

Жертвы, не зная об уготованной им участи, легко поз­волили членам своей банды расправиться с собой. Вот так «геройски» погибли рядовые члены мафии, добросовестно выполнив возложенные на них боссами обязанности. Если бы только они могли предположить, что их ожидает впере­ди такой трагический конец, то безусловно, иначе бы рас­порядились тем капиталом, который ранее находился в их руках.

Вот так удачно для Ричарда Простона, Сальватора Филичи и Франческо Дебантини завершилась операция на Европейском континенте. Все это стало возможным для них благодаря помощи и подсказке Лесника.

Перед тем, как окончательно расстаться с американца­ми и вернуться к главному герою романа, я несколько строк уделю Юргенду Потсбернеру. Вернувшись домой из Швей­царии, Юргенд Потсбернер, убедившись, что капитан Гомсмит не может успешно завершить расследование по его уголовному делу, добился, чтобы его к своему производст­ву принял агент ФБР Уолкер Филипс.

В США расследование преступлений, связанных с по­хищением людей, входит в обязанность ФБР, поэтому ког­да у Клифтона Гомсмита уголовное дело взял Уолкер Фи­липс, то он сильно и не жалел об этом. Как впоследствии оказалось, у Филипса расследование дела Юргенда тоже не имело успеха, тогда как неприятностей по нему он получил более, чем хотелось бы.

После неудачного флирта с красавицей Дейзи, побы­вав в заложниках и ощутив значительную потерю своего капитала, Юргенд Потсбернер, наученный горьким опытом, боясь за свою жизнь, решил полностью прекратить какие- либо связи с женщинами на стороне. Являясь физически здоровым мужчиной, он был вынужден всю свою мужскую силу, внимание и ласку отдавать жене Сюзанне и родному сыну. Поэтому все беды, которые свалились на семейство Потсбернер, удалось легко перенести Сюзанне. Только она смогла получить выгоду от того несчастья, которое случи­лось с ее мужем. Возможно, это была плата всевышнего за ее долгое терпение и смирение, когда она видела неверность супруга, но продолжала с ним жить, не разрывая брака.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПРОТИВОСТОЯНИЕ

ГЛАВА 72. КОМБИНАЦИЯ ТУЛЯКА

Туляк, проживая в одном городе с семейством Голдо­беевых, хотел того, или нет, но чисто случайно часто встре­чался с ними в различных точках города. Он сталкивался с Голдобеевыми то в ресторане, то на перекрестке улиц, где их транспортные средства заставлял останавливаться крас­ный глаз светофора, то в других общественных местах. Каж­дая такая встреча с представителями семейства Голдобеевых портила Туляку настроение, злила его, напоминала о тех людских потерях и материальных убытках, которые ему пришлось понести из-за открытой вражды с ними.

Горький опыт своей открытой борьбы с семейством Голдобеевых он очень хорошо усвоил и больше даже мыс­ли не допускал о повторении подобного. Со своей сторо­ны, Туляк считал себя единоличным хозяином города. Лесник не ввязывался в его преступную деятельность, а поэто­му Туляку никто не мешал так думать и поступать согласно имеющимся возможностям.

Между ними никогда не было конфликтов потому, что Туляк перед Лесником был птицей более низкого полета. В силу чего их интересы никогда не пересекались.

Чем больше у Туляка накапливалось встреч с членами семьи Голдобеевых, тем нетерпимее он относился к ним. Это побудило его изощренный мстительный ум пуститься на поиски способа, который позволил бы ему хоть как-то наказать своих заклятых врагов и получить хотя бы мораль­ное удовлетворение. О получении других видов удовлетво­рения он пока и не мечтал.

Однажды утром на своем «шевроле-корвете», управля­емом его личным шофером, одновременно выполнявшим функции телохранителя, Туляк ехал к себе в ресторан. Пог­руженный в размышления, он не следил за дорогой, но ког­да водитель резко затормозил машину перед перекрестком и остановился в ожидании зеленого сигнала светофора, Ту­ляк, отключившись на мгновение от своих мыслей, посмот­рел вперед и увидел за перекрестком голдобеевскую черную «волгу», в которой рядом с водителем сидел мальчик лет восьми. В том, что машина принадлежала его заклятому врагу, Туляк не сомневался:

—  Что за пацан сидит в голдобеевской машине? — по­интересовался Туляк у своего водителя.

—   Внучок Голдобеева-старшего, — ответил ему тот, проезжая через перекресток под зеленый свет светофора, взглянув в боковое окно на встречную машину.