Рассвет придет - Гульнара Черепашка
- Дети часто обижаются на родителей, - глубокомысленно заметил Токэла. – Я так часто слышу об этом! Ничто не ново в нашем мире.
- Понимаю, - нэси покивал.
- Я ни в коем случае не умаляю вашего горя и печали о былом, - мягко проговорил жрец. – Но подумайте сами: а была ли на деле у вашего отца возможность поступать иначе, чем он поступал?
- То есть? – Охитека нахмурился в недоумении.
- Я – пастырь человеческих душ, - вздохнул Токэла. – Ваш отец когда-то приезжал ко мне. Вернее – он приезжал в храм, и так сложилось, что беседовал с ним именно я. Он сетовал, что мало внимания уделял своему единственному сыну, что упустил его. И что горюет об этом. Мы не можем рассказывать подобные вещи – но ваш отец мертв. А вы – тот самый сын. Он ушел с головой в работу после смерти вашей матери.
Повисло молчание. Нэси покивал и смолк, глядя в окно. Да, все понятно. До его восьми лет все было иначе…
Только сейчас об этом думать бессмысленно. Отца не вернешь, прошлого тоже не вернешь. Его задача – разобраться с настоящим.
Если задуматься – все сложилось куда удачнее, чем можно было надеяться. Дикая эскапада увенчалась успехом. И отделался он, можно сказать, легким испугом. Да, после того, как все закончится, неплохо будет все-таки отлежаться и подлечиться. Но сейчас нужно скорее добраться до Уру, до дома главы Совета. Вытащить оттуда Кэтери, а потом – убедиться, что с Лэнсой в госпитале все в порядке.
Вполне возможно, он уже пришел в себя. В таком случае, ему нужно будет перебраться в укрытие, выяснить, что сейчас творится в его штаб-квартире…
Приближались огни Гагигэби – вечного города. А может – это уже были огни мегаполиса Наваджибига? В любом случае, им еще нужно добраться до побережья. Дальше – дорога через пролив к Вавиекамигу, и через континент к Уру.
*** ***
Охитека все-таки задремал, и проснулся, когда флайер главы общины замер напротив парадного входа в дом председателя Совета.
Из машин с охраной высыпали храмовые бойцы в парадной форме, окружили его со всех сторон. Один из стражей почтительно распахнул дверцу, и наружу выбрался неторопливо Токэла в алой мантии. Охитека выскочил следом, стараясь держаться за его спиной.
Так и направились ко входу – Токэла впереди, величественный и прямой. И следом – нэси, держась за спиной и стараясь быть как можно незаметнее.
Охитека понимал, что в присутствии храмовых бойцов и главы общины Великого столпа может не опасаться ничего. Тем более, что убивать его после обнародования через терминал в Колизее завещания стало бессмысленно. Но показываться главе Совета прежде времени он не хотел. Капюшон храмового послушника он надвинул на глаза, чтобы через камеры не разглядели лицо.
Кроме них двоих, в дом зашли личный секретарь Токэлы и двое стражей.
Почтенный господин Чунта в растерянности вбежал в гостиную, где расположился глава общины Великого столпа. Все же не каждый оборот глава легендарного культа посещал дома простых обывателей – пусть даже богатых и влиятельных.
Подобный визит считался благословением Спящего и самих богов. Правда, и скверным предзнаменованием – глава культа, являясь служителем богов, сам был, тем не менее, человеком. И дела человеческие не были ему чужды. А в дом председателя Совета он мог явиться только с целью вмешательства в мирские дела.
И Чунта, судя по ошарашенному лицу, гадал – какие именно из мирских дел привели к нему Токэлу.
А скорее всего – догадывался, какие. Охитека уже знал – скупые кадры событий в Колизее показали по всем каналам. А уж захват заложников журналисты расписывали, не жалея ни красок, ни самих перепуганных заложников. Последние, не успев освободиться, подверглись массовому налету жадных до подробностей газетчиков, готовых буквально выпотрошить каждого, лишь бы добыть побольше смачных подробностей.
- Почтенный господин Токэла, - выдавил Чунта.
Глядел только на жреца – остальных едва ли замечал. Охитка видел по лицу, как он отчаянно пытается понять – чего ожидать от визита.
- Почтенный господин председатель Совета, - в тон отозвался Токэла, поднимаясь навстречу. – Рад видеть. Прошу прощения, что лишь теперь добрался к вам с визитом.
Нэси опустил голову, зажмурился на мгновение. Хотелось заржать в голос. Добрался с визитом – спустя десть или двенадцать лет после назначения председателя! Да, самую малость припозднился – тем паче, что главы культов никогда не отмечались с визитами ни у председателей, ни у кого-либо из рядовых членов Совета.
- Чем, - Чунта закашлялся. – Чем могу быть полезен вам?
- О, вы можете, - охотно подтвердил Токэла. – Знаете, я ищу одну юную особу – дочку почтенного господина Аскука. Его наследницу, Кэтери. Как я слышал, она находится у вас. Я приехал за ней.
- Кэтери, дочь Аскука? – переспросил Чунта.
- Только не говорите, что ее здесь нет, - Токэла ласково улыбнулся. – Она нужна мне, и немедленно! Пусть явится.
Чунта в растерянности огляделся. Словно лишь сейчас увидел секретаря жреца, его охранников, Охитеку, закутанного в плащ послушника. Капюшон так и остался на голове. Председатель задержал взгляд на нем, и нэси с трудом удержался, чтоб не поежиться.
Чунта понял, кто перед ним находится! Но снять капюшон и показать лицо Охитека счел излишним позерством.
В конце концов, догадался или нет – велика ли разница?
- В моем доме нет дочери почтенного Аскука, - заявил наконец Чунта.
- Есть, - уронил Токэла, и Охитека искренне восхитился уверенностью в тоне. – Можем позвать вашу дочь и спросить ее. Ваша-то дочь дома?
Чунта раскрыл рот и захлопнул. Подумал пару мгновений – и велел позвать Чероки и ее гостью. Охитека перевел дух. Не успел никуда сплавить Кэт!
А собирался ли? Не узнаешь. Скорее всего, нет – иначе так просто не отдал бы. Должно быть, не успел получить распоряжений на ее счет.
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не кинуться навстречу Кэтери, едва она появилась в гостиной. Вид у нее был настороженный, но при виде жреца в алом одеянии лицо немного разгладилось. Хмурая Чероки шагала следом.
- Что ж, благодарю за гостеприимство, - Токэла поднялся, поднял руку в благословляющем жесте.
- Рад был приветствовать вас, отче, - Чунта склонил голову.
Взгляд его упал на Чероки, поправляющую рюкзак на плечах. Он
