Михаил Серегин - На абордаж!
Сейчас он говорил о главном негативном явлении в недрах своей империи – падении дисциплины и прохладном отношении к его личным приказам и распоряжениям. Пираты стали ссылаться на недостаток добычи в их водах. Отсюда якобы и падение доходов, и недовольство рядовых бойцов, и территориальные конфликты с соседними кланами. Слишком уж бьет по карманам запрет Шарифа нападать на российские суда и русские экипажи.
Ответить Шариф не успел, почувствовав в кармане шортов вибрацию мобильного телефона. Сейчас он ждал звонков и дергался по каждому поводу, не зная, какое известие придет – радостное или горькое. Звонила Пьетра.
– Шариф, русские морские пехотинцы отбили «Московский университет»!
– Когда?
– Сегодня ночью, точнее, под утро. Все твои люди захвачены военными, а один якобы убит в перестрелке.
– Известно кто? – с болью в голосе спросил Шариф.
– Нет. Такой информации нет. Сообщается, что после нападения пиратов экипаж закрылся во внутренних помещениях танкера. Твои пытались стрелять по переборкам из гранатометов, зажигать нефть, но русские моряки не вышли. Потом твои повели танкер к берегу, а перед рассветом появились быстроходные катера с морскими пехотинцами. После нескольких попыток им удалось подняться на борт, и все было кончено.
– Ясно, – хмуро ответил Шариф. – Как ты считаешь, что сделают русские? Как они поступят с пленными?
– Не знаю, Шариф. Захвачены они были в нейтральных водах, поэтому непонятно, властям какого государства их сдавать. Практики, чтобы пленных пиратов везли в Россию и там судили, я не знаю. Может, сдадут властям Сомалиленда. Не знаю.
– Хорошо, спасибо, что позвонила.
Пираты, стоявшие рядом, хмуро ждали пояснений. Хотя из разговора на английском языке они почти ничего не поняли, но по отдельным фразам догадались о сути. Шариф обернулся, увидел стоявшего невдалеке Тарика и подозвал паренька к себе:
– Собери деревню, я должен кое-что сказать людям.
Тарик убежал выполнять распоряжение, а пираты, переглядываясь, стали терпеливо ждать, пока не соберется вся деревня и босс не объявит очередную новость. Наконец встревоженные жители стали собираться кругом около лодок, где сидел Шариф. В круг вошли двое самых старых рыбаков, которые пользовались наибольшим уважением и почетом в деревне. Фактически они были тут старостами. Их никто не назначал, просто так повелось, что за советами и с просьбами рассудить жителей обращались всегда к ним.
– Что случилось, Шариф? – спросил один из стариков. – Ты принес нам плохие вести?
– Да, плохие, – ответил юноша, поднимаясь с лодки и вставая лицом к людям. – Пока еще не беда, но новости плохие. Фарах со своими людьми попал в плен к военным морякам.
Несколько женщин вскрикнули и завыли протяжными голосами. Это были жены пиратов, которые ушли с Фарахом.
– Подождите причитать! – крикнул Шариф. – Пока ничего страшного не случилось. Если их сдадут нашим властям, я их выкуплю. Если их ждет тюрьма, то обещаю, что свой срок они проведут в комфорте и не хуже, чем в туристическом отеле. И вы не будете нуждаться ни в чем.
– Чей же корабль их захватил? – снова спросил старик.
– Русский.
– Тогда какая же беда? Ты ведь дружишь с русскими. Пойди к ним и добейся, чтобы наших мужчин отпустили. Заплати деньги, найди своих друзей…
– Я сделаю все, что смогу, можете не сомневаться, – заверил Шариф. – Вы меня знаете, я вас никогда не обманывал.
Еще долго пришлось Шарифу отвечать на вопросы и давать обещания. Хотя ответов у него пока практически никаких не было. Уже ночью он вернулся домой и засел за компьютер. Других новостей, кроме сообщенных Пьетрой, он в Интернете не нашел, но факт оставался фактом – пираты, напавшие на русский танкер, задержаны военными моряками. Других пострадавших, кроме одного убитого, не было.
Больше суток Шариф провел в телефонных разговорах, пытаясь использовать все свои связи, чтобы узнать судьбу земляков. Самое обидное, что в портах, как назло, не было русских кораблей, через капитанов которых он мог бы что-нибудь узнать или решить. Наконец, появились первые сообщения, и тут же последовали обсуждения на форумах. Русские военные моряки отпустили пленных пиратов! Еще час Шариф посвятил поискам дополнительной информации, но ничего нового не нашел. Значит, Фарах со своими людьми свободен. Кто-то из его команды погиб, но в остальном все обошлось. Шариф тут же позвонил в деревню Тарику и попросил, чтобы тот оповестил жителей. Молодой босс хитро умолчал о том, что пиратов отпустили без его вмешательства. Пусть деревня считает, что это его заслуга. Имиджу это не повредит.
Дни шли за днями, а от Фараха не было никаких вестей. Связаться с ним по-прежнему не удавалось – ни по спутниковой связи, ни по мобильным телефонам. Шариф не на шутку стал тревожиться, но тут ему позвонила Пьетра.
– Ты знаешь, что твой Фарах со своей командой пропал? – спросила журналистка.
– Как пропал? – непроизвольно выкрикнул Шариф, но тут же поправился: – Собственно, я и беспокоюсь о том, что он не выходит на связь и до сих пор не вернулся в деревню. Ты уверена, что их в самом деле отпустили моряки с русского военного корабля?
– Уверена. Их совершенно точно отпустили, но они не добрались до берега. Я тут подняла небольшую волну в вашем правительстве, подключила вашу же прессу, которая пользуется влиянием и формирует общественное мнение. Короче говоря, Переходное правительство Сомали предъявило России официальную претензию в том, что они оставили людей в океане в беспомощном состоянии. Погибли граждане Сомали.
– Погибли?! – не удержался Шариф.
– Нет, это еще не установлено. Но поиски ведутся силами правительственных служб и общественных организаций. Результата пока нет, но думаю, что случилась беда. Попробуй, Шариф, подключись к этому делу. У тебя ведь есть контакты с руководителями других кланов на восточном побережье. Свяжись с ними, – может, они располагают какой-то информацией?
– Разумеется, я свяжусь, – согласился Шариф, – только зря ты полагаешь, что все мы братья по оружию. Скорее, конкуренты, если не враги. Помогать мне никто не станет, хоть я и попробую к ним обратиться. Ведь не исключено, что и им может понадобиться вот такая же моя помощь.
– Что, в самом деле у вас такие напряженные отношения?
– Пока до вооруженного противостояния не доходило, но времена меняются. Это же бизнес, Пьетра. И здесь такие же законы. Каждый хочет отстоять свой рынок, свою нишу. А еще лучше прибрать к рукам и соседние территории. Объединиться, но продолжать командовать, чтобы увеличить свою личную долю, подмять под себя другие кланы.
– М-да! Ну, ладно, бизнесмен, не буду мешать. Решай, что можешь решить, а я буду помогать, чем смогу. Будут новости – позвоню. И ты звони, если узнаешь что новенькое.
Поняв, что Интернет ему не поможет, потому что Пьетра со своими помощниками обо всем все равно узнает первой, Шариф занялся организацией переговоров с восточными кланами. Как он и ожидал, руку ему никто не протянул. Откровенно своей вражды не показывали, но и с первыми лицами ему связаться тоже не удалось. Кто-то куда-то только что уехал, кто-то еще не вернулся, а помощники, естественно, ничего о Фарахе не слышали. Многие утверждали, что они и о нападении на русский танкер ничего не слышали. Наверняка это было откровенной ложью и издевкой, но поделать пока ничего было нельзя. А еще через два дня позвонил Тарик и сказал, что в деревню привезли на катере Магибу.
Эфиоп был в плохом состоянии. Когда Шариф приехал на берег, в одной из хижин около Магибы уже сидел врач.
– Что с ним? – потребовал Шариф, схватив врача за плечо.
– Я думаю, пневмония. Когда его привезли, он был почти без сознания. Температура под сорок и давление сорок на шестьдесят. Еще пару часов, и сердце бы не выдержало.
– Что-то же нужно делать! Что вы сидите? – Шариф начал терять самообладание.
– Успокойтесь, господин Туни, – твердо сказал врач. – Все, что необходимо, я сделал. Сейчас его жизнь, я считаю, вне опасности, но оставлять Магибу здесь нельзя ни в коем случае.
– Так давайте перевезем его к вам, в вашу… как вы ее называете… амбулаторию.
– Не стоит рисковать. К тому же нужно рентгенологическое обследование. Его нужно вести в город, в клинику.
– Хорошо, я сам его отвезу. Он что-нибудь рассказывал? Кто его привез, что за люди?
– Этого я не знаю, господин Туни. Когда мне сообщили и я приехал, он был уже без сознания.
То, что рассказали рыбаки, тоже не пролило особенного света на историю больного друга. Приплыли двое каких-то незнакомых сомалийцев, у которых в лодке сидел Магиба. Высадили, на вопросы не ответили, помахали рукой и уплыли на восток. Сам Магиба был плох, его трясло в ознобе, и на ногах он держался тоже плохо. Скорее всего, его состояние можно было описать как полубредовое. На вопросы, где остальные и что с ними случилось, он только отмахивался и просил, чтобы приехал Шариф. Потом эфиоп упал в обморок. Его затащили в хижину, вызвали врача и позвонили Шарифу. Несколько раз Магиба приходил в себя, с закатывающимися глазами спрашивал про Шарифа и снова терял сознание. Потом приехал доктор, стал делать какие-то уколы, поставил капельницу. Потом приехал сам Шариф. Вот и все.
