Михаил Серегин - Пастырь из спецназа
– Главная опасность сатанистов, – попивая компотик, объяснял отец Михаил, – они сами. Никаких реальных проявлений нечистой силы я, признаться, за восемь лет работы не встречал. Жестокость – да, насилия – хоть отбавляй, но ни серой, ни селитрой, хоть в прямом смысле, хоть в переносном, нигде не воняло…
– Ой, слава тебе, господи! – всплескивала руками внимательно прислушивающаяся к беседе мужчин попадья.
– Хранит бог Россию! – с чувством вторил ей отец Василий.
– Я тоже так думаю, – кивнул москвич. – Было, правда, что вызывали нас на место посадки НЛО – прямо на монастырские поля, стервец, сел, здесь недалеко, в Перми… пару десятков раз приходилось заново освящать оскверненные объекты, но это все, как вы сами понимаете, обычное наше служение, можно сказать, работа…
– А что все-таки у нас произошло? – снова поворачивал разговор в интересующее его русло отец Василий.
– Если расшифровать буквальное значение символов, то это защита от духов небесных сфер и призвание духов земли. Вот, в общем-то, и все… И мне совершенно неясно, почему этот обряд проведен в храме и был ли он проведен вообще.
– Как это был ли он проведен? – изумился отец Василий. – Вы же сами знаки видели!
– Не только видел, – напомнил отец Михаил. – Я их смывал… Но, понимаете, знаки можно и просто так нарисовать. По крайней мере, какой-либо причины призывать духов земли в нижний храм я не усматриваю… Смысл? Что там с ними делать?
Они проговорили до самого утра. Отец Михаил детально рассказал усть-кудеярскому священнику и о страшных, кровавых обрядах, все чаще происходящих в крупных городах, и о проблемах с католиками в западной части славянского мира, и то немногое, что знал о «Детях Духа»…
Эта странная секта не считала Иисуса господом, признавая за ним лишь статус апостола божия, и охотно сама производила своих духовных руководителей в апостолы, как бы приравнивая их этим актом ко Христу.
– Ну и как с ними бороться? – спросил отец Василий.
– Только словом божиим, – покачал головой москвич. – Только словом… Других методов у православной церкви не было, нет, да и не будет, пожалуй.
* * *Отец Василий отвез москвича на автовокзал в половине шестого утра, а сам принялся готовиться к новому дню, когда по местному радио сообщили о футбольном матче, организованном «Детьми Духа» на льду Волги в честь рождения апостола божия Иисуса Христа. На матч, который должен состояться в одиннадцать часов дня, приглашались все желающие. И это был верх наглости… «Господи! Чем только этот Медведев думает?! Задницей, что ли? – неприязненно ругнул главу районной администрации отец Василий. – Разве можно им такую рекламу делать?!»
Сектанты действительно разворачивались по-американски: с размахом и максимальной зрелищностью. С футболом они тоже не ошиблись – усть-кудеярцы это дело всегда любили и наверняка не пропустят матч, а значит, снова будет реклама, снова будут охмуренные заморскими миссионерами души. Отец Василий вспомнил, сколь до обидного немного пожертвований получил храм в это Рождество, и пригорюнился: такими темпами он свой дом и за десять лет не достроит. Нет, с этим надо было как-то кончать!
Он с трудом довел утреннюю службу до завершения и, еще раз отметив, как мало теперь в храме прихожан, посадил диакона Алексия в машину и рванул на Волгу.
* * *Как и ожидалось, поле расчистили прямо напротив новой пристани. Обрадовавшись такой бесподобной возможности заработать, владельцы двух прибрежных магазинчиков и одной кафешки арендовали где-то пластиковые столы и стулья и оккупировали всю гладкую дощатую поверхность причала. Всюду дымили мангалы, а мужики беспрестанно разгружали постоянно курсирующие между складами и пристанью «газельки» с пивом.
Народу и впрямь было много. Привыкшие за время новогодних каникул к безделью и незамысловатым развлечениям пацаны, безработные мужики, праздная молодежь обоего пола – все пространство между пристанью и подчищенным от свежевыпавшего снега полем было заполнено людьми.
Отец Василий протолкался сквозь толпу и увидел то, что и ожидал. Костолицый давал последние напутствия обеим своим командам. «Умен мужик, – цокнул языком священник. – Теперь, кто бы из них ни выиграл, главный приз – человеческие души – достанется ему!»
Вышел на поле судья в коротких желтых портках, быстро рассредоточились по полю игроки, и народ принялся лениво потягивать пиво, обсуждая вышедших на поле.
– Смотри-ка, и Колян с ними! – услышал священник.
– Да ну! Где?!
– Возле ворот, видишь? Да куда ты смотришь?! Правее!
Отец Василий стоял и понимал, что ошибся. Когда он ехал сюда, внутри у него была твердая уверенность, что он обязательно что-нибудь придумает. Но вот он здесь, а ни одной светлой мысли так и не пришло. А костолицый тем временем все набирает и набирает очки.
Игра началась стремительным прорывом одной из команд к воротам соперника, и народ одобрительно загудел: действо началось, и началось красиво. Священник вздыхал, потирал шею, переминался с ноги на ногу, морщился и вдруг понял, как соскучился по футболу. Сектанты очень точно рассчитали, что именно следует сделать. Но когда закончился первый тайм и судья объявил перерыв, а мужики тронулись с места, чтобы по новой затариться пивом, все внезапно изменилось. Из толпы раздался разбойничий посвист, и народ, предчувствуя какую-то потеху, возбужденно зашевелился.
– Эй ты! Долговязый! – прокричал кто-то знакомым скрипучим голосом.
Костолицый внимательно оглядел толпу. Он явно не относил себя к категории «долговязых», но понимать, что происходит среди зевак, был обязан.
– Да-да! Я тебе говорю! Чего вы там друг другу дрочите?! Давай по-настоящему сыграем!
Отец Василий вывернул голову. Прямо на пристани, раскачивая ногами, сидел тот самый мужик, от которого новогодней ночью они с Толяном отбили костолицего… его тогда назвали Маконей. «Вот, блин! – ругнулся священник. – Я точно помню эту кличку! Но откуда?»
– А-а! Старый знакомый! – откликнулся костолицый. – Подожди уж своей очереди, будь добр… А потом я и тебя на поле пущу…
– Не ссы, долговязый! Если ты мужик, давай, не выеживайся! Об че спорим, наши ваших надерут!
– А кто это «ваши»? – холодно поинтересовался костолицый.
– Да хоть кто! Лишь бы не строили из себя одуванчиков, как твои! Хочешь, прям щас команду наберу?
Это был вызов. Толпа замешкалась и замерла, вмиг забыв даже о пиве.
– Ловлю на слове, – спокойно принял вызов костолицый. – Наберешь команду за десять минут, будешь играть. А если не наберешь, тогда извини…
Отец Василий сглотнул. Более всего на свете ему захотелось скинуть рясу, выскочить на скользкое, слегка присыпанное снегом поле и показать этим мерзавцам, что такое настоящий футбол!
– Пацаны! – вскочил на ноги Маконя. – Кто со мной?!
Толпа зашумела.
– Давай, пацаны! – призвал Маконя. – Покажем этим святошам!
Отца Василия передернуло. Определение было не вполне уместное.
– Я с тобой, Маконя! – пьяненько крикнули из толпы. – Подожди меня, я с тобой!
Отец Василий с нарастающим интересом наблюдал за развитием событий. Маконя спрыгнул с причала на лед и начал продираться к полю, на ходу агитируя подвыпивших земляков составить ему компанию. Но народ откликаться не торопился. Так что, даже когда время почти вышло, возле Макони собралось всего-то шесть человек – не вполне трезвых и не самых спортивных. И в этот миг отец Василий вспомнил! Конечно же, он знал Маконю! Еще по школе…
Если быть точным, то Маконя учился не в его школе, а во второй. Даже до восьмого класса добрался с трудом. Но уже тогда, несмотря на юный возраст, Маконя успел прославиться как дерзкий и отважный хулиган, которого побаивались и некоторые прошедшие зону парни. Позже он тоже туда угодил…
– Блин, мужики! Вы че, блин?! – крикнул Маконя. – Че вы дрейфите?! Давай, выходи! Сделаем этих козлов!
Толпа хмуро молчала, а кое-кто из парней даже подался назад, как бы ненароком прячась за плечи своих подруг. Буйный Маконин характер был хорошо известен. А к краю поля уже подходил торжествующий костолицый.
– У тебя полторы минуты осталось! – весело предупредил он.
И тогда священник, не отдавая себе отчет в том, что делает, продрался вперед и начал стаскивать рясу.
– Я с тобой, Маконя, – только и сказал он. – Если что, меньшим составом сыграем.
– Ты?! – выпучил глаза Маконя. Он явно узнал в одетом в подрясник, обросшем бородой мужике того, кто не так давно опозорил его перед корешами, поставив на четыре точки.
– Давай, Шатун! Давай, Мишаня! – заорали из толпы, и Маконя затряс головой.
– Шатун?! Ты – тот самый Шатун?!
История про бывшего местного хулигана, ставшего сначала спецназовцем, а потом вернувшегося домой в рясе, давно уже числилась в городских легендах.
