Сергей Устинов - Дрянь
Прицелился — стрела с треском вонзилась в дверной косяк, расщепив его надвое. Мукасею пришлось сильно раскачать ее, чтобы вытащить обратно. И тут за окнами прошелестели шины, мазнуло по жалюзи светом фар. Мукасей прыгнул к лампе, погасил ее и замер. Хлопнули на улице дверцы машины. Тишина. Кто-то завозился у двери, примериваясь к замку, но недолго. Снова тишина.
Спортсмен, а с ним еще кто-то поднялись наверх из подвала. Блондин ждал их возле машины.
— Там дверь стальная и замок хитрый, — хмуро доложил спортсмен.
— На хитрый замок надо чем-нибудь с винтом, — хмыкнул блондин, зажигая фонарик. Его луч прошелся по углубленным в ямы подвальным окнам. — Изнутри заперто. Гадом буду, он там! У тебя ведро есть? А шланг?
* * *Прильнув к щели в жалюзи, Мукасей видел, как темная фигура наклонилась к баку машины, слышал, как ударила струя бензина о дно ведра.
— Тьфу, падла, наглотался! — сказал человек злобно, отплевываясь.
— Хватит, полное, — ответил другой. — Щас он у нас наглотается.
Блондин поднял с земли камень и швырнул его вниз, в окно. Зазвенели стекла.
* * *Мукасей отпрянул. Он слышал, как льется из ведра бензин в яму, как струйки стекают на подоконник, на пол... До него донеслось: «Если он, сука, там, сейчас выскочит как миленький!» И сверху кинули спичку.
Деревянный пол загорелся сразу. Мукасей вскочил было на верстак, но увидел, что это не спасет его: огонь распространялся быстро, дым лез в горло. Тогда он соскочил и бросился к стеллажу. С огромным трудом отодвинул его сантиметров на десять, потом еще, еще... Протиснулся между ним и стеной, уперся ногами, нажал. Лицо его исказилось от напряжения. И стеллаж медленно накренился, а потом упал, придавив огонь. Но ненадолго. Языки пламени стали прорываться и сквозь него. Зато на открывшейся стене Мукасей увидел забранный решеткой люк вентиляции. Подхватил табуретку, сбил с нее пламя какой-то тряпкой. Не найдя под рукой ничего другого, арбалетом подцепил решетку, нажал, выворотил ее с корнем...
— Плесни-ка еще, — приказал блондин спортсмену.
Тот плеснул. Пламя разгорелось.
— Или он спекся, или там его нет. Делаем ноги.
«Волга» блондина затормозила возле тротуара. Он прихватил сумку с переднего сиденья, запер машину и вошел в подъезд. Насвистывая, взбежал на второй этаж, открыл ключом дверь. Шагнул в комнату и остановился на пороге.
В кресле напротив входа сидел Мукасей, грязный, с лицом, выпачканным сажей, и целился из арбалета прямо блондину в грудь. Распахнутая дверь на балкон объясняла, как он попал в квартиру.
— Не делай никаких движений, которые могут тебе повредить, — сказал Мукасей. — Эта штука пробивает насквозь сорокамиллиметровую доску. Понял?
— Понял, — вяло ответил блондин.
— Молодец. Сними сумку. Положили на пол. Осторожно. Медленно.
Блондин повиновался. Мукасей кивнул в сторону обеденного стола:
— Сядь за стол. Руки положи сверху. Вот так.
* * *Не спуская с блондина глаз, он обошел его, поднял сумку, вернулся и сел по другую сторону стола. Все время глядя на блондина, расстегнул на сумке «молнию», опрокинул ее над столом. Высыпались несколько пачек денег, штук пять баночек из-под вазелина, портмоне. Мукасей подковырнул крышку одной из баночек, понюхал, покачал головой. Вывернул портмоне. Несколько купюр, мелочь, железнодорожный билет. Мукасей взял билет, рассмотрел его.
— Едешь сегодня в Ташкент?
Блондин дернул плечами: дескать, чего отвечать.
— Один?
— Один. — Он всего на мгновение помедлил с ответом, но Мукасей это промедление уловил. Подтолкнул к нему через стол открытую баночку с опиумом.
— Ешь. — И угрожающе приподнял арбалет.
— Да ты что, рехнулся? Я же сдохну!
— А ты и так сдохнешь, — пообещал Мукасей, направляя арбалет блондину в лоб. — Жри, гадина! За маму... за папу... Ложечку тебе принести? За Алису! За Костю Глазкова, которого ты, гад, зарезал!
— Не резал я никого! — взвизгнул блондин. На лбу у него выступил мелкий пот. — Чего ты хочешь?
— Сколько вас едет? — сжав губы, спросил Мукасей.
— Четверо...
— В одном купе?
— Да... В двух соседних... СВ...
— За этим? — Мукасей показал подбородком на баночки.
Блондин судорожно сглотнул, кивнул.
— А почему на поезде? Почему самолетом не летят? Блондин молчал.
— У них что, оружие? Да? А где у тебя? Встать! — заорал Мукасей, сам поднимаясь. — Встать! Руки за голову!
Блондин медленно вставал, медленно поднимал руки. И вдруг резко рванул край стола, опрокидывая его на Мукасея, сунул руку под мышку, выдернул пистолет. Они выстрелили практически одновременно. Стрела Мукасея вошла блондину в лоб над переносицей. Блондин врезался спиной в сервант, и долго еще сыпались на пол хрустальные рюмки, бокалы, фарфоровые чашки.
...Минут через пятнадцать Мукасей на кухне закончил перевязывать себе руку, зубами перегрыз край бинта, найденного в одном из ящиков. Вернулся в комнату, взял из руки убитого пистолет. Опустился на корточки, нашел железнодорожный билет. Разгладил его аккуратно и положил в карман.
* * *«Уазик» с председателем колхоза Назарбеком пылил по горной дороге, натужно взбирался на кручу. На повороте он обогнал группу туристов с рюкзаками, те морщились и махали руками, отгоняя поднятую машиной пыль, весело смеялись.
А «уазик» забирался в заоблачные дали и наконец остановился на поляне возле небольшого деревянного домика, из которого навстречу Назарбеку вышли две личности бандитского вида, в застиранных рубахах навыпуск, в тюбетейках, один с карабином в руке. Назарбек поздоровался с ними легким взмахом ладони, они почтительно посторонились, пропуская его в дом.
В это время туристы, которых обогнала машина, остановились на перепутье, выбирая маршрут.
— С той стороны мы не обогнем, — убеждал спутников плечистый парень в кепке с козырьком, — я в прошлом году пробовал: сплошные обрывы, ущелья, тропка узенькая, иногда совсем прерывается. Очень опасно.
— Зато, наверное, красота оттуда... — мечтательно протянула маленькая девушка.
— Что, совсем нет дороги? — поинтересовался второй парень, видимо дружок девушки, судя по тому, как заботливо поправлял он ремни ее рюкзака.
— Да не то чтобы совсем, — пожал плечами первый. — Я ж говорю: очень опасно.
— Юрочка, ну давай попробуем! — загорелась маленькая туристка. — Ну, будет опасно, так вернемся!
— Давай, — согласился Юра и предложил остальным: — Мы с этой стороны, вы с той, встречаемся в долине. Кто позже придет, готовит ужин, заметано?
Они вышли на гребень скалы и вдруг внизу, на дне широкого ущелья, увидели поле с бледно-розовыми цветами.
— Смотри, люди, — удивилась девушка. Она приложила руки ко рту рупором: — Эй, лю-уди-и-и!
* * *Назарбек дремал в тени на берегу ручейка. Те двое, что встречали его, работали: специальными ножичками собирали в целлофановые пакеты застывшее молочко со стенок коробочек мака. Услышав крик девушки, они, пригнувшись, бросились к кустам и схватились за карабины.
— Стой! — по-узбекски приказал им проснувшийся Назарбек. — Без стрельбы!
Бандиты ловко, цепляясь за кусты, принялись карабкаться вверх по склону.
* * *Юра, кажется, что-то понял. Он дернул подругу за руку, лицо его напряглось.
— Молчи! — пробормотал он. — А ну, давай отсюда сматываться.
— Что случилось! — тревожно спросила она.
— Потом объясню! — на ходу бросил он.
Они побежали вверх по узкой, еле заметной тропке над кручей, он пропустил ее вперед, поддерживал сзади, помогал. А когда на секунду остановился, прислушиваясь, снизу донесся хруст камней под ногами. А вот и две тени мелькнули между валунами метрах в тридцати ниже.
Парень и девушка выскочили на гребень. Открылся вид на окрестные горы. Далеко внизу можно было различить, как идет по соседнему склону основная группа туристов. Сзади из-за камня показалась голова первого из преследователей.
— Бросай рюкзак! — крикнул парень подруге, кинув в пропасть свой, и, увидев, что она медлит в испуге, стал сдирать у нее с плеч ремень. — Беги, ну же, беги!
Бандиты приближались. Девушка увидела в их руках ножи, ахнула и побежала. Парень поискал глазами, поднял острый камень, сказал:
— Уходите, мы никому ничего не скажем.
Двое молча приближались. Он сжал губы, бросил камень и не попал. Один кинулся ему под ноги, свалил, второй двумя руками, как молотом, ударил по затылку. Парень еще попытался встать, поднялся на четвереньки, но тут же страшный удар ногой отбросил его с гребня, и он покатился вниз в облаке пыли и камней. Тело подпрыгивало на уступах и летело дальше вдоль почти отвесного склона.
Девушка, тяжело дыша, то и дело в ужасе оглядываясь, прыгала с камня на камень. Двое догоняли. Перед ней открылась расщелина метра два шириной. Она остановилась, балансируя на краю, боясь прыгнуть. За валуном показалась голова преследователя, и девушка заплакала. Она прыгнула, не дотянула до края, уцепилась было за кусты, но сорвалась, полетела вниз.
