Сергей Зверев - Предельные полномочия
— Это наш Мигель снова шутит, — объяснил Малышев. — Дескать, птицы уже сладко запели, пора и нам радоваться жизни.
И, обращаясь к охраннику, провозгласил по-испански:
— Мы с другом уже давно на ногах и слушаем сладкое пение. Надеюсь, день принесет нам хорошие новости и скоро нас отпустят на свободу.
— Всему свое время, друг, всему свое время! — отвечал охранник. — Разве вам тут плохо живется? Птицы поют, речка журчит, а какой воздух! И кормежка бесплатная. Лучше, чем в «Хилтоне» у гринго, честное слово!
— Что там говорят про «Хилтон»? — спросил только что проснувшийся Русанов. — Нас что, перевозят в отель?
— Ага, размечтался, — отвечал ему со своей койки Хайдаров. — Прямо в номер люкс.
— Доброе утро! — приветствовал товарищей Малышев. — Наш друг Мигель говорит, что мы здесь живем в райских условиях, как в лучшем отеле, и скоро нас пригласят к шведскому столу.
— Ну да, знаем мы этот «шведский стол»! — буркнул наладчик. — Маис да тушенка — вот и весь выбор.
Он оказался прав: после нехитрого туалета, который напомнил заложникам о родных деревенских нужниках, их ожидал завтрак из успевшей надоесть маисовой каши с тушенкой. После завтрака охранники разрешили энергетикам несколько минут погулять возле барака (Константин Луценко за это время как раз успел выкурить сигарету), и снова за ними закрылась дощатая дверь, обитая жестью. Пленники опять были предоставлены сами себе и могли продолжить обсуждение своего положения.
— В горле уже стоит эта тушенка! — возмущался Хайдаров. — Я вообще не должен ее есть — сплошная свинина…
— Ты же вроде сам говорил, что тебя с трудом можно назвать правоверным мусульманином, — заметил Русанов. — И в мечеть ты не ходишь…
— В мечеть можно и не ходить, но обычаи своего народа надо уважать, — сердито ответил наладчик. — А то и себя уважать перестанешь.
— Да, особо они с нами не церемонятся, — согласился Малышев. — Умереть не дают — и достаточно.
— Кто же они все-таки такие? — воскликнул Хайдаров. Эта мысль не давала ему покоя. — И зачем мы им нужны? Выкуп хотят получить или с властями о чем-то торговаться?
— Скорее второе, — заметил Луценко. — А кто они такие… Да, Кирилл, ты ведь перед завтраком вроде хотел поделиться какими-то наблюдениями, да тут охрана вошла. Что ты хотел сказать?
— Да так, ничего особенного, — пожал плечами Малышев. — Просто я слышал, как этот здоровяк Эктор как-то раз назвал нашего весельчака Мигеля капралом. А когда нас вчера водили на прогулку, еще один из боевиков крикнул другому: «Скажи, ты не видел сержанта?» И тот ему ответил, что сержант пошел к реке…
— Ну и что? — спросил нетерпеливо слушавший Русанов. — Что тут такого?
Вместо механика на вопрос ответил Луценко.
— Очень ценное наблюдение, — заявил он. — Это значит, что эти парни — или военные, или были военными.
— Ну и что? — вновь задал тот же вопрос Русанов. — Среди боевиков полно бывших военных. Особенно много их среди «контрас» — я знаю, читал в Интернете.
— Ну, все же какая-то определенность, — заметил Хайдаров. — Значит, эти уроды, что нас похитили, — скорее всего, не леваки, а союзники американцев.
— Ну, об этом можно было догадаться и без всякого знания языка, — фыркнул Русанов. — Тоже мне, ценное наблюдение! Зачем левакам русских похищать? Ясно, это все сделано по заданию ЦРУ. Помните, я еще тогда, на курорте вам говорил, что эта наша стройка у америкосов — как кость в горле!
Однако оказалось, что Малышев поделился еще не всеми наблюдениями.
— А еще я слышал, — продолжал он, не обращая внимания на слова электромонтера, — как они несколько раз повторили слово «плантация».
— А что тут такого? — спросил Хайдаров. — Значит, они тут не только нас сторожат, но и кокаин выращивают. Но здесь все бандиты этим балуются…
— Нет, не все, — поправил его Луценко. — Как раз «контрас» вроде бы кокой не занимаются — им это американцы запрещают. Так что тут что-то не сходится…
— Начальство запрещает, а подчиненные потихоньку делают, — не согласился Хайдаров. — Это так везде. К тому же здесь сельва, по-нашему тайга. Кто их здесь проконтролирует?
— А может, это они о какой-то другой плантации говорили? — предположил Русанов. — Например, о маисовой?
Ответ на этот вопрос, причем ответ совершенно неожиданный, заложники получили в тот же день.
После обеда (который состоял из той же маисовой каши, только жидкой, с неизменной тушенкой), когда энергетики возвращались в барак, Мигель неожиданно остановил шедшего последним Русанова.
— Эй, камарад, пойдем! — позвал он монтера. — Начальство хочет скрасить тебе здешнюю скучную жизнь.
— А почему мне? Почему меня? — запротестовал было Денис (при его плохом знании языка он не понял ни слова «скрасить», ни «скучную»; понял только, что его отделяют от других и куда-то тащат). — А остальные?
— И остальные свое получат, — успокоил его Мигель. И, видя, что русский энергетик его не понимает и боится, произнес, стараясь говорить разборчивей и подбирая самые простые слова:
— Не надо бояться. Плохо не будет. Будет только хорошо. Очень приятно, увидишь.
Остальные видели этот диалог, видели, как Русанов упирался, а затем неохотно последовал за Мигелем. Но поделать ничего не могли: их тут же окружили остальные охранники и грубо затолкали в барак.
Русанов вернулся уже к вечеру. И, к удивлению товарищей, выглядел он действительно довольным. Об этом красноречиво говорила широкая улыбка, которая не сходила с его лица.
— Ну, рассказывай, где был, что видел, — потребовал Хайдаров. — И чего это ты такой довольный?
— Был в штабе, — отвечал Русанов. — Ну, они не говорили, что это штаб, но я так подумал. Там классно, не то что здесь. Везде чистота, порядок. Компьютеры в каждой комнате…
— И что, тебе дали в Интернет войти? — недоверчиво спросил Малышев. Товарищи знали, что Денис Русанов больше всего на свете любит посидеть в Сети, скачать новую игру и пройти ее до конца.
— Угадал, — кивнул монтер. Добравшись до своей койки, он повалился на нее, закинул руки за голову и теперь лежал, глядя в потолок и продолжая лучезарно улыбаться. — Заходил в Сеть. Правда, под их контролем и только на определенные сайты.
— Это какие же «определенные»? — продолжал допытываться Малышев.
— Ну, такие… сам должен догадаться… с девушками… — еще шире улыбнулся монтер.
— Ага, порнушкой, значит, накормили, — догадался Хайдаров. — И больше ничего?
— Нет, почему же. Еще одну классную стрелялку удалось скачать и поиграть, — отвечал Русанов.
В бараке воцарилось молчание. Первым его прервал Малышев.
— Значит, у них не только электричество имеется, но и выход в Интернет, — задумчиво произнес он. — На простых бандитов это совсем не похоже…
— Постой, а откуда здесь, в сельве, Интернет? — удивился Хайдаров.
— Наверное, через спутник, — пояснил Луценко. — Здесь довольно высоко, сигнал получить нетрудно.
— Да, это понятно, — кивнул Малышев, который о чем-то напряженно размышлял. — Не понятно другое: с чего это они вдруг стали такими добренькими? Причем к одному Денису.
— Почему только ко мне? — отвечал Русанов. — Этот… Мигель сказал, что вы все получите… как это он выразился? Да, он сказал, что все получат «свою порцию удовольствий».
— Порция удовольствий — это, конечно, приятно, кто же откажется… — медленно произнес Малышев. Он встал и подошел к койке Русанова. Тот беспокойно поглядел на механика.
— Только мне кажется, — продолжал Малышев, — что ты получил кое-что еще, кроме порции голых девок и новой стрелялки. Какой-то вид у тебя… Зрачки расширены… Скажи, а тебе ничего не давали, перед тем как посадить за компьютер?
Русанов замялся. Видно было, что ему не хочется об этом говорить, но Малышев грозно навис над ним, и монтер признался:
— Да, давали… Сразу, когда пришли в этот… штаб… Там были двое… постарше, чем Эктор и Мигель. Один из них был главный — это сразу было заметно, перед ним все тянулись, называли «сеньор…» черт, вот фамилию забыл. Да, и еще был переводчик, он переводил, что говорил этот главный. А тот велел вначале меня накормить. Принесли кучу всякой еды: мясо хорошее, бананы, ананасы… А потом он… ну, сеньор этот говорит: «Все эти удовольствия меркнут перед еще одним, которого ты не пробовал». И дали мне…
Русанов запнулся, но все дружно воскликнули: «Давай, говори!» — и он закончил:
— Дали мне понюхать… порошок… белый такой… как мел…
В бараке вновь наступило молчание. Его прервал все тот же Малышев.
— Кокаин… — задумчиво произнес он. — Они дали Денису кокаин… Но зачем?
— Они не только ему дали, — заметил Луценко. — Они и нам обещали ту же «порцию удовольствий». И встает тот же вопрос: зачем?
