Борис Мишарин - Исцеление
Рация вновь ожила — из фирмы «Лаки» кинокамера зафиксировала выход молодой женщины, оперативники опознали ее, именно она находилась на автобусной остановке и читала чабрецовское объявление. В настоящее время сотрудники ФСБ устанавливали всех работников фирмы.
Пустовалов пил чай, кофе, курил. Со стороны могло показаться, что его сердце не выдержит такой нагрузки, но он чувствовал себя превосходно, небольшая эйфория, как допинг спортсменов, гипертрофировала мышление. Он полностью развернул свои силы, в операции задействовано небывалое количество людей — 20 человек придано ему из соседней области и он использовал всех с максимальной загрузкой.
Пока оперативники отрабатывали сотрудников фирмы «Лаки», Пустовалов связался с генералом, доложил ему последнюю информацию. Реакция шефа удивила его — Степанов даже поперхнулся, когда узнал, что Воробьин имеет удостоверение сотрудника ФСБ, и не просто удостоверение, а выписанное на имя Пустовалова. Степанов сразу же связался с ядерным объектом, и услышанное привело его практически в состояние шока.
Подполковник внутренностями почувствовал нависшую в кабинете напряженную тишину, казалось, если в кабинете пролетит муха — они услышат шум ее маленьких крыльев. Молчали минут пять, уставившись в одну точку. Пустовалов понимал, что что-то произошло, но не решался спросить об этом сейчас, вслушиваясь в метроном часов, отбивающих время. Степанов не сказал ему, что случилось, отправляя работать дальше по плану и держать его в курсе событий.
Когда через несколько часов Пустовалов вновь вернулся на доклад к генералу, ему было что сообщить.
Воробьин, вернувшись в город, не поехал в свой офис, а проследовал к себе домой. Как раз туда и отправилась молодая девушка, как удалось установить, Леночка Измайлова, работающая секретарем в фирме «Лаки». Имея замечательные внешние данные от природы, она становилась любовницей какого-нибудь бизнесмена и существовала весело и безбедно. Она уже давно жила на квартире Воробьина, проверяя свою раз-два в месяц.
Зайдя в квартиру, Воробьин облегченно вздохнул, отодвинул бросившуюся было ему на шею Леночку, налил полную кружку пива и выпил ее сразу, не отрываясь.
— Извини, пить очень хотелось.
Он обнял ее, словно оправдываясь, и повалил на кровать, грубо срывая с нее трусики, сразу же вошел в нее и замер через минуту, расслабляя тело и откидываясь в сторону.
Леночка привыкла к его странностям — иногда он по-звериному овладевал ею, иногда ласкал долго и нежно, но никогда не считался с ее чувствами и не пытался угадывать, чего хочет женщина. За свои молодые годы она успела познать много мужчин и сделала для себя вывод — быть ласковой соразмерно кошельку любовника и никогда не перечить. Когда ее выбор становился невыносимо противным, она меняла его на другого. Но никогда не отдавалась тому, кто выбрал ее сам. С Воробьиным случилось по-другому — он увидел и захотел ее. Сообразительная Леночка поняла быстро — его кошелек гораздо полнее предыдущих мужиков, а отказ станет для нее последним: Петенькины гориллы пропустят ее хором, а потом изуродуют смазливое личико. Да и сам Воробьин не был старым хрычом, не хватало только интеллигентности и воспитания, как могла, она приучала его к хорошим манерам, но дрессировке он поддавался слабо.
— Я сегодня уеду дней на 10, - услышала Леночка его голос, — ты смотри здесь, не загуляй, — назидательно закончил он.
Она скривила свое красивое личико.
— Петенька, ты меня обижаешь, ты же знаешь, что я только твоя и у меня не было и нет других мужчин. Я же не какая-то шлюха…
Леночка вспомнила, как пьяный Петенька первый раз вошел в нее в красные дни, и как она притворно вскрикнула, «лишаясь девственности». Она улыбнулась — за то, что Петенька взял ее «девочкой», ей прощалось многое.
— Петенька, а с тобой нельзя? — решилась все же спросить она, хотя заранее знала, что последует отказ — он никогда не менял своих решений.
Неожиданно Воробьин не ответил своим обычным и твердым «нет», он задумался и молчал. Леночка стала ласкать его, но он оттолкнул ее грубо и неотесанно.
— Некогда, подай телефон.
Она встала с кровати, достала из его кармана сотик и бросила ему на одеяло. Воробьин набрал номер, по количеству цифр она догадалась — не местный.
— Алло, господин Лоуренс?
— Да, я слушаю, — ответил голос с акцентом.
— У нас прекрасная погода, но я все-таки хочу побывать у вас завтра в посольстве — у моей девочки нет визы. Поможете?
— Вы что, хотите приехать прямо в посольство?
— А где же мне брать визу для подруги, на вокзале что ли? — усмехнулся Воробьин.
— Замечательно, я постараюсь помочь, у нас тоже погода хорошая. Жду, — он повесил трубку.
Леночка знала, что он часто ездит в Америку по делам фирмы, но с собой ее он не брал никогда.
— Ты возьмешь меня в Нью-Йорк?
— Возьму, об этом и договаривался.
Ему не хотелось, да и опасно встречаться с иностранным гражданином в условном месте, а так есть хороший повод переговорить прямо в посольстве.
— Ой, как здорово! — почти завизжала от радости Леночка и кинулась на кровать.
Он снова оттолкнул ее.
— Некогда. Через 15 минут мы уезжаем, одевайся.
— Но я не успею собрать вещи? — смотрела она на него недоуменно-вопрошающим взглядом.
— И не надо, ничего с собой не бери — что потребуется, там купим, не будешь голой ходить. Сумочку с собой возьмешь и все. На — бросишь в нее это.
Воробьин протянул ей кассету и небольшой сверток, объяснил — подарок посольскому другу.
Леночка Измайлова бросила все в сумочку, заметалась от радости — что же одеть? Как уложиться по времени? Она знала точно — не успеет за 15 минут: и все, останется дома, такой уж характер у этого мужлана.
Водитель Воробьина все это время ждал внизу, в машине. Бывший спецназовец, отсидевший срок за избиение понравившейся ему и не отдавшейся девчонки, стал верным телохранителем-псом хозяина. Воробьин высоко ценил его за умение молчать, где нужно, не задавать лишних вопросов и исполнять его поручения быстро и качественно.
Все это Пустовалов доложил Степанову, москвичи сейчас отрабатывали Лоуренса, сотрудника посольства США, обладающего дипломатической неприкосновенностью.
Генерал спросил:
— Кассета — понятно, а что в свертке, что за подарок он везет Лоуренсу?
Пустовалов пожал плечами.
— Не знаю, товарищ генерал.
— Ладно, слушай, необходимо сделать следующее. По Воробьину — если он повезет с собой кассету: отпустить его вместе с подругой. Но, если он возьмет с собой и сверток — в аэропорту его арестуют, сверток не должен уйти за рубеж… — Степанов помолчал немного, — Даже если мы при этом вынужденно заберем кассету… По Чабрецову — его арестовать сразу же, как только прояснится вопрос с Воробьиным, задержать водителя Воробьина и опросить, по результатам принять решение. Я вызвал к себе командира и его заместителя с ракетной базы под предлогом личного знакомства. Пару дней назад некий Пустовалов осматривал эту базу, предъявив удостоверение подполковника ФСБ, как ты и говорил. Ими ты тоже займешься, выяснишь, кто был под твоей фамилией на секретном объекте. Потом решим, что делать с ними дальше. Думаю, что в свертке как раз и находятся материалы по этой базе и, следовательно, кассету Воробьин должен взять с собой, а сверток уйдет диппочтой — так надежнее.
«Вот оказывается как, — подумал Пустовалов, — ясно, почему волновался тогда генерал, услышав о двойнике. Неплохой размах — и Михайлов, и ракетная база с ядерными боеголовками. Но, значит, Степанов жертвует материалами по базе, не берет Воробьина сейчас с ними, уверен, что они уйдут диппочтой — такую информацию просто так не отдают. Американцы поймут вскоре, что нам стало известно о пропаже информации и «перенос» ракетной базы в другое место станет обоснованным, ничего и придумывать не надо. Да-а, варит у Степанова голова — двойную дезу подсунет Американцам, и они ее проглотят, в этом можно быть уверенным».
Время позволяло, и он решил выспаться, но домой не пошел, мало ли что могло случиться. Утром необходима свежая голова, завтра решится все.
* * *У Чабрецова все складывалось на удивление удачно. Он продал квартиру через агентство недвижимости вместе с мебелью. В паспорте не было штампа прописки, он заранее выписался из этой квартиры, предполагая переехать в другую. В ту, где живет сейчас Степанов, но судьба распорядилась по-своему. Сейчас это было ему на руку, чистый паспорт не помешает, хотя у него имелся и другой — настоящий, но без фамилии. Он смог сделать его себе без труда, на всякий случай, когда еще руководил управлением ФСБ по Н-ской области. Больше ничего не держало его в Н-ске, но он не мог принять для себя окончательного решения — куда выехать, где осесть на оставшиеся годы.
