Остров живого золота - Анатолий Филиппович Полянский
Каяма, наблюдавший за пикировкой разведчиков, воспользовался паузой.
– Снова тарахтит, – досадливо поморщился Перепеча.
– Он просит не медлить, – сказала Юля. – Все кого-то проклинает. И еще: похоже на русское выражение – нечего было огород городить…
– Командир, а японец дело говорит, – заметил Ладов.
Бегичев внутренне возмутился. Конечно, на острове творится черт знает что. Но ситуации, что ли, Федор не понимает? Не пойдешь же напролом!..
Какое дикое невезение: преодолеть столько препятствий, почти достигнуть цели и оказаться бессильным в самый последний момент…
Ладов осторожно тронул Бегичева за рукав и тихо сказал:
– Как ни крути, командир, а надо рисковать!
Бегичев чуть не крикнул: «А как? Ты знаешь?.. Я – нет!..» Но сдержался, с горечью сознавая, что силой обстоятельств они поставлены в положение, из которого – это понимали уже все – есть единственный выход: вперед!
– А мы давайте под японцев сработаем! – неожиданно предложил Шибай. – Я в трюме какие-то робы видел. Чем не маскарад?
– Дельно, – подхватил Ладов. – Надевай робы. Шхуна у нас тоже японская…
– Ну что ж, коли так…
Голос Бегичева предательски дрогнул от охватившей его благодарности к ребятам. Он проглотил застрявший в горле ком и скомандовал:
– Все по местам. Заводи!
Дробно застучал мотор. Судно вздрогнуло и, набирая скорость, помчалось к острову.
Разведчики быстро переоделись. Подходящей по размеру куртки для Ладова не оказалось, и он с трудом натянул на себя первую попавшуюся, тут же разлезшуюся по швам.
Каяма объяснил, что подойти близко к берегу на шхуне нельзя: мелко, много рифов. Высадиться возможно только на лодке. Поэтому Бегичев распорядился приготовить шлюпку и заранее сложить в нее оружие, гранаты. Решено было также: трое разведчиков лягут на дно лодки, а четверо на виду.
Серые замшелые скалы медленно вырастали из моря. На крутых склонах, чуть пониже плато, обозначились узкие каменистые гребни, косо побежали темные змеящиеся расщелины, а над самой водой нависли ребристые уступы. Наконец, выскочив на гребень волны, разведчики увидели шевелящийся, как живой, песчаный берег.
Шхуна подходила с северо-запада. Здесь, как объяснил Каяма, располагался пляж «холостяков». Над Кайхэном, бороздя небо, реяли тысячи птиц.
– Интересно бы взглянуть на нас со стороны, командир. Странное зрелище: мачты нет, людей на палубе не видно… Летучий голландец, да и только.
– Вот и хорошо, – отозвался Бегичев. – Похожи на потерпевших бедствие, ищем пристанище на первом попавшемся клочке земли. Чем не версия?
– Я бы на месте противника на такую чепуху не попался. Давно бы нас остановил и опознания личности потребовал. Мало ли кто тут может шляться. Война же идет!
– К сожалению, у них нет твоего фронтового опыта, – усмехнулся Бегичев.
– Скажем лучше – к счастью, – поправил Ладов. – И бдительностью, добавь, японский бог их обделил.
По берегу, важно вышагивая, прошествовали три дозорных солдата. Двигались они цепочкой, неторопливо, соблюдая дистанцию.
– Ага, вот и хозяева пожаловали, канат им в глотку, – беззлобно констатировал Ладов.
Совсем близко показались плоские, зеленые от водорослей камни. Волны, пенясь, перекатывались через них, вскипая бурунами.
– Дальше не пройти. Жаль! – со вздохом сказал Бегичев. – Зови ребят, Федор Васильевич.
– Есть, командир, свистать всех наверх!
– Поставь шхуну правым бортом к острову. Шлюпку спускать слева!
– Понял. Сотворим в лучшем виде.
Якорь тяжело, с лязгом плюхнулся в воду. Стук мотора умолк, и сразу стало отчетливо слышно, как натужно ревут котики. Заскрежетали блоки. Шлюпка соскользнула вниз и осела на волну. Первым в нее прыгнул Ладов с трофейным пулеметом в руках.
– А ну, шевелись, ребята! – поторопил он солдат. Юля, выскочившая на палубу с намерением последовать за остальными, налетела на Бегичева.
– Назад! – преградил он дорогу.
– Я с вами! Игорь, прошу тебя! – воскликнула Юля. – Я должна со всеми, с тобой…
– Нет! Ты останешься здесь вместе с пленным для охраны его и шхуны.
По глазам Бегичев увидел, что девушка не согласна, намерена спорить до последнего. Резко выпрямился, отступил на шаг и тоном, не терпящим возражения, сухо распорядился:
– Приказываю находиться на судне и сохранить для всех на случай необходимости единственное средство спасения.
Шлюпка отвалила от борта. Разведчики налегли на весла. Каждый понимал: сейчас нет ничего важнее скорости. Чем быстрее они достигнут берега, тем больше шансов на жизнь. Стоит японцам заподозрить неладное – и лодка будет расстреляна на плаву.
– Далеко еще? – спросил Бегичев.
Из-за раненой руки он, естественно, не мог грести и вынужден был лежать на дне шлюпки вместе с Шибаем и Перепечей.
– Не больше кабельтова осталось, – ответил Ладов, тяжело дыша.
Он один сидел на задних веслах и работал как одержимый. Два солдата, гребущие впереди, еле за ним поспевали. Младший сержант, посаженный на корме рулевым, не сводил глаз с кипящей вокруг шлюпки круговерти.
– Что японцы?
– Засуетились, командир. Теперь их пятеро…
– Думаешь, что-нибудь заподозрили?
Ладов не отозвался, продолжая остервенело грести. Весла буквально гнулись в его руках.
С берега что-то громко крикнули. Сухо щелкнул выстрел. И тут же вскочил младший сержант.
– Бей гадов! – заорал он.
Дружно застучали автоматы. Это, как было заранее обусловлено, открыли огонь Шибай и Перепеча. Над маленьким островком взмыли ошарашенные выстрелами тучи птиц. Небо потемнело, словно его мгновенно затянуло грозовыми облаками.
Лодку шаркнуло о песок. Волна подняла ее и швырнула к берегу. Неожиданный удар повалил разведчиков друг на друга.
– Вперед! – закричал Бегичев, вскакивая. – Рассыпайся цепью!
Он бежал по отмели, вздымая фонтаны брызг. Оглянувшись, увидел пожилого солдата с повязкой на голове, бежавшего следом; за ним мчались остальные.
Сверху, с плато, ударил пулемет. Очередь плеснула по воде. Упал раненный в ногу Шибай. Рядом с ним, охнув, свалился младший сержант. Разведчики залегли.
К Бегичеву подполз задохнувшийся от бега Ладов.
– Слышь, командир, – сказал он, – надо на плато!.. Отличная позиция у них. Нам бы пригодилась! А?..
– Надо. А как?
– На ходу сориентируюсь. Добро?
– Только осторожней, Федор…
Последних слов сержант не слышал. Короткими перебежками продвигался он к намеченной точке. Вот наконец и скала. Твердый, шершавый, холодный камень. Как отвесно поднимается он кверху! И зацепиться-то не за что… Разве вот только за уступ?.. А чуть выше расщелина. Еще одна… Торчит обломок гранита. За него бы ухватиться и подтянуть тело… Очень непрочная опора, но другой нет!..
Закинув пулемет за спину, Ладов медленно полз по крутой стене. Все выше и выше. Все ближе и ближе к намеченной цели… Малейшее неверное движение – и можно сорваться, а внизу камни, костей не соберешь.
Но внизу еще и ребята, друзья… Они лежат на голом песке, открытые каждой пуле.
Совсем близко Ладов увидел крупные птичьи яйца. Они густо лежали на гранитном карнизе, как гирлянды
