Валентин Пригорский (Волков) - Закон Талиона
— Кто? — Серёга даже подался корпусом вперёд, словно не желая пропустить ни одного словечка.
— Во-от, — протянул Саня многозначительно, — я, когда про тебя шефу, ну, Жордании сказал, он стойку сделал. В моей, грит, фирме, за моей, грит, спиной кто-то чего-то плетёт, надо бы, грит, просечь, что к чему. Сега, как на духу, шеф меня попросил с тобой встретить-ся и эту тему перетереть. И у меня повод появился. Ты не думай, я на мировую с тобой вовсе не по просьбе шефа, ну, не только, я давно сам хотел. Веришь?
Серёга только рукой махнул, повторив недавно сказанное самим Мартыновым:
— Замётано. Только со стукачом ни фига не понятно.
Что удивительно, с иным пацаном можно не один год прожить в одном дворе, по-приятельски здороваться, и при этом ни разу не испытать потребности в доверительном об-щении. А тут… Кто бы ещё полчаса назад сказал Сергею, что он проникнется уважением к яркому представителю уличной шпаны.
— Ну, и х-хрен с ним, — Саня выбросил в урну догоревший до фильтра окурок, — а узелок на всяк случай завяжи. У тебя мобила есть? Давай обменяемся номерами. Если что, звякни. Ты домой? По пути, поехали, подброшу.
Какой русский не любит быстрой езды на японской мегамарке?
Часть IV
Погремушка на драконьем хвосте
В 1920 году на восьмом съезде Советов тогдашний председатель Совнаркома Влади-мир Ульянов (Ленин), пробивая план ГОЭЛРО — Государственной Электрификации России, озвучил историческую формулу: "Социализм — это есть Советская власть плюс электрифи-кация всей страны". Сорок лет спустя, заставляя Союз двигаться к коммунизму семимиль-ными шагами, премьер Никита Хрущёв прибавил к сему заветному лозунгу слова: "…плюс химизация народного хозяйства". А поскольку премьер был не только лыс, как куриное яй-цо, но и крут, как оно самое, прихваченное соответственно крутейшим кипятком, все мало-мальски касаемые министерства и ведомства призыв партии и правительства восприняли с пониманием — озаботились — не мудрено. Надо сказать, само по себе решение было толко-вым и своевременным, жизнь диктовала необходимость создания конкурентоспособной хи-мической индустрии. Госплан разработал грамотную программу, развернув масштабное строительство, в том числе и на Урале.
Любой производственник знает, что раскрутить технологическую цепочку без надёж-ной системы утилизации промышленных отходов, всё равно, что построить город без туале-тов и канализации — в самые короткие сроки вся округа загадится нечистотами, и жители разбегутся от непереносимой вони. Даже хуже — химотходы, в отличие от экскрементов, не только ароматны, но и, как правило, токсичны и агрессивны. Но, но, но…порой проблема утилизации отходов производства становилась на порядок сложнее самого производства, и тогда, полыхая желанием с опережением отрапортовать об очередной технологической по-беде в деле освоения нового вида продукции, проектные институты решали эту проблему творчески: рекомендовали способ с каменного века известный под названием "свалка". Земля — мать-перемать наша — обширна, всё из неё вышло, всё в неё и уйдёт. Параллельно практиковался сброс всякой пакости в полноводные реки в надежде, что рыба приспособится, а Северному Ледовитому может быть даже пойдёт на пользу. Кстати, "свалка" или по другому — "захоронение" вовсе не является изобретением советского инженерного гения. США, Англия, Франция и прочие переразвитые, на коих принято ссылаться с приведением положительных примеров, до конца двадцатого столетия, не шибко утруждаясь, благополучно топили химотходы в Атлантике, за двухсотмильной, понятное дело, зоной.
Аншеф — Анатолий Шефчук — новоиспечённый инженер, выпускник химико-технологического факультета "Политеха" образца "85" задался целью подобную порочную практику переломить, хотя бы в одном отдельно взятом регионе. Устроившись скромным инженером-лаборантом в исследовательскую лабораторию предприятия "Урал-Полимер", он всё свободное время посвятил сбору информации и образцов. Он умудрился добыть ис-черпывающую документацию об отходах местных промышленных предприятий. Татем про-бираясь к местам "захоронений", он отбирал пробы для анализов и опытов, накапливая в полиэтиленовых мешках и в стеклянных банках всякие твёрдые, сыпучие, вязкие и жидкие вещества самого отвратительного вида, которые потом вдоль и поперёк изучал, смешивал, осаживал, фильтровал и снова изучал. Начальство смотрело на его блажь снисходительно, поскольку увлечение молодого человека работе не мешало, а там, глядишь, и перебесится.
Однако через пару лет кропотливого труда Аншеф, родив изобиловавшую формулами и специальными труднопроизносимыми терминами пояснительную записку на полсотни страниц, направил оную руководителю предприятия.
Руководитель, имевший высшее номенклатурное комсомольско-партийное образование, ни черта не понял, но пригласил инженера к себе и предложил пояснить "Пояснительную".
Шефчук пояснил, дескать "при определённых условиях в гетерогенной среде наблюдается автокатализ исходных компонентов с образованием твёрдой фазы…в результате пере-дачи цепи на полимер на выпавших из жидкой фазы макромолекулах образуются активные центры, способные продолжать полимеризацию…, попутно в присутствии кислорода воздуха идет процесс дегидратации, ускоряемый наличием следов кислот и щелочей…нерастворимый осадок осмоляется в результате продолжающегося сульфирования непредельных углеводородов, приобретая тем самым внутреннюю адгезию, что позволяет на ко-нечном этапе с применением пресс-форм брикетировать продукцию, для дальнейшего использования в качестве топлива на тепловых электростанциях и в котельных…, условно чистые воды рекомендуется направлять в цикл…"
Уловив несколько знакомых слов и осознавая насущную необходимость в степенных кадрах, ошеломлённый руководитель ненадолго задумался и, будучи хоть и назначенцем, но не дураком, молвил: "Попросту говоря, всю дрянь валишь в одну кучу, чего-то там мудришь, чтоб она затвердела, потом под пресс, а кубики в топку. Я тебя правильно понял? Та-ак. Пиши диссертацию. Поможем". В ту пору на самом высоком уровне наконец-то поняли, что здоровая окружающая среда — необходимое условие к выживанию потомства, СМИ взяли в перекрестье прицела слово "экология". Окрылённый инженер засел за кандидатскую.
Каждый соискатель рано или поздно врубался, что провести исследования и написать диссертацию, это значит, пройти лишь половину пути к вожделенной степени, надо ещё по-лучить разрешение на защиту, пробив плотную и упругую массу чиновников от науки. Иногда на это уходят годы — волокита страшная. Защититься Аншеф успел, но денег на строительство мини-завода по переработке промышленных отходов ему не выделили по причине отсутствия денег, как таковых — к тому моменту "перестройка", подстёгиваемая "ускорением", под песнопения о "гласности и плюрализме мнений" стремительно приближалась к финишной ленточке, натянутой над обрывом.
Следом грянул достопамятный девяносто первый год, "на трезвую ногу" отмеченный драками у пивных ларьков, отлившийся развалом Союза, распадом Социалистической Системы, разрывом экономических связей и кризисом неплатежей.
Настырный, голодный, но энергичный кандидат наук Анатолий Шефчук забрасывал докладными записками инстанции, сохранившиеся только в виде голограмм, то бишь, бодал уже несуществующую стену, по сути, прикрывавшую пустоту — в пустоте деньги не водятся и решения не принимаются. В конце концов, он обиделся, озлобился и затаился в засаде, поблескивая глазами, как пальмовый краб в кокосовой скорлупе. Нежданно-негаданно в потоках бартера отыскался никому не ведомый финансовый ручеёк — это история взлёта и падения толкового инженера: к нему на дом заявился гость и типа конкретно предложил зелёные бумажки под строительство с условием…
К чёрту условия! Пальмовый краб, подняв клешни, вцепился в жертву!
Жертву? Ага! Как же! Замануха оказалась погремушкой, под которой прятался шип на кончике драконьего хвоста. Впрочем, Аншеф ни тогда, ни сегодня, спустя десять лет, ни ра-зу не пожалел о своём согласии — краб перенял драконьи повадки.
Собственно, сам заводик, возведённый с разрешения властей в районе заброшенных карьеров, свою функцию исправно выполнял, доставляя приличную прибыль. Ещё бы: окре-стные предприятия, жёстко контролируемые природоохранной прокуратурой, с благодарно-стью отгружали свои отходы в заводские хранилища, да ещё и приплачивали, чтоб не разо-риться на штрафах и не встать перед угрозой закрытия. Для кого отходы, а для кого технологическое сырьё на халяву. За готовой продукцией выстраивалась очередь, поскольку цена на сухие горючие брикеты выдерживалась божеская, можно сказать, мизерная, что с точки зрения региональных властей, озабоченных теплоснабжением населения в условиях уральских зим и непрерывного удорожания прочего топлива, рассматривалось, как чистой воды альтруизм.
