Дьявольское cвятилище - Беар Гриллс
В эти дни в округе царили сильные антинацистские настроения. Андреа Мюнш, владелица отеля, была их воплощением. Когда Йегер позвонил ей, чтобы поинтересоваться, можно ли им с дядей снять номер, она предупредила, что жилье, вероятно, придется им не по вкусу. На какое-то мгновение он забеспокоился, не превратился ли «Цум тюркен» в некое святилище уродливой нацистской идеологии, однако Андреа быстро развеяла его опасения.
В 1933 году Мартин Борман, известный как «банкир Гитлера», отобрал отель у хозяев — родителей Андреа. Его обутые в солдатские сапоги бандиты вышвырнули их на улицу. Вернувшись в конце войны, супруги обнаружили, что отель полностью разграблен. Они решили восстановить его функции, однако сохранить в том состоянии, в каком нашли его после бегства нацистов — в качестве памятника всем, кто погиб от рук приспешников Гитлера. С тех пор время в отеле замерло — интернета здесь не было, а роль единственной звуковой системы исполнял старый граммофон. Отсюда и предупреждение Андреа.
В то утро она проводила Йегера и дядю Джо в тоннели через подвал «Цум тюркена». Спускаясь по бетонным ступеням и прикрепленным к стенам железным лестницам, они уходили все дальше в недра горы. На полу то тут, то там виднелись лужи желтоватой, застоявшейся в душной сырости воды.
Сеть подземных тоннелей была настолько обширной, что баварское правительство до сих пор ее раскапывало, планируя создать постоянную экспозицию мрачных излишеств нацистского режима.
В какое-то мгновение Андреа остановилась, чтобы дать дяде Джо перевести дух, и использовала паузу, чтобы рассказать историю. Она говорила на безупречном английском и явно горела страстным желанием сохранить воспоминания о войне.
Она обвела рукой тоннель:
— Когда Борман захватил отель, ничего этого еще не существовало. Со временем комплекс стал штаб-квартирой СС, начав играть ключевую роль в удержании контроля. Здесь происходили неслыханные вещи. Быть может, вы и сами почувствовали? Многие посетители говорят, что ощущают в этом месте присутствие зла.
На мгновение Йегер задумался. Он действительно почувствовал себя не в своей тарелке в тот самый момент, как только они вошли в тоннель. И чем сильнее углублялись, тем отчетливее становилось ощущение.
— Мои родители стали свидетелями одного из самых первых ужасов той эпохи, — продолжала Андреа. — Борман занял дом одного из местных жителей. Придя в отчаяние, хозяин дождался кортежа Гитлера, двигавшегося из Бергхофа, и встал перед машиной фюрера на изгибе дороги, где весь проезжавший транспорт был вынужден тормозить. Он умолял, чтобы его семье вернули дом. Гитлер изобразил сочувствие и сказал этому человеку, что вопрос будет решен на следующий же день. Мужчина вернулся к своей семье с доброй вестью: за них вступился сам фюрер. На следующий день к ним пришли из гестапо. Мужчину арестовали. Его привели сюда, в тоннели, подвергли пыткам и отправили в концлагерь. И это — всего один пример. — Андреа сделала паузу. — Один из тысяч.
Экскурсия по тоннелям, напоминавшим лабиринт, заняла все утро — двигаться быстрее дядя Джо все равно не мог. Во второй половине дня Йегер решил совершить пробежку по одной из живописных тропок, пересекавших гору вдоль и поперек; дядя Джо остался вздремнуть в отеле.
Уилл приехал сюда в ожидании столкновения с мрачной гнетущей атмосферой, однако реальность оказалась совершенно противоположной. Захватывающая дух красота белоснежных горных шпилей и долин привела его в приподнятое расположение духа.
Как раз то, в чем он нуждался.
Прошедшие несколько месяцев были какими угодно, но только не легкими.
Четыре года назад его жену Рут и их восьмилетнего сына Люка похитили. Йегер объездил весь мир в поисках киднеппера. След привел его к сыну бывшего нацистского генерала, который после войны стал одной из ключевых фигур в американской разведке. Его завербовали, чтобы он помогал противостоять возвышению советской России, поскольку немцы — единственные, кто имел опыт войны с красными.
Нацистский генерал был давно уже мертв, однако у его сына, Хэнка Каммлера, имелось немало причин ненавидеть Йегера. Эти причины уходили корнями глубоко в их общую семейную историю. Каммлер похитил жену и сына Йегера ради мести. Организовав их исчезновение, он нашел способ устраивать пытки для Уилла на расстоянии, присылая по электронной почте видео с плененными Рут и Люком: связанные, они стояли на коленях и умоляли о помощи. Каждое из этих издевательских сообщений сопровождалось леденящими душу словами: Wir sind die Zukunt («Мы — будущее»).
В результате развернутой по всему миру охоты Йегеру удалось спасти свою семью, однако Каммлер успел заразить их супер-вирусом, с помощью которого собирался уничтожить большую часть человечества, создав дивный новый мир: Четвертый Рейх. Немногие избранные получили прививку, которая позволила бы им избежать воздействия того, что Каммлер называл «Gottvirus»[12].
В последний момент Йегеру и его команде удалось сорвать планы Каммлера, после чего за него всерьез взялись военные и силовые ведомства во всем мире. Обгоревшее тело, принадлежавшее, как показала последующая экспертиза ДНК, Каммлеру, было извлечено из его подземного командного бункера. Похоже на то, что он «сыграл в Гитлера», совершив самоубийство, по всей видимости, путем самосожжения.
Однако для Йегера это было слабым утешением. Люк быстро шел на поправку, Люк — но не Рут. Заточение во мраке поглотило ее разум. Она безнадежно потерялась в собственных кошмарах.
В конце концов Йегер определил ее в лондонскую клинику, специализировавшуюся на лечении последствий психологических травм. Однако прогресс после нескольких месяцев лечения все еще был очень невелик. У Рут случались резкие перепады настроения, она становилась непредсказуемой, а ее приступы агрессивности участились.
Вне всяких сомнений, Йегер нуждался в хорошем отдыхе.
7
Душевная травма жены Йегера была ужасна. Три года она находилась в руках Каммлера, перенося немыслимые психологические и физические страдания, и вернулась тенью самой себя.
Она продолжала проходить все новые тесты, однако никто уже не сомневался, что у нее посттравматическое стрессовое расстройство, изнурительное психическое заболевание, вызванное неспособностью справиться с перенесенными ужасами. И пусть она полностью восстановилась физически, душевные раны оказались гораздо глубже.
Йегер пытался быть терпеливым, сочувствующим и оптимистичным; он мирился с ее вспышками ярости и беспричинного насилия.
Однако его силы были на исходе.
Потому Йегер радовался, что Люк и их недавно усыновленный приемный сын Саймон находились в государственном интернате, расположенном в сельской местности, где им не могли угрожать приступы агрессии со стороны их матери.
Саймон Чакс Белло, сирота из восточноафриканских трущоб, сыграл ключевую роль в победе над Каммлером и нейтрализации его «Вируса Бога». Вдобавок Люк всегда хотел братика, так что, раз
