Эльмира Нетесова - Месть фортуны. Фартовая любовь
— Это почему? — удивилась Задрыга.
— Когда твоего пахана возвращали в предел, Медведь при мне ботал, если хоть один кент из малины накроется, он сам Шакалу кентель свернет. А Плешивого — нет! Да еще в ментовке скольких ожмурят? Вот и секи — дышать Шакалу в паханах? Дай Бог, чтобы не ожмурили на сходе! Медведь свои обещания всегда держал. И помнил их. Шакал меня в свое время на сход подставил. А такое не прочесывают! Должок возвращать надо тою же монетой!
— Пахан причем? Твой лягавый подсадил малину! Стрема прозевала! Медведь трехал, если в деле кент откинется! Но не так! — вступилась за Шакала Капка.
— Не темни! Я там был! Мне виднее! — взялся за телефон и заказал разговор с Минском.
— Падла ты, Лангуст! — не выдержала Капка.
Она решила дождаться разговора с Медведем и прояснить ситуацию. Подсела к столу.
Телефонный звонок сорвал со стульев одновременно Лангуста и Задрыгу. Капка вырвала трубку из рук старика. Попросила законника позвать к телефону самого маэстро.
— Что случилось? — переспросил Медведь.
— Кентов замели! Всех! — повторила Капка.
— Шифруй, я пойму! — велел маэстро.
— Ребят увели. Отца с ними. Утром. Сегодня. Одного друга не стало. Он хотел уйти. Ему помешали. Плешивый козел наш — убежал. Со мною никого. Трое друзей — поехали Сивуча с зеленью глянуть. Надо им в деревню. Жду через неделю. Со мною хозяин дома. Обижает. Хвост начал поднимать. Намекает, что с квартиры выкинет на улицу. Он с сыном решил отделиться от нас. А я болею. Утренние гости разбуянились. И мне голову чуть не проломили. Ну, хозяин удочерил. Теперь жалеет. Хочет признать ошибку.
— Отец на работе заболел или дома? — услышала в трубку.
— На работе прокололся! На технике безопасности. Мокроту не вытер. Не сменил обувь на безопасную. По следам узнали причину аварии. Теперь лечится. Наверно, надолго слегли! — говорила Капка.
— Ладно! Не переживай, приемыш! Пришлю врачей. Самых сильных. Но уж заплатить надо будет за работу. И дорожные расходы! Эти хирурги справятся с болезнью. А хозяину скажи, что когда ему дом покупали, он прошел в документах не основным владельцем, а лишь нанимателем жилья! То есть временным квартиросъемщиком. В его годы такие тонкости знать надо. Кстати, когда отец вылечится, пусть меня навестит! Давненько с ними не виделся! Соскучился по другу. Привет ему от меня передай. И еще — дай адресок! Завтра врачей ждите.
— Хозяин хочет с тобой поговорить! — сказала Капка в трубку.
— Что?! Он так обнаглел, что о таком просить насмелился? Или забыл, чей он должник? Передай ему, что мне с ним говорить не о чем! Я свое давно сказал. Повторять не буду! Поняла? Так и передай! Поправляйся, Капля! Жди отца и плюй на всех! Я тебя помню! Всего доброго! — положили трубку. Капка плакала от радости. Она передала Лангусту разговор с маэстро. И улыбалась каждому углу дома.
— Иди поешь! — позвал ее Лангуст, указав на накрытый столик в комнате.
— Не хочу! — отказалась девчонка.
— Надо! Силы тебе нужны, может, твоя помощь завтра понадобится, а ты — расклеенная вся! — напомнил старик. И подойдя к Капке, добавил глухо:
— Я тебя высвечивать не думал! Когда менты за ноги схватили и поволокли в воронок, отнял! За что в морду сапогом получил. Сказал как о кровной, своей! Тебе свои ничем не могли помочь. А ты, как и Шакал, тоже меня подставила, маэстро. Не ожидал я от тебя такое! — качал седою головой.
— Теперь уж не лепи темнуху! Знаю, кто ты есть! Не навешаешь больше лапши на уши, — отмахнулась Капка, но за стол села одна, не позвала Лангуста, как было еще совсем недавно.
Задрыга, глянув в зеркало, долго приводила себя в порядок. Выпила бальзам, подсказанный Сивучем, и вскоре почувствовала облегчение. Шум в голове прошел, боль стала отпускать. Задрыга даже напевать начала, когда сявка крикнул ей в дверь:
— Задрыга, смывайся, менты!
Лангуст откинул линолеум, открыл крышку подвала, Капка нырнула в темноту и затаилась.
Сколько жила в этом доме Черная сова, никто из кентов, даже пахан, не знали о подвале.
Задрыга слышала приглушенные, тяжелые шаги над головой.
— Где девчонка? — услышала внезапно.
— Только что была здесь! Может, в саду, на качелях катается или спит в гамаке? — ответил старик.
— Ах ты, лярва! Отпетую бандюгу прячешь у себя! Ребенок! Дочка родная! Да, дочь! Но чья? Шакала! И ты смолчал?
— Да что вы? Дочь Шакала давно отсюда смоталась. Неделю назад, как уехала! Еще до вас! А эта — моя девочка! Она — не блатная! Она с матерью живет. Меня иногда навещает! Но о прошлом ничего не знает. И вы меня не выдайте. Она на неделю- другую, потом опять уедет надолго. Если скажете, кто я — больше не увижу, — заплакал Лангуст навзрыд.
— Нет никого в саду! — хлопнула дверь.
— Обыщите дом! Брешет он все! — послышался звук удара, потом падения.
— За что издеваетесь? Жаловаться буду, — услышала Капка над самой головой.
— Валяй, твою мать! Пригрел банду, да еще воняешь здесь? Захлопнись, козел. — доносилось до Капки.
— Нет никого!
— Чердак, сарай обыщите, гальюн гляньте!
— А ну, диктуй адрес дочери! Запрос сделаем, узнаем, стемнил ты иль правду стрехал?
— Не скажу! Зачем их позорить? Я с ними не живу! А там порядочная семья! Интеллигенты! Ее отчим ко мне никогда не отпустит! Он вам ни чета! В органах работает. Узнает, что вы с его падчерицей сделали, не только мне, а и вам не поздоровится. Все под статью влетите! Уж о работе я не говорю — никого не оставит на своем месте. И начальника, какой вам до смерти не простит прокола. Я еле упросил ее не говорить о случившемся по телефону. Он тут же чекистов пришлет.
— А ты нас не бери на арапа! Если он чекист, должен знать, кому ребенка доверил!
— Она к подружке отпросилась на две недели. Сама — ко мне. Да и то, мать отпустила, сам отчим, в командировке был. Завтра вернется. И уедет к нему моя девчонка, — вздыхал Лангуст.
— Нигде никого нет! Все обыскали! — услышала Капка голос.
— Где же дочь?
— Может, на базар или в магазин пошла. Она самостоятельная у меня!
— А куда Задрыга делась?
— Это только они знают. Мне не говорят. Да и зачем мне чужие заботы, своих хватает! Я с ними не общался.
— В чем она была одета, когда из дома уходила?
— Кто? — прикидывался Лангуст.
— Задрыга!
— Не обратил внимания!
— Она одна поехала?
— Да кто ее знает? Я за свою отвечаю. Зачем мне чужие дети?
— Хитер старый бес! Но дочь твоя сегодня домой вернется?
— Конечно! Куда ей деться?
— Хорошо! Мы придем вечером! Но если не застанем — смотри, пеняй на себя!
Тяжелые шаги протопали к двери. Лангуст стонал и охал им вслед. Лишь через час после ухода милиции выпустил он Капку из подвала.
— Все слышала?
Задрыга кивнула головой.
— Что делать будем?
— Ты любишь праздники? Устроим маскарад. Иного выхода нет! — примеряла Капка на себя лифчик Глыбы. Но нет! Он оказался велик для нее.
Задрыга взбила волосы, сделав крутой начес. Накрасилась, подложила в платье ватные плечи, ватную накладку на задницу, какою пользовался Глыба, — себе приспособила. Оделась так, словно в театр собралась. Вся в бархате, в кружевах.
— Халат надень! — посоветовал Лангуст.
— Дочь начальника халат не носит!
— Скромнее оденься. Послушайся! — просил старик. И Капка неохотно влезла в серую клетчатую юбку, выгоревшую кофту накинула на плечи.
С Лангустом они все обговорили, отрепетировали. Боялись одного, как бы вернувшийся Данила не испортил бы им все. Его к такому еще не готовили.
Но Данила вернулся засветло. Ему все рассказали, подсказали, но милиция не пришла.
Весь вечер нервничал Лангуст. Подходил к окнам. Его тщетно отвлекал Данилка. И только когда время пошло к полуночи, успокоился старик, сел к камину ближе, слушал, грелся. Данил рассказывал:
— Съездил я сегодня в Балтийск. Не удивляйся. Взял у матери метрику. Поговорил с нею, с отчимом. С сестрой познакомился. Она на год моложе Капки. Хорошая девчонка. Так вот и узнал, что родню имею. Отчим — путевый мужик. Во всем помочь берется. Поначалу — паспорт получить. Это — на себя он взял. Потом — с жильем и работой образуется все.
— Ну, а как она в глаза тебе смотрела? — спросил старик.
— Да, как и ты! Вы одинаковы! Случайным я родился у вас, потому никому не нужен. Поначалу не узнала. Потом в слезы ударилась, меня винила! Я ее обложил со всех сторон, напомнил кое-что! Все просила отчиму не говорить. Но я ему выложил правду, как было — рассказал. Он слушал. Ее ни о чем не спрашивал. Потом поинтересовался, как жить собираюсь? Я ответил. Мол, работать хочу. Ну, о жилье напомнил. Он сказал, что еще с холостяцких времен имеет квартиру в пределе. Правда, однокомнатную. Но чистую, со всеми удобствами. О ней жена не знала. На всякий случай берег. Хотел дочери сюрприз сделать. Но, коли так получилось, обещал переоформить на меня, с работой в порту поможет. Предлагал на торговое судно матросом пойти. Но там заработок мал. Я сфаловался в грузчики. Там хорошо башляют мужики. А я чем хуже их? Советовал вечернюю школу закончить. Но мне это ни к чему! Сказал ему, мол, старого отца не могу оставлять надолго, не в пример иным. Он и тебе хочет помочь. Встречу попросил. Дал адрес своей квартиры, завтра ждать нас будет. Давай сходим? Что теряем? Авось, получится.
