Александр Бушков - Возвращение пираньи
– Все правильно, – кивнула Ольга. – Сама не раз бывала в тех местах, могу авторитетно заверить – только эти два варианта и следует всерьез принимать в расчет. Не пускаться же в путь пешком или на индейской долбленке, как кабальеро в старину... Одно немаловажное уточнение. Суденышком есть смысл пользоваться только в том случае, когда особенно спешить и некуда. Но вот если по пятам идут – а то и опережают – конкуренты, лучше всего воспользоваться самолетом. Практика отработанная: забросит нас туда и вернется через день-другой, в зависимости от того, какие мы дадим распоряжения. Я сама так не раз летала. Кстати, некоторым, – она с намеком покосилась на Мазура, – вовсе не было нужды кидать там, на аэродроме, столь уж ревнивые взгляды. Чуть ли не всех этих парней я давно знаю, с двумя летала. Парни как парни, полагаться можно, если аккуратно платите деньги. Ну, авантюристы, конечно, но это в этих местах – обычное явление... Хотите, сейчас же позвоню на аэродром и договорюсь?
– Только не отсюда, – поторопился уточнить Кацуба. – Там, на углу, есть телефон-автомат...
– Отлично. Подождите, я на минуточку...
Она вынула из шкафа платье и удалилась переодеваться в крохотную гостиную. Кацуба тихонько сказал:
– Ну, девка... Завидую я тебе... или, наоборот, рад, что не мне досталась...
– Тебе не кажется, что ее уверенность в «аппаратуре» облегчает задачу? – шепотом спросил Мазур. – Нам даже не придется ей ничего врать. Вынем чемоданчик, скажем с честными рожами, что это и есть те самые приборы, – и все... Удачно складывается...
– Не дергайся, – усмехнулся Кацуба. – Можно подумать, я ее собирался утопить в том же озере.
– Кто тебя знает... – сказал Мазур серьезно.
– Да успокойся, в целости и сохранности была бы твоя Джульетта при любом раскладе. В крайнем случае, подсунул бы ей таблеточку, поспала бы, пока ты доставал со дна...
Вернулась Ольга, в очках и смоляного цвета парике, и они все трое спустились по особой лестнице прямо в сад, не спеша прошли к воротам, возле которых отирался широкоплечий тип, притворяясь, что трудолюбиво обстригает секатором разросшийся куст, неведомый Мазуру по названию. Показали ему монеты, старинные серебряные песо с особыми зарубочками – здешний своеобразный пропуск на вход и выход. Плечистый, старательно глядя мимо них, вежливо распахнул высокую ажурную калитку – хорошо смазанную, бесшумно вертевшуюся на петлях.
Калитка выводила в тихий переулочек, застроенный такими же домами посреди густых садов. Район был респектабельный, нигде не видно ни мусора, ни праздношатающихся представителей низших классов – за чем, надо полагать, присматривала должным образом прикормленная полиция.
Надо полагать, по той же причине – недреманно бдящее за этим районом полицейское око – избежал тесного общения с вандалами телефон-автомат на углу. По наблюдениям Мазура, здесь курочили телефоны-автоматы с той же частотой и мастерством, что и на просторах многострадального отечества, проявляя при этом прямо-таки русское упорство и трудолюбие: здешние телефоны представляли собою вовсе уж устрашающе прочные металлические ящики, но все равно с ними расправлялись в два счета. Ох, не зря именно здесь осело столько русских – крайне схож менталитет, в этой стране русскому человеку приходится менять гораздо меньше родных привычек, чем где-либо еще...
Они с Кацубой расположились по обеим сторонам будки, метрах в пяти, бдительно озирая окрестности. Пока Ольга оживленно болтала, то переходя временами на откровенно кокетливый щебет, то сухо что-то обсуждая, не появилось ни единой подозрительной личности. Прошли двое полицейских, профессионально глядя с к в о з ь, и скрылись за углом. К задней калитке, в которую они недавно вышли, подъехало такси, пассажир в темных очках тут же юркнул в сад, успев бросить вокруг опасливый взгляд, – этого не стоило и подозревать, он сам боялся посторонних глаз...
Ольга аккуратно повесила трубку на металлический рычаг. Преспокойно сообщила:
– Ну вот, дождались у моря погоды... Знаете, что мне только что сообщили? Вчера днем на аэродроме появилась компания – четыре человека, все мужчины, типичнейшие гринго, – нимало не торгуясь, заказали самолет и сегодня утром улетели на Ирупану, на озера Чукумано. Пилота, который их возил, сейчас нет, но мой собеседник обычно ставит свою «птичку» рядом, и видел утром, как они грузились. Багажа не особенно много, но был он весьма специфическим. Надувная резиновая лодка, довольно вместительная, баллоны для акваланга, еще парочка каких-то небольших ящиков, с которыми обращались, как с фарфором... Как вам новости? Конечно, возможны совпадения, это может оказаться очередная компания простаков, позарившаяся на мифический клад Бенитеса...
– Случайность – это хорошо организованная необходимость, – хмуро сказал Мазур. – Не верю я что-то в столь многозначительные совпадения...
– Я, признаться, тоже, – кивнула Ольга.
– Они что, уже на Чукумано? – спросил Кацуба.
– Вы удивительно догадливы, Михаил, – сделала книксен Ольга. – Улетели, повторяю, вчера утром, пилот вернулся после обеда... Должен вылететь за ними через три дня. Что интересно, они просили высадить их километрах в трех от Чукумано, за горами, – но он-то парень сообразительный, как все его коллеги, тут и не нужно было особенно ломать голову, г д е могут понадобиться акваланг и лодка.
– Ага, – сказал Кацуба. – Опасались, что на озере можем уже сидеть мы, решили высадиться подальше, осмотреться...
– Вот и я так думаю. Ну что, сеньоры? Не кажется ли вам, что вместо долгих поисков акваланга следует поступить проще – лететь туда, затаиться поблизости и попросту отобрать у них добычу, когда извлекут со дна? Гораздо рациональнее...
– Для девушки из общества у тебя насквозь криминальный склад мышления, – проворчал Мазур.
– Жизнь заставляет. Но идея-то неплоха?
– Весьма, – сказал Кацуба. – Они, правда, добром не отдадут, но это поправимо, попытаемся убедить подходящими к случаю методами.
– А если это все же мирные кладоискатели? – вслух подумал Мазур. – Нужно и такую возможность допускать.
Ольга, видимо, насквозь проникшаяся воинственным духом, выпалила без малейшей запинки:
– Если это мирные кладоискатели, мы у них попросту на время реквизируем акваланг и лодку... применяя, как выражается Михаил, подходящие к случаю методы убеждения. Потом вернем, дадим в виде компенсации денег... когда развяжем... Как? Быстренько проедемся по магазинам, купим пару палаток, консервов – с этим значительно проще, чем с аквалангом.
– А самолет?
– Тот парень, с которым я говорила, лететь готов хоть сейчас. Мы тоже приземлимся где-нибудь за горной грядой, тихонечко выйдем к озеру, осмотримся и решим остальное на месте...
– А потом этот самый пилот будет болтать на каждом перекрестке о нас, о месте высадки... Кто-нибудь обязательно вспомнит о первой группе, собравшейся по тому же маршруту, станет потом сопоставлять. Мало ли что, могут остаться трупы...
– Глупости, – уверенно сказала Ольги. – Эти парни умеют держать язык за зубами.
– Да? – с сомнением покачал головой Кацуба. – Судя по тому, как они вам все быстренько выложили о той четверке, с яркими подробностями... это и называется держать язык за зубами?
– Михаил, вы порой удивительно непонятливы, – вздохнула Ольга. – Видимо, постоянно ставите себя на мое место, а это, простите, вздор. Вы, даже размахивая пачкой банкнот или пистолетом, ни за что не получите той информации, которую может получить милая сеньорита в коротенькой юбчонке и полупрозрачной блузке, в особенности если она, не выходя из рамок приличия, все же ведет себя так, что у собеседника начинают играть в крови насквозь беспочвенные надежды... Ясно? Кстати. – Она повернулась к Мазуру. – Я тебя умоляю, не выказывай ни малейшей ревности и вообще держись так, словно я для тебя – пустое место. Я намерена сделать все, чтобы милейший Луис – тот пилот – понял, что его надежды беспочвенны насквозь, не раньше, чем мы вернемся в Барралоче...
– Асе ес, – угрюмо сказал Мазур.
* * *...Крохотный, однако ж двухмоторный самолетик был начисто лишен солидности и смотрелся крайне легкомысленно. Больше всего он напоминал средних размеров автомобиль, над которым произвели нехитрые манипуляции умельцы из автосервиса, что-то отрезав, что-то скруглив, а потом приклепали крылья, хвост и три колеса. Он и внутри чрезвычайно походил на автомобиль – два кресла впереди, широкий диванчик сзади, в хвосте место для багажа – разве только приборов имелось побольше, да вместо баранки штурвал.
Кацуба, выражавший свои чувства еще более неприкрыто, нажал на крыло сверху, отчего аэропланчик ощутимо качнулся, похлопал по левому мотору, попинал черную шину:
– И давно э т о летает?
– Пять лет, сеньор, – тоном уязвленной гордости заявил Луис, жгучий красавчик в синей фуражке с загадочной эмблемой. – Совершенно надежная машина, облетала три департамента, и никогда ничего не случалось. Приземлиться способна на любой пятачок, пробег короткий.
