Владимир Колычев - Брат, вспомни все!
— Не помню тебя, — замотал головой Гиря.
— А мужика помнишь?
— Какого мужика?
— На которого ты там, в бомжатнике, полез… Мы думали, ты его прямо там трахнешь… — Гренка развеселился.
— Не-е, не помню…
Гиря мало что помнил про вчерашнее. Пьянка — да, было дело. Танька — да, вскрывал ей щели. А вот Гренка на Таньке — этого он не помнил. Хоть убей, не помнил. И мужик еще какой-то…
Гиря даже задумался. А правда, какой такой мужик? Но Гренка помешал.
— Ну чо ты стоишь, мудями светишь? Давай, одевайся. Тебя все ждут…
Они вдвоем вышли из бани. Зашли в дом. С порога Гиря видел, как в баньку шмыгнули какие-то парни в камуфляже. Не за Танькой ли?..
В доме был накрыт стол. Миха и Рыжик во главе. Вместо официанток вчерашние девахи — Тамарка и Лелька.
— А-а, секс-гигант наш явился! — захохотал Миха.
— В рот ему потные ноги, этому гиганту, — мрачно изрек Рыжик.
Гиря промолчал. Нутром понял — в его положении это самая правильная линия поведения.
Он сел за стол. Принялся набивать брюхо.
— Давай рубай, — подбадривал его Миха. — Последний раз за этим столом сидишь…
Кусок застрял в горле Гири. Он закашлялся. Чифирь ударил его по спине.
— Да не мохай, — сказал он. — Все путем, никто мочить тебя не собирается. Просто нам другую хату дают…
— В бараке будете жить, — сказал Рыжик. — Ты, Чифирь, Гренка и Батон. А я с братаном жить остаюсь. Мне место в доме есть. А вы в сторону. Только без обиды, пацаны…
— Да какая обида? — протянул Миха. — Я твоим пацанам камуфляж дам, обувку армейскую, автоматы… На охрану вас, пацаны, поставлю…
— На какую охрану? — спросил Гиря.
— Узнаешь. Всему свое время. Жуй давай… После обеда Миха устроил для всех экскурсию по лагерю.
— Люди у меня здесь учатся, — говорил он. — Я их «рекрутами» называю. Убивать они учатся. Инструктора тоже есть. Неплохие ребята. Но себе на уме. Посматривать за ними надо. И за «рекрутами» тоже глаз да глаз нужен. Поэтому есть у меня штат охраны. Территорию лагеря охранять, за «бомжатником» опять же следить, да и за самими бомжами ездить надо… Кстати, сегодня всех в расход пускаем. Завтра за новой партией поедем. Но пока без вас, пацаны…
К Михе подошел какой-то крепкий мужик в камуфляже. Посмотрел на его гостей, спросил:
— Этим, что ли, показывать?
— Ага. Пусть посмотрят ребята…
Все вместе они прошли на какую-то поляну. Строений там никаких. Только парни в камуфляже. И куча бомжей. Бабы, мужики. Все скопом.
— Часа полтора уже ждут, — сказал мужик. — Вас ждут…
— Ну что ж, лишних полтора часа жизни никому не помешают… Давай, Тимофеич, начинай…
Судя по всему, Тимофеич был инструктором. Он проводил занятия.
Гиря видел, как он вывел на поляну одного бомжа. И «рекрута» одного к себе подозвал. Дал ему в руку монтировку.
«Рекрут» посмотрел на бомжа, примерился. И хрясь его этой монтировкой по голове. С проломленным черепом, обливаясь кровью, бомж рухнул на зеленую траву.
Другой бы на месте Гири содрогнулся. А тому хоть бы хны. Стоит, лыбится, ждет продолжения зрелища.
Тимофеич нагнулся к бомжу, пощупал пульс.
— Труп, — преспокойно сказал он. — Оценка «отлично»…
— У нас тут все по-настоящему, — сказал Миха. — Чисто на живом материале убивать учим… Из пистолетов стреляли. Сначала в затылок. Затем с расстояния, с контрольным выстрелом. Голыми руками тоже учили убивать. Сейчас вот на холодное оружие перешли. Нож, топор, монтировка… Сами понимаете, когда из пистолета стреляют, сразу ясно — заказное убийство. А мы рекрутов учим холодным оружием убивать. Пусть под «бытовуху» косят. Или под ограбление. Подкараулят жертву где-нибудь в подъезде, топором чайник проломят, ограбят. И на этом все. Менты уже не думают, что это «заказуха». Не по тому следу идут… Не тут хоть ищут… Завтра еще партию материала привезут. Будем отрабатывать суицид, ну, чисто самоубийство. Типа жертва сама застрелилась, повесилась или таблеток наглоталась. Тут менты вообще никого искать не будут… Короче, пацаны, мы готовим киллеров широкого профиля. Два месяца всего, и профи готов. И все потому, что не на манекенах учимся, а на живом материале…
— А бомжей где берешь? — спросил Рыжик.
— Да их в Москве как грязи. Подъезжай, забирай и увози — хоть к нам в Вологду, хоть на край света…
— А не опасно?
— Да ты подумай, брат, кому нужны они, эти бомжи. Никому! Если менты узнают о наших рейдах, то должны нам почетную грамоту дать. За очистку столицы от бомжацкой нечисти!..
— И денежную премию, — усмехнулся Рыжик.
— Ну, денежная премия нам ни к чему. Мы и без того неплохие бабки на «рекрутах» делаем. Курс обучения небесплатный…
После «экскурсии» всех переодели в новый камуфляж. Всех, кроме Гири. Ему форму выдали еще вчера. А сегодня вместе со всеми облагодетельствовали еще и армейскими ботинками с высоким берцем. И автомат дали. Короткоствольный «АКСМУ» с четырьмя полными магазинами в подсумке. Чифирю, Гренке и Батону только патронов подбросили — автоматы у них свои были.
— Неплохо устроились, — сказал Батон.
— Неплохо, — откликнулся Гренка. — Одежка, кормежка, «стволы». И не нас охраняют, а мы охраняем… Чего еще нам надо?
— Баб! — хохотнул Батон.
— А нашему Гире не бабы нужны. Ему мужиков подавай, — развеселился Гренка.
— Да пошел ты! — вяло огрызнулся Гиря. — Смотри, чтоб с конца не закапало.
— Закапает. На пару с тобой… Но ты не ссы, нас вылечат…
— Пуля тебя вылечит, — буркнул Гиря.
— Ты этта, заткнулся бы! — одернул его Чифирь. — Как бы не накаркал…
Затем их всех четверых отвели в барак. А там красота. Стены жженым деревом отделаны, цветы в горшках, картины. Койки железные в один ярус. Ковровая дорожка между рядами. Тумбочка на каждого. И место для оружия.
— Ничтяк, — сказал Чифирь. — Как в казарме у «красноперых»…
— Теперь мы сами «красноперые», — усмехнулся Гренка.
— И на воле, а не за «решками», — встрял в разговор Батон.
— Свобода? — скривился Чифирь. — Это ты называешь свободой?
Глава девятая
— Вячеслав Вячеславович Плахов. Слава в квадрате. Или Плаха. Активный член преступной группировки авторитета Мазая. Профессиональный киллер.
Дом, где жил Плаха, нашли сразу. Только взять его пока не удавалось Где-то пропадал он. Но сегодня он пришел домой. С какой-то девкой. Проститутка вроде. В принципе это не важно.
Не важно и то, чем они занимались. Трахались или в салки играли. Главное, о его появлении Игорь вовремя узнал. Забрал из дома Леву и вместе с ним отправился по адресу. Вот они и на месте. С ними два добровольца — если, конечно, так можно назвать бойцов из службы безопасности отеля «Эсперанто». Именно они в засаде сидели, они же и сообщили о появлении Плахи.
Вчетвером они поднялись на четвертый этаж пятиэтажного дома. Дверь обычная, деревянная. И внутрь открывается. На два замка, правда, закрыта. Но ребята у Криницына здоровые. Бывшие спецназовцы.
Ударили они вместе — один правым, другой левым плечом. Сильно, с разбегу. Такой таран не всякая бронированная дверь выдержала бы. Ребята влетели в квартиру вместе с дверью. И сбили с ног девку, которая, оказывается, собиралась выходить.
Девку, разумеется, задержали. Вместе с сумочкой, которую она прижимала к груди. Светлов и Вершинин зашли в комнату, где лежал Плаха. Он был жив, но спал. И грохот, с каким вылетела дверь, нисколько не потревожил его сон.
— Понятненько, — сказал Вершинин. И подошел к девке.
— Как зовут?
— Юля…
— Клофелин?
— Нет, Кротова. Юля Кротова, — шмыгнула она носом.
— Я спрашиваю, чем ты его накачала? — недовольно посмотрел на нее Лева. — Клофелином?.. Димедролом?.. А она мне свою фамилию, дура…
— Не дура она, — с предельно умным видом покачал головой Светлов. — Я ее знаю. Это Юля Кротова. Известная клофелинщица…
Он подошел к человеку в постели, приложил два пальца к шее. Пульс был. Только Юле необязательно это знать.
— Ну вот и все, Юленька, нет твоего клиента. Отошел в мир иной. С твоей помощью…
— Перебор дозы? — спросил Лева.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Светлов. — Возможно, заказное убийство…
— Не-ет! — забилась в истерике девка. — Не убивала я его…
— Ты хотела сказать, что не хотела убивать, так?
— Так!..
— С дозой не рассчитала?
— Да!.. Вот, в сумочке, посмотрите, там деньги, которые я у него взяла….
— Ага, убийство из корыстных побуждений…
— Не хотела я его убивать…
— Но убила. Придется отвечать по всей строгости закона.
Светлов нарочно хмурил брови. Он знал, что Юля не сядет. И сегодня же ее отпустят. Если, конечно, она кое-что для них сделает…
