Эльмира Нетесова - Пасынки фортуны
— Какие дела еще Шеф замышляет?..
Начался активный перекрестный допрос: ни Руслан, ни прокурор не скупились на вопросы. А Кудрин отвечал однозначно: «Не знаю», «Не помню», «Докажите сначала» и, наконец, «В гробу я все это видал…».
— Ладно, подпишите свои показания, — предложил Машуков, когда прокурор, многозначительно посмотрев на часы, вышел.
Дубина взял протокол. Стал читать внимательно. Потом вернул Машукову.
— Брехня тут все, гражданин начальник. Ничего такого я не говорил. Зачем мне на самого себя клепать? Не работал я с Шефом. Я не кент ему. Я сам по себе.
— Значит, отказываетесь от своих показаний, данных до прихода прокурора?
— А я их и не давал, — ухмылялся вор.
— Ну и тип! — удивился Сергей.
— Шефа вы, как бандита, рецидивиста ловите. И меня к нему пристегнуть норовите! Но не выйдет! Я его не знаю. Слышал о нем. И все. А говорят мало ли что! Я ни за кого не ответчик! — умолк Кудрин.
Его увели.
— Снова срыв. И этот, видишь, кое-что сказал, а подписать отказался. Как выйти на этого Шефа, ума не приложу.
Сергей молчал, наморщив лоб. О своем думал и плохо слушал Машукова.
— Сергей, — окликнул Руслан. Но лейтенант уголовного розыска не слышал. Он смотрел перед собой и ничего не видел.
— Сергей, где ты? — повысил голос следователь. Лейтенант вздрогнул. Извинился и заговорил спокойно:
— А мне кажется, Руслан, что мы один след упустили. Но на него опять нужно выйти. Не все так мрачно. Не все потеряно.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Руслан.
— Видишь ли… Ты знаешь, я — горец. И леса у нас… Короче, когда я охотился, ходил по следу зверя…
— Давай сразу к делу, — перебил Машуков.
— Здесь нельзя без аналогии. Так вот, чем ближе я подходил к зверю, тем хитрее он становился. Петлял. Путал следы. А медведи и лисы так те даже восьмерку делали. Идешь по следу, думаешь: вот настигнешь! Ан, глянешь, ты на прежнем месте, откуда след взял. А зверь уже за твоей спиной оказался. И не страшен уже ты ему, — умолк Арамисов.
— А в чем аналогия? — не понял Руслан. И добавил: — Ведь троих воров мы взяли. И каких! Думаю, что хребет «малине» Шефа мы уже сломали.
— Эти трое нас со следа сбивают. С основного. Лиса тоже может вывести на зайца. Или прикинуться хромой, чтобы от норы увести.
— Да говори ты нормально, как работник угрозыска. Меня охота не интересует.
— А зря. Так вот для Блохи, Крохи и Дубины легче пойти под суд по «мокрому делу», чем выдать Шефа. Их нора — это награбленное годами, общак. Выдав Шефа, они лишаются надежды, вернувшись после заключения, найти общую воровскую кассу если и не пополненной, то хотя бы целой. А ведь в ней — солидная доля каждого…
— А знаешь, ты, пожалуй, прав! Наивными мы с тобой были психологами. Ведь стена молчания вокруг Шефа — это не страх перед ним. А страховка, — согласился Руслан. — Значит, допросы ничего не дадут и впредь: Шеф с этой стороны неуязвим пока…
— Вот именно, — оживился Сергей. — Да наши душеспасительные беседы с Дубиной о пенсии, которой не будет, ему смешны. Пока Шеф на свободе, он спокоен за свою старость. Душу из Шефа вытрясет, а возьмет свое.
— Что ты предлагаешь?
— Нужно найти самое главное звено. В этой цепи круговой поруки воров. Помнишь, я говорил тебе о стороже кладбища? Ты тогда не придал значения, отмахнулся…
— Уж не решился ли ты переквалифицироваться в могильщика? — улыбнулся следователь.
— Нельзя. Он меня как ударника видел. И, конечно, запомнил. А вот как с ним законтачить, буду думать.
— Стоит ли? Зря время потеряем. Ну кто он такой, чтобы ему Шеф доверял? — сомневался Машуков.
— Сейчас «малине» не до жиру. За считанные дни четверых потеряли. Покуда новых найдут! А этот, возможно, из бывших. Свой в доску.
— Послушай, Серега, а что это нам может дать конкретно? Дамочка похоронен. Теперь Шефу на кладбище делать нечего. Да и он ли был тогда? А другие, так они на Шефа не выведут. Уж если он ворам в законе не доверял, то остальным и тем более. Кто они для него?
— Погоди, Руслан! Я ведь ничего не утверждаю. Но это моя оперативная
работа. Я сам доподлинно выясню. Если будет толк — доложу…
* * *
Стояла ночь. Темная, бархатно-непроглядная. Здесь, вдали от города, была такая тишина, что собственное дыхание казалось слишком громким. Все спало. Деревья над могилами стояли не шевелясь. И были похожи на черные облака, прилипшие к крестам, памятникам и могилам.
Лейтенант осторожно и медленно шел по погосту. Кругом ни звука, ни голоса. Сергей подошел к сторожке. Прислушался. Но и оттуда — ни звука. И свет в окнах не горит. Так — уже который день.
Прождав около двух часов, Сергей решил, что можно уходить. Опять не повезло… Но только сделал шаг, как дверь распахнулась, и сторож кладбища, оглядевшись, юркнул в темноту. «Куда это его понесло в такое время? Да столь проворно?» — обрадовался лейтенант. И, прислушиваясь к шагам, скользнул следом за сторожем. А тот нырял под кусты, перешагивал могилы. Вот он остановился. Огляделся, прислушался. И, шмыгнув за ограду кладбища, пошел к дому, стоявшему неподалеку. Ключом открыл дверь. Вошел. Сергей замер у дерева. Ждал. Вот в окнах дома зажегся свет. Чьи-то тени скользили по занавескам. Но людей через них нельзя было разглядеть. Кто они? Чей этот дом?
Лейтенант, крадучись, приближался все ближе к окну. И вдруг замер, пригнулся к земле. Старался не дышать. Чьи-то ноги, еле слышно ступая, остановились на секунду совсем рядом с Арамисовым. Человек чутко вслушивался. А потом, успокоившись, пошел к дому.
Сергей глядел ему вслед. А тот, промелькнув тенью, скрылся в доме. Едва он вошел, свет в окнах погас. Лейтенант, стараясь не шуметь, осторожно влез на дерево, росшее под окном. Но и здесь ничего не было слышно. Зато появилась луна. Лейтенант хотел уже слезть с дерева, чтобы не быть обнаруженным, но внезапно раздвинулись занавески. В темном проеме показалось лицо сторожа. Он открыл окно. Выбросил окурки из пепельницы. И тут же ушел вглубь комнаты. Сергей замер, притаившись за стволом. Теперь его могут заметить, стоит только шевельнуться. Говорили трое:
— Дубину, наверно, загребли, — узнал лейтенант голос сторожа.
— Кто ж мог пронюхать? Старики живы. Из дома не вылезают. И к ним никто не приходит. Это точно, — ответил сочный тенор.
— Наверное, решил какое-то дело в одиночку провернуть. Куш сорвет, а потом дня через три объявится, — проговорил третий.
— Чую, беда с ним стряслась, — откашлялся сторож.
— Ладно, не каркай. Коль зашился — ничего не поделаешь, — Сергею показался знакомым этот сиплый голос. Ну конечно! Его обладатель тогда, на кладбище, приказал Дубине идти к родителям Дамочки. И Дубина называл его Шефом…
— Жаль его, — возразил тенор.
— Жалеть с умом надо. Ты, Муха, многого не знаешь
о Дубине. Он, падла, сорвал барыш в меховом, а на общак — ни копейки.
Влас потребовал, так Дубина обещал ему башку в задницу вбить. Проучить за это стоило.
— То уж не одному тебе решать, — опять возразил Шефу Муха.
— А кому? Вам, что ли? Уже доверил. Двое в лягашке сидят. Дамочка жмур теперь. И Дубина неизвестно где.
— Может, наведаться к отцу Дамочки? — подал голос сторож.
— Нельзя. Если все обошлось, старики свое получили. Молчать будут. Если замели там Дубину, тем более опасно сейчас соваться. Засыпаться можно. В два счета, — понизил голос Шеф.
— Как узнать? — не унимался сторож.
— Если через неделю не вернется, и так понятно… Потом со стариков спросим. И за Дубину, и за деньги… И хватит пока об этом. Я вас для другого позвал. Ювелирный завтра ночью брать будем. Секёте, падлы? Передайте Власу и остальным. Сорвем куш и смоемся на время. Так надо… Шило, захлопни окно. Сейчас везде уши, — прикрикнул Шеф, оборвав фразу.
В оконном пролете мелькнула фигура сторожа. Шило зло захлопнул раму.
Задернул занавески.
Сергей легко спрыгнул с дерева.
Что предпринять? В пистолете полная обойма. Можно попытаться… Но где гарантия того, что Шеф опять не ускользнет? Ведь воров по меньшей мере трое. А вдруг есть запасной вход?.. Лейтенант бесшумно обошел дом. Так и есть! Вон вторая дверь. Нет, одному не справиться, если ворваться в дом. Значит, придется брать Шефа, когда тот выйдет. Но остальные! Ведь здесь не вся «малина». Где их потом искать? Нет, нужно уходить. Чтобы потом всех сразу…
Сергей Арамисов, накинув на себя старенькую шинель сторожа ювелирного магазина, сидел в будке, где тот обычно коротал ночи. Делал вид, что дремлет. Время от времени нащупывал пистолет. Минуты тянулись нескончаемым ожиданием. Скоро полночь. Придут или нет? Будет ли с ними Шеф? Все готово к встрече. В магазине засада. «Только бы не упустить его», — думал лейтенант. И шарил по карманам. Как хочется закурить. Но Машуков все папиросы вытащил из карманов. Велел потерпеть. И объяснил, что Шеф сам не курит. Знает, возможно, что сторож этого магазина тоже из некурящих. А потому огонек папиросы или даже ее дым могут насторожить, отпугнуть. И тогда — не жди успеха.
